Ника почти физически почувствовала, как штурвал под рукой Тристана слегка дрогнул, а потом немного сдвинулся. И еще немного. И еще.

С каждый новым рывком штурвал поддавался все легче. И вот наконец «Гроза» вышла из штопора, и Ника мысленно отпустила рукоять и бессильно откинулась на спинку кресла, предоставляя Тристану сделать все остальное.

– За чем бы вас ни посылали на Седьмое Небо, оно того не стоило, – казалось, целую вечность спустя пробормотал Тайрек, сопроводив это нервным смешком.

Никто ему не ответил.

Ника глянула на Тристана. После того как он вывел «Грозу» в горизонтальный вираж, связь между их аэролитами пропала… Да и была ли она, или же Нике просто показалось со страху? И тем не менее она прекрасно ощущала, какое напряжение сковывает авионера.

– На Окракок, – внезапно подала голос Белая Мамба.

– Нет, – решительно отмел это предложение Тристан.

– На Окракок! – с нажимом повторила пиратка.

– «Гроза» очень сильно повреждена, она может не выдержать приземление на остров. Авиону нужен ремонт. А потом мы доставим вас на Окракок.

Одним неуловимым движением Белая Мамба оказалась за креслом Тристана, и к горлу авионера прижался внушительных размеров нож.

– На Окракок, – тихо промурлыкала она, и от этого обманчиво мягкого тона Нику продрал мороз по коже. Пиратка не блефовала; если потребовалось, она бы спокойно перерезала Тристану горло.

Но авионер, вероятно, слишком уставший после борьбы с падением, лишь слегка пожал плечами и ничуть не впечатлился очередной угрозе своей жизни.

– И чего вы надеетесь этим добиться, мадам Мамба? Ну, зарежете вы меня, и что дальше? Авион рухнет на землю, и мы все погибнем. Вам станет от этого легче?

В следующий миг Ника не сумела сдержать испуганного возгласа, когда ощутила, что теперь уже в ее горло ощутимо впивается холодное лезвие.

– Да что ж вам все неймется, – устало вздохнул Тристан. – Выгляните в иллюминатор и посмотрите на крыло. Будь на Окракоке нормальная посадка, мы бы могли попытаться. Но с таким крылом нас просто сомнет в том туннеле среди облаков, который является вашим единственным входом. Этот сценарий тоже заканчивается массовой гибелью. Вам оно надо? Даже если вы перережете глотки всем нам по очереди, крылу это никак не поможет.

Несколько нестерпимо долгих мгновений к горлу девушки все еще прижималось лезвие, а затем давление исчезло.

Ника почти ожидала, что Белая Мамба теперь приставит нож к горлу Анселя – надо же быть последовательной в своих действиях! – но, похоже, пиратка все же услышала доводы разума. Она уселась обратно на скамью, скрестила руки на груди и демонстративно уставилась в иллюминатор.

* * *

Толпа зрителей вела себя тихо и чинно, выходя из здания Министерства полетов. Полученный урок заставил их присмиреть и задуматься. Зрители и несостоявшиеся авионеры собирались небольшими группами, что-то негромко обсуждали и через некоторое время расходились кто куда.

– Плохо дело, – протянул Сегрин, глядя на сосредоточенные, серьезные лица прохожих. – Они все сейчас мирно разбредутся по домам и думать забудут о том, что были чем-то недовольны и собирались бунтовать.

– Еще бы! Это была слишком наглядная иллюстрация, – хмыкнул Милорд. – Против таких убедительных фактов не попрешь.

Агата слушала разговор лишь краем уха. Она чувствовала себя разочарованной, ошеломленной и опустошенной. Выходит, она зря написала репортаж! Он не привел к разоблачению лжи века; напротив, лишний раз продемонстрировал, что все эти годы власти, оказывается, говорили правду: мужчины не могут разбудить аэролиты.

«А как же рей Дор?» – напомнил девушке внутренний голос.

Агата пожала плечами. Значит, рей Дор – просто редкое исключение, подтверждающее правило. А правило было сегодня продемонстрировано во всей красе. Уже вторая дама из пытавшихся легко разбудила летный камень, в то время как из нескольких сотен джентльменов не повезло ни одному, и это нельзя списать на простую случайность.

– Шеф нас размажет, – мрачно заметил Сегрин. – Мы должны были подтолкнуть народ на восстание, а в итоге все расходятся по домам, поджав хвосты.

– Да, но что мы можем поделать? – огрызнулся Кирби. – Мы же не знали, что министр допустит мужчин на церемонию! И про мужчин и аэролиты…

– Да какое вообще значение имеет правда! – в сердцах отмахнулся Сегрин. – Ты здесь что, для того, чтобы нести народу правду? Нет! Ты здесь для того, чтобы устроить восстание! А восстанию все равно, правда его ведет или ложь. Наша задача была его начать. А мы провалили дело.

– Ах, если бы хоть одному из этих недотеп удалось разбудить самый маленький камешек! – в сердцах воскликнул Милорд.

– Много же толку от твоего «если бы», – вздохнул Сегрин. – Все кончено! Пока в людях тлеет возмущение, из него в любой момент можно раздуть пожар. А у этих все погасло!

– Возможно, еще не все, – неожиданно заявил Кирби и решительно направился к небольшой группе несостоявшихся авионеров неподалеку.

– Ловко они нас обставили, да? – небрежно бросил он, подойдя к джентльменам.

– В каком смысле? – нахмурился тот, кто оказался к Кирби ближе всего.

– Да я про трюк с проверкой, настоящие ли там лежали аэролиты или фальшивка.

– Все равно не понял, – ответил джентльмен, а остальные начали внимательно прислушиваться к разговору. – На наших глазах одна из дам разбудила аэролит. Значит, там действительно были летные камни.

– Да знаю я эту даму! – фыркнул Кирби. – Она авионера! Проныры из министерства взяли ее аэролит и положили среди обычных булыжников. Наверняка они просчитали, что кто-то попросит их доказать, настоящие ли аэролиты на столах. А тут выходит эта дамочка, делая вид, что она простая зрительница, проходит вдоль столов – и ее аэролит начинает светиться! Выглядит, конечно, так, будто она его только что разбудила, и все сомнения по поводу остальных камней снимаются. Я ж говорю, ловко!

– То есть, получается, все камни там были не аэролиты? – спросил кто-то.

– Я этого не говорил, – быстро ответил Кирби. – Я просто говорю, что знаю даму, которая на наших глазах якобы разбудила аэролит.

Джентльмены озадаченно переглянулись.

– А не врешь? – подозрительно спросил один из них.

– А какой мне смысл? – развел руками Кирби.

Парировать было нечем. Некоторое время джентльмены озадаченно хмурились и обдумывали услышанное, а затем начали расходиться.

Оставшись один, Кирби оглядел площадь и, увидев на другом конце еще одну небольшую группу, направился к ней.

– И что это было? – спросил Милорд, глядя ему вслед.

– Это называется «сеять сомнение», – одобрительно глядя в сторону Кирби, ответил Сегрин. – Не теряй время, присоединяйся! – скомандовал он и тоже направился к выходящей из здания группе несостоявшихся авионеров.