– Схожу, – согласилась Ника, чувствуя, что на душе становится теплее. Как же это все-таки приятно, когда за тебя переживают и ждут!

Накинув теплую куртку, Ника вышла из казармы и в дверях буквально столкнулась с Мией. На авионере лица не было. Не глядя по сторонам и, похоже, не видя ничего вокруг, Мия прошла к своей койке, с размаху на нее села, оперлась локтями о колени и зарылась лицом в ладони. От ее позы так и веяло смятением и отчаянием.

Обернувшись к Берте, Ника вопросительно указала на Мию. Та только развела руками.

Ника нерешительно помялась на месте. Причин, по которым сейчас так переживала Мия, могло быть множество. Например, тяжелый воздушный бой, в котором она чудом осталась жива. Или, возможно, на ее глазах сбили один из их авионов; видеть гибель соратниц всегда непросто. Каждая авионера переживала это по-своему, и по неписаному обычаю в таких случаях их оставляли один на один с болью – если только они сами не просили о помощи.

И все же Ника, вместо того чтобы идти куда собиралась, вернулась обратно в казарму, подошла к койке Мии, присела возле девушки на корточки и спросила:

– Что-то случилось?

Мия медленно отняла ладони от лица и взглянула на Нику.

– Мы с тобой тоже знакомы, да? – задала она совершенно неожиданный вопрос.

Ника растерянно кивнула. А Мия нахмурилась и отвела взгляд; она словно пыталась прислушаться к чему-то, слышимому лишь ей одной.

– Ника, так? – наконец спросила она. – Ты – ученица Тристана…

– Мия, что с тобой произошло?

– У меня была потеря памяти… Ты знала?

Ника молча кивнула.

– Так вот, сегодня память ко мне вернулась.

– Да ты что! – воскликнула Ника и тут же невольно поймала себя на мысли, что раз Мия вспомнила прошлое, значит, вспомнила и Анселя. – Но как?

Мия только развела руками:

– Словно что-то щелкнуло в голове – и будто рухнула перегородка, которая отделяла от меня мое прошлое.

– Но это же… хорошо? – неуверенно спросила Ника; уж слишком Мия выглядела несчастной и усталой.

– По идее – должно быть, – вздохнула авионера и как-то обреченно махнула рукой. – Но конкретно сейчас у меня голова кругом… Вижу знакомые лица, но понятия не имею, откуда их знаю.

«Интересно, а Ансель уже в курсе, что к ней вернулась память? – невольно подумала Ника. – А Тристан?»

Словно в ответ на ее мысли, в дверях казармы появился рей Дор. В глазах, в которых обычно плясали искорки насмешки, сейчас была только неподдельная тревога. Пожалуй, впервые Ника видела всегда такого невозмутимого и уверенного в себе авионера столь… уязвимым.

– Мия, – тихо позвал он.

Девушка подняла на авионера усталые глаза и покачала головой:

– Я же говорила, мне нужно побыть одной.

Ника тихо отступила в сторону, а затем пошла к выходу. В этом разговоре она совершенно точно будет лишней.

За дверью в лицо хлестнул холодный ветер, швырнул пригоршню колкого снега.

Ника поежилась.

Что сделает Ансель, когда узнает, что Мия его вспомнила? Наверняка захочет быть с ней! Все, что он делал с момента приезда в Сирион, он делал ради Мии, не так ли? Именно мысль о ней вела его вперед. А те моменты, когда между ней и Анселем проскакивала какая-то искра – да и были ли они вообще? – это лишь мимолетное чувство, мгновенно развеивающееся при одном воспоминании о Мие.

Да, Ансель наверняка захочет быть с Мией. Как, впрочем, и Тристан. Неясно только одно: кого из соперников выберет Мия? Прошлую любовь, о которой она наконец вспомнила, или ту, что была в настоящем? Анселя или Тристана?

Ника остановилась у входа в «деревяшку» и с досадой саданула кулаком по стене. Если Мия выберет Тристана и Ансель останется свободным, то что делать ей? Да, юноша ей нравится, и порой ей казалось, что и она ему тоже. Но даже если Ансель и будет с Никой, ее никогда не отпустят мысли о том, что, имейся у него выбор, он бы предпочел Мию.

А если Мия выберет Анселя и свободным будет Тристан, то… Ника даже мысленно не решалась представить себе перспективу отношений между ней и рей Дором. И не только потому, что Тристан был лет на десять старше и на целую пропасть опытнее. Еще и потому, что он видел в Нике всего лишь ученицу и, в лучшем случае, соратницу-авионеру. Это она себе там что-то напридумывала… И сама пугалась тех странных, запутанных чувств.

Раздраженно встряхнув головой, Ника толкнула дверь в «деревяшку» и замерла на входе. Проходить внутрь не хотелось. Не хотелось никого видеть, не хотелось ни с кем говорить, на душе было муторно. Ника прижалась спиной к стене и прикрыла глаза.

А затем криво усмехнулась. А еще говорят, что это джентльмены не умеют управлять своими страстями! Да вы посмотрите на нее! На носу выполнение миссии имперской важности, а она стоит тут и переживает по поводу чужого любовного треугольника, в котором каким-то образом оказалась четвертым углом!

* * *

Тристан не знал, как ему поступить. Мия ясно дала понять, чтобы он оставил ее в покое, но все его существо противилось тому, чтобы уйти.

– Я скоро снова улетаю и до отлета хотел узнать, как ты себя чувствуешь, – как можно более миролюбиво произнес он.

– Я очень устала, – ответила Мия, потирая виски и слегка морщась, словно от боли. Затем подняла темные глаза на авионера. – Если это тебя утешит, тебя я вспомнила. И нас – тоже.

Тристан резко выдохнул и подался к Мие, но его остановила следующая фраза девушки:

– А еще я вспомнила Анселя…

Челюсти Тристана сжались так, что на скулах заиграли желваки. Он скрестил руки на груди и вздернул подбородок. Но прежде чем авионер успел задать вопрос, Мия продолжила:

– Я понимаю, чего ты от меня ждешь, но… Ты не представляешь, какой растерянной я себя чувствую! Во мне сейчас словно живут два разных человека. Две совершенно разные Мии, которые впервые встретились и пытаются понять, как им теперь быть… И которая Мия – настоящая. Та, что была в прошлом, или та, которая жила последний год на мысе Горн.

– Так какая же из них настоящая? – напряженно спросил Тристан, прекрасно понимая, что от этого ответа зависит дальнейшая судьба их отношений.

– Пока не знаю. Но именно поэтому мне и нужно еще немного побыть одной. Чтобы разобраться…

– Я могу помочь?

– Нет, – покачала головой девушка. – Как раз ты помочь не можешь.

Следующие слова дались Тристану нелегко, но он все же их произнес – потому что знал, что Мия ему нужна и что ради нее он готов на очень многое. Даже переступить через себя, отойти в сторонку и не вмешиваться, хотя все его существо призывало к действиям.

– Тогда я буду ждать.

Мия вскинула на него взгляд – и вдруг улыбнулась.