Служивый, дежуривший у калитки, поспешил её открыть. На пороге стоял сосед, мужчина средних лет с растрёпанными волосами и в домашней одежде. Его лицо было красным, а голос сорван от волнения.

— Лия! — громко позвал он, чуть ли не перекрикивая лай собаки. — Лия, выйди! Это срочно!

Лия, встревоженная громкими возгласами, с трудом поднялась со своего места и направилась к выходу. Ханна тут же бросилась к ней, поддерживая её под руку.

— Что случилось? — Лия едва сдерживала тревогу, пытаясь сохранить спокойствие. — Почему вы так кричите?

Мужчина шагнул ближе, его лицо выражало смесь страха и гнева.

— Говорят, что твоего мужа — Элиэзера — люди всю ночь ходят по домам и забирают больных! — выпалил он, тяжело дыша. — Их вывозят за стены города! Говорят, какой-то лагерь там! Кто знает, что там с ними будет?!

Лия замерла, словно удар молнии поразил её. Она перевела взгляд на Ханну, её губы шевелились, но она не могла произнести ни слова.

— О чём вы говорите? — наконец выдавила она, её голос звучал надломленно. — Забирают больных? Зачем?

Мужчина всплеснул руками, явно расстроенный.

— А кто их знает? У меня троюродного брата сегодня забрали! Он не был так уж плох, просто кашлял немного. Сказали — в лагерь для больных, чтобы не заразить остальных. Это правда? Это твой муж приказал?

— Элиэзер бы так не поступил! — внезапно вмешалась Ханна, её голос был твёрдым, как никогда. — Если он что-то делает, значит, это ради спасения людей. Не нужно бросаться обвинениями, когда вы ничего не знаете!

Но мужчина не унимался.

— Ханна, ты не понимаешь! Люди говорят, что те, кого увозят, могут не вернуться. Что если их просто изолируют, чтобы никто не видел, как они умирают? Лия, ты должна что-то сделать! Это ведь твой муж!

Лия закрыла глаза, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Её руки инстинктивно сжали живот, как будто она пыталась защитить своего ребёнка от всех этих ужасных слов.

— Он бы не оставил меня в неведении... — прошептала она, больше себе, чем кому-либо. — Он бы объяснил, если бы собирался на что-то подобное...

Ханна сжала её плечо, стоя рядом и бросая строгий взгляд на соседа.

— Успокойтесь, — сказала она, её голос звучал решительно. — Лия в положении, ей нельзя нервничать. Если хотите выяснить правду, идите к администрации и спрашивайте там. Но не смейте врываться сюда с вашими домыслами.

Мужчина несколько мгновений молчал, глядя то на Лию, то на Ханну, словно пытаясь найти правильные слова. Наконец он тяжело вздохнул и проговорил:

— Прости, Лия. Я просто... Мы все напуганы. Это что-то новое и страшное.

— Я всё понимаю, — ответила Лия, голосом, дрожащим от сдерживаемых эмоций. — Но я не могу вам помочь. Если это правда, значит, мой муж делает всё, что может, чтобы спасти город. Я верю в него.

Мужчина кивнул, поняв, что разговор окончен, и, развернувшись, ушёл в темноту ночи.

Когда калитка закрылась, Лия, наконец, позволила себе ослабить контроль над собой. Слёзы покатились по её щекам, и она беззвучно рыдала, пока Ханна обнимала её и шептала утешения.

— Всё будет хорошо, Лия, — мягко говорила она. — Элиэзер вернётся и объяснит всё. Ты должна держаться ради него и ради малыша.

Под утро дом встретил Константина тишиной. Он открыл дверь, стараясь не шуметь, но скрип петель тут же разбудил старую собаку у входа. Лия сидела в кресле в спальне, накинув шаль. Ханна, не отходившая от неё всю ночь, дремала на кушетке неподалёку. Лия подняла голову и, заметив мужа, попыталась встать, но он тут же бросился к ней.

— Лия, пожалуйста, не вставай, — мягко сказал он, касаясь её плеча.

— Элиэзер, ты вернулся! — Лия смотрела на него так, будто не могла поверить своим глазам. — Где ты был? Мы... мы с Ханной места себе не находили.

— Прости, что заставил тебя волноваться, — Константин присел перед ней на колени. Его голос был тёплым, но уставшим. — Ночь выдалась сложной.

Лия нахмурилась, её руки дрожали.

— Сложной? Почему ты ничего не сказал? Почему оставил нас в неведении?

Ханна, услышав их разговор, поднялась и подошла ближе.

— Господин Элиэзер, вы хоть представляете, как она переживала? Едва удалось уговорить её немного прилечь.

— Я понимаю, — вздохнул он, подняв взгляд на Ханну. — Но всё произошло так быстро. Я не мог оставить дела без присмотра.

Лия посмотрела на него внимательно, в её глазах читались упрёк и беспокойство.

— Расскажи мне, что произошло. Я не успокоюсь, пока не услышу всё.

Константин взял её руки в свои, его взгляд был полон нежности.

— Лия, мы организовали ночной сбор заболевших. Это было необходимо. Я... я должен был лично проконтролировать всё, чтобы избежать ошибок.

— Заболевших? — Лия замерла, её лицо побледнело. — Ты... ты рисковал собой?

— Всё было под контролем, — поспешил заверить он. — Я носил защиту, всё время держался на расстоянии.

— А их семьи? — её голос дрогнул.

— Их тоже отвезли в лагерь, чтобы обезопасить других, — объяснил он, стараясь говорить мягко.

Ханна вздохнула, подойдя к камину, чтобы разжечь огонь.

— Господин Элиэзер, вы могли хотя бы предупредить, что не вернётесь. Это было бы куда проще для нас всех.

Константин кивнул, опустив голову.

— Ты права, Ханна. Я... я не хотел вас волновать, но, видимо, всё сделал наоборот.

Лия осторожно дотронулась до его лица, её прикосновение было тёплым.

— Ты всегда так делаешь? Решаешь всё сам, не подумав, каково это для тех, кто ждёт тебя дома?

Его сердце дрогнуло от её слов. Он посмотрел на неё, словно в первый раз замечая, насколько она сильна и уязвима одновременно.

— Больше никогда так не поступлю, — сказал он тихо. — Обещаю, Лия.

Ханна вернулась с подносом, на котором стояли чашки с чаем и тарелка с ломтями хлеба и сыра.

— Лия, ешь. Вы оба измотаны, а ребёнок точно не должен голодать, — сказала она строго.

— Спасибо, Ханна, — Лия улыбнулась, но её глаза всё ещё были устремлены на Константина.

Он взял одну из чашек, чувствуя, как тепло возвращает ему силы.

— Лия, — произнёс он после паузы, — ты для меня важнее всего. Я хочу, чтобы ты это знала.