По сведениям Клавдии, два «почти утырка» умирали вместе с командиром, оружейники жили без него прекрасно и убивали себя сами, кстати, а сами ли? — перерезать себе горло можно и по команде свыше. Мой взгляд непроизвольно сместился на центральную башню — может этот «бригадир» связан с оружейниками и убивает их, чтобы не выдали его? Тогда он и есть главный претендент на допрос. Больше ей тут никто и не нужен, заложники и пленные требуют охраны и заботы, обеспечить которые нет никакой возможности, впрочем, как и желания.

Да и не умирает в этом мире никто, как и не рождается — мировой океан энергии просто даёт своей частичке побегать какое-то время самостоятельно — это как одинокая мысль, блуждающая без особого надзора по разуму. Какое преступление совершает тот, кто заставит тебя её забыть? С этими мыслями я продвинулась к центру пещеры и медленно взлетела на плоскую вершину цилиндра.

За всё время нахождения в этом мире из разумных я встретила только Пози, Този и Вэпэ, так себе выборка, но первый вывод сделать можно — абсолютный аскетизм местных, как в питании, так и в быту. Главный хрен всей пещеры, а на таком постаменте мог находится только он, полулежал облокотившись на большой камень и грыз какую-то часть убитой сущности, с силой отрывая остатки мяса от кости крепкими прямоугольными зубами. Одет он был в точно такие же, как у утырков, тряпки, небрежно обмотанные вокруг частей тела и завязанные на узелки.

«Табель о рангах» у утырков была простая как гвоздь — и размер тут имел первостепенное значение. Главарь был огромным, наверное, метра два с половиной ростом и имел в правой руке подходящий меч, в сочетании своих частей, похожий на узкий вытянутый ромб, огромный двухметровый ромб, а под левой рукой лежало двухметровое копьё с широким ромбовидным железным наконечником, при таких размерах владельца, смотрящееся метательным дротиком.

— «Ну, посмотрим, кто тут на тебя завязан» — подумала я и пожелала ввести громилу в состояние обморока, затем, уже отключившегося вождя, заключила в «темпоральный щит», уносящий его на 0,1 секунду вперёд — всё, этот нейтрализован. Подошла к краю цилиндра, глянула вниз. Клавдия не зря называла оружейников умными, все восемь особей бросили свои дела, встали столбом и уставились наверх — «Не прямо на меня, хотя есть такое ощущение, все смотрят на главного командира — они почувствовали, что с ним что-то случилось» — подумала я, поместила во рты семерых из них взрывное устройство, размером с лесной орех, и дала команду на подрыв.

Когда головы семи оружейников разлетелись кровавыми брызгами, все, находящиеся в пещере, впали в ступор, теперь мне оставалось надеяться, что никто из них не заметил, как один из оружейников упал в обмороке на каменный пол целым и невредимым — и сразу «темпоральный щит» на него по отработанной схеме. Всё, больше мне тут никто не нужен, и десять «нуборезок» планомерно уничтожили всё живое в пещере, кроме, естественно, меня любимой и двух пленников под «темпом». Я пожелала понимать их речь и мысли, пришло время задавать вопросы.

Как мне тебя называть? Оружейник. Как называются земли, откуда вы пришли? Империя Тьмы. Кто правит империей Тьмы? Тёмный Властелин. Кто такой этот Властелин? Он Тёмный Властелин. Как он выглядит? Он огромен, страшен и могуч. Чего он добивается? Он вас всех убьёт, а ваши земли отдаст нам. Почему оружейники сами умирали в другой пещере при поражении их команды? Не может такого быть. Как могут сами умереть оружейники? При смерти старшего сержанта все подчинённые ему оружейники и сержанты умирают. А при смерти сержанта кто-нибудь умирает? Да, подчинённые ему интенданты. У тебя есть ментальная связь со старшим сержантом? Мысленная связь с ним есть у всех подчинённых старшему сержанту оружейников. На каком расстоянии действует эта связь? Не знаю, она есть всегда. Прощай, безымянный оружейник.

Какое твоё звание в армии империи Тьмы? Молчание. Тебе подчинялись все в этой пещере? Молчание. Кто такой Тёмный Властелин? Молчание. Два раздробленных больших пальца рук и лишение ногтей на оставшихся. Кто такой Тёмный Властелин? Попытка ответить — мгновенная смерть.

Ну что, тоже результат, причём говорящий даже больше, чем слова. Оружейник без надзора старшего сержанта может говорить свободно, а сам старший сержант связан смертью за разглашение тайн, причинение вреда как словом, так и делом. Также дееспособный старший сержант может убить на расстоянии, связанного с ним, оружейника проигравшего, ну, наверное, взвода, раз сорок человек и сержант. Кстати, это бурговская иерархия армейских званий — капралы над отделениями, сержанты над взводами, так что темнейший говнюк точно не мой соотечественник, мелочь, чёрт возьми, а приятно.

До Клавдии я добралась за десять минут, а движение хорошо разгоняло мысли типа «тварь я дрожащая, или право имею»: во-первых — они напали сами и убивали всех подряд без разбора, так что «имею», кто думает иначе, пусть идёт нахрен; во-вторых — на саморефлексию по поводу «твари» я, в основном, и потратила эти десять минут — да, я осознанно, отдавая отчёт в своих действиях, отправила в океан энергии довольно большое количество сущностей, причём девятнадцать из них были разумны, но это не убийство человека рождённого человеком, это возвращение домой, обогащённой чувствами и эмоциями, частички энергии мирового океана, с сознанием которого я дружу. Вот такая у меня получилась философия.

В игрушках пиксели пачками расстреливали? Испытывали отходняк, трясущиеся руки, тошноту и иные позывы? Нет? Вот и отстаньте от меня — ничем моя ситуация от описанной не отличается, кроме того, что эти сраные пиксели, по-настоящему, держат в плену моего Ивана и я им этого не прощу. То, что я разговариваю с воображаемыми моралистами, можно считать ненормальным, и очень хорошо, что они мне пока не отвечают, так что с рефлексией пора завязывать. Клава одинокая, грустно сидит и меня ждёт, пора домой лететь. От понимания факта, что не домой, а на временную базу мне тоже стало грустно и захотелось плакать…праздники они такие, да.

На нашем холме Клавдия рассказала свою историю, а я дополнила моей, уже все вместе мы провели детальный разбор армии противника и её действий, закончили анализом собственных ошибок, и обсуждением как их избежать в дальнейшем.

Виновником моих метаний и изменения планов, спасших Клаву от смерти, оказался вовсе не эмпат Парамон, а единорог Жабодав, скромно молчащий о своём участии и сдавшийся только под прямым вопросом