хомо, пригвождая к ней и его руку, последний метательный нож, вышла из невидимости и начала спускаться вниз по лестнице из мечей, кстати, довольно удобной лестнице.

Утырков она добивать не стала — пусть мучаются, заслужили — а подошла к хомо и наклонилась, держа кинжал наготове, но нет, он всё-таки смог окончательно умереть, собрала метательные ножи и, огорчённая своей поспешностью — «Зря я так, можно же было его допросить» — с осторожностью начала приближаться к огромной туше. — «Блин, кто же сотворил подобное?» — восхитилась она размерами и функционалом, обходя голову твари — «Но с живучестью тут плохо, такой мастодонт и помер от моих ловушек». Клавдия неспешно осмотрела всю торчащую из тоннеля часть туши, попыталась выковырять хоть один зуб, не преуспела и отправилась осматривать здания.

В одном, откуда выволокли тела двух, отличающихся от остальных, утырков не было ровным счётом ничего, — «Чего они тут тогда сидели-то отдельно от всех?» — вышла, заглянула в другое здание — «А вот это уже интереснее, намного интереснее» — по стенам, упираясь остриями в землю, а рукоятями в стены, были расставлены мечи и копья, пятнадцать штук — «Значит живучий хомо тут делал оружие, и он явно умнее утырков, скорее всего — обычная сущность и главный ум этой пещеры, а тот, что был наверху, просто самый большой и сильный — «Морда больше, меч длиннее, командира всем виднее».

С осмотром было закончено, Клавдия перекусила вкусным бутербродом с кружкой тёплого молока и решила возвращаться — «Нет, я не дура, и вижу, что мой тоннель завален трупом, но ведь тут есть ещё три, идущие в том же, нужном мне, направлении» — размышляя в таком ключе Клавдия двинулась в правый от своего тоннель. Пробежав метров триста, она увидела ещё одного «делателя тоннелей» — он был живой и двигался ей на встречу с приличной скоростью.

— «Что мне делать, как мне быть, как мне червячка прибить» — пропела про себя Клавдия и задумалась — «Живучестью он не отличается, прибить его можно, но это запрёт тоннель… хотя есть ещё два. Начала войнушку — продолжай до победы» — ответила она себе и, отступая по тоннелю назад, стала тыкать под морду червя проверенные ловушки — червь наползал на них, капкан впивался в плоть, газ окутывал его пасть, красота. После активации первых десяти ловушек червь пополз медленнее, сгрёб ещё десять и через двадцать метров сдох — Клавдия всё это внимательно наблюдала, фиксировала расстояние и время. Что же, пора возвращаться, у неё есть в запасе ещё два тоннеля.

На входе в общую пещеру ей захотелось издать громкий вой, сразу вспомнились слова классиков, сказанные по случаю Василисой, — «Что-то среднее между горловым пением тувинских пастухов, клёкотом пикирующего на зайца орла, визгом этого самого зайца и сдавленными рыданиями октябриста при исполнении «Боже, царя храни…»1. Оба тоннеля были перекрыты земляными червяками. Они, как и первый увиденный, водили вращающимися пастями из стороны в сторону и торчали из своих тоннелей на четыре метра. — «Выполняют какую-то заложенную команду. Второй, наверняка, тоже полз в общую пещеру» — мысли были правильные, но выхода из ситуации не подсказывали — «Залезла, блин, в чужой курятник, чего теперь делать-то?».

— «Одного прибить на месте, другого выманить и прибить в пещере, освободив его тоннель» — очередная здравая мысль через пять минут попала в разряд невыполнимого — несмотря на устрашающий внешний вид, червяки были абсолютно неагрессивны и никак не реагировали на её атаки мечами. Клавдия попыталась изменить их для подчинения ей, затем самой измениться для отдачи команд — не вышло, воля создавшего их была сильнее её воли создателя. Убить могла — сдвинуть нет, тупик.

— «Надо поискать выход на поверхность, как-то же они сами сюда попали» — но на этот раз противник, уже не имеющий её уважения и названный «убожество», оказался на высоте — за тридцать минут никаких других входов-выходов, кроме тех четырёх, перекрытых червями, в пещере обнаружены не были — прессованная земля с камнями и обточенный камень, имеющие на вид огромную толщину — и две раскачивающиеся морды червей. Опять тупик.

Отчаявшись, она несколько минут без успеха рубила толстую, почти каменную шкуру, а затем решила попросту испарить тело убитого червяка — сказано-сделано, но накопленной энергии хватило всего на один метр туши, при этом Клавдия сразу же ощутила слабость — она перевалила за неприкосновенный остаток в 30 % энергии. — «Два часа умножить на хрен знает сколько метров — способ возможный, но очень долгий — оставим как последний шанс», — размышляла Клавдия, поглощая пирожное сотворённое по типу «Корзинки» с лимонным джемом и запивая его горячим несладким чаем.

Слабость прошла через двадцать минут, значит до полного восстановления её энергии оставалось ровно два часа. — «Хоть мозгов хватило начинать уничтожать червяка не с головы, а со входа в пещеру — восемь часов сэкономила» — с этой позитивной мыслью Клавдия выбрала более-менее чистый участок и, усевшись прямо на земляной пол, принялась ждать.

* * *

Я летела в метре над землёй вдоль линии грозового фронта, закрывающего землю от света. Искала следы, любые следы жизнедеятельности сущностей, но их не было, — «Похоже вся деятельность противника проходит под поверхностью земли» — подумала я. Решение лететь вдоль границы грозовых туч пришло ко мне спонтанно и сразу было принято разумом как единственно правильное — «тебе туда надо, и точка».

Теперь же появилось ощущение, что мне надо максимально ускориться, даже сильнее, чем я могу выдать в полёте. — «Спорить с собой — последнее дело, думай, как выполнить» — решила я и, через три минуты полёта на максимальной скорости, телепортировалась к Этилии. — «Всё нормально, потом объясню» — кинула ей мысленную фразу и устремилась на фланг Клавдии — тянуло меня именно туда — на нашей временной базе вектор моей «тяги» не изменился.

Ощущение «всё пропало, никуда не успела» поутихло и стало не таким острым, но я продолжила лететь на максимальной скорости и думать на тему — «А как это я так быстро телепорт освоила». Оказалось, что и просто, и сложно: настроиться я смогла только на Этилию, хотя, казалось бы, Парамон — эмпат и подушка моей молодости — должен быть эмоционально ко мне значительно ближе, но нет — единственной точкой привязки для меня получилась Этилия. Пыжилась прямо в полёте настроиться на Клавдию — но не смогла её даже почувствовать.

— «Что бы с тобой ни случилось, овца неугомонная, продержись двадцать минут, я уже близко» — транслировала