Веслав сам нашел обгоревшее тело Витенега и опустился подле друга на землю. Рядом села Василиса. Она плакала.

– Как же так, – прошептала Василиса. – Как он мог так поступить? Ведь он был хорошим человеком.

– Все они когда-то были хорошими людьми, – хмуро ответил ей Веслав. – Даже мой дядя и его жена. И даже Полоз когда-то был хорошим братом.

– Только они проиграли собственной тьме, – печально добавила Василиса.

К царю и царице подошли сварогины и с поклоном спросили, могут ли они тело этого князя отнести на братское судно.

Веслав отрицательно покачал головой:

– Я сам, – сказал царь тихо. Веслав встал, поднял тело друга и пошёл к траурному кораблю. Василиса шла следом.

Веслав поднялся на корабль и аккуратно положил тело Витенега на палубу. Долго стоял царь, смотря на мёртвого друга. «Я прощаю тебя, и простит тебя отец Сварог. Да примут твою душу Птицы», – Веслав положил руку на сердце и спустился с траурного корабля.

Волхвы войска надели на плечи Веслава золотой плащ Светоча и подали царю факел с жёлтым огнём. Служители Богов встали подле царя и запели. Василиса, которая, как и царевна Злата, стояла в окружении свиты, плакала.

Песнь волхвов подхватил царь, запела Василиса и всё оставшееся войско. Не пела только Злата, когда Веслав поджёг погребальный корабль. Воины оттолкнули от берега сияющее золотым огнём судно, и корабль, подгоняемый ворожбой волхвов, поплыл в море под траурную песнь. Горыныч грузно поднялся, издав громоподобный рык, расправил крылья и улетел к Небесным Скалам.

Сквозь узор закрытых ставень лился яркий утренний свет и разбегался по половицам солнечными зайчиками. Парящие пылинки мерцали в лучах света, рвущегося в светлицу. Яра отвернулась от окна и посмотрела на мирно спящего рядом Яромира. Супруг храпел, уткнувшись лицом в подушку, на нём была ночная сорочка. В недоумении Яра оглядела себя: она тоже была одета в ночную рубаху. Как же так? Они же… Яра села, отодвинула занавеску, закрывающую их постель, и осмотрела комнату: белая большая печь, над которой сушилась мята, покрытые рушниками скрыни подле неё, полки с вещами, лавки подле стола, на столе – кувшин с водой. В красном углу горел Огонь-Сварожич. Как же так? А где… Яра опустила взгляд и увидела вещи, в которых они с мужем отправились в странствие – их одежда лежала на скрыне подле кровати. Невероятно. Не выдержав, Яра разбудила Яромира. Богатырь даже испугался, но, когда понял, что находится у себя дома, с удивлением посмотрел на жену.

– Наши вещи подле кровати, – улыбнулась Яра, показывая на сундук. – Гарафена отправила нас сюда.

– Ох, – поражённо ответил Яромир и сел. – Интересно, Мухома дома? А Витенег? Веслав и Василиса? – богатырь почесал голову.

Яра быстро встала с постели и стала переодеваться.

– Давай пойдём и узнаем! – решительно сказала она, снимая рубаху. Яромир невольно залюбовался своей женой, но, поймав на себе строгий взгляд Яры, взял себя в руки и пошёл собираться.

Стояло тёплое лето: пели птицы, и зеленела сочная трава. Шелестели листья деревьев. Жители Волыньки, завидев Яромира и Яру, охали и бежали к ним навстречу. Супруги улыбались и радушно приветствовали встречающих их людей. Ни Яромир, ни Яра не знали, как рассказать деревенским о том, как они вернулись домой. Поэтому супруги говорили, что их вернуло чудо.

К тому времени, когда Яромир и Яра дошли до дома Мухомы, их уже окружала толпа. Не успели супруги подняться на крыльцо дома Мухомы, как Заяц сам отворил дверь. Увидев своих друзей, Мухома залился слезами и, что-то бормоча себе под нос, пустил их и всех людей, пришедших с ними, в дом.

Заяц выставил всё своё угощение на стол и просил гостей разделить с ним трапезу. Люди с опаской смотрели на сошедшего с ума Мухому: скупой и жадный торговец никогда прежде так не поступал. Но Заяц зашёлся в извинениях, граничащих с припадком, и заставлял принимать его угощение насильно. Затем Заяц открыл одну из своих скрынь, достал оттуда дорогие шелка и бусы и стал раздавать притихшим в недоумении гостям. При этом Мухома нёс такую околесицу о говорящих змеях и золоторогих богах подземного мира, что некоторые его гости не брали даров и уходили, крутя пальцем у виска. Такое поведение расстраивало Мухому до глубины души, и Заяц с завываниями просил людей немножко подождать.

Заяц всё никак не мог прийти в себя, пока Яромир не встал из-за стола и не вылил на голову друга ковш холодной воды. Заяц успокоился и тихо сел на лавку подле окна. Оставшиеся гости с сочувствием смотрели на Мухому. А Заяц им улыбался. Он достал из кармана золотое кольцо, украшенное ослепительными камнями. Люди восторженно ахнули.

– Это Дар Богов для моей Фросьи, – торжественно объявил Мухома. – Заяц свататься будет!

– Вернулся Мухома Заяц, – услышал Мухома голос своей работницы Катерины, и в светлицу вошла Катя, которая вела за собой раскрасневшуюся Фросью. Фросья, крепкая розовощекая дама, в длинном красном сарафане, улыбаясь, смотрела на Мухому. Заяц тут же протянул ей кольцо и, сползя с лавки, встал перед ней на колени. Пухленькая Фросья всплеснула руками и посмотрела на Зайца своими огромными глазами.

– Путеводная звезда моей жизни! – воскликнул Мухома, и люди невольно вздрогнули. – Отрада в моей печали! Свет моего пути! – Фросья была готова упасть в обморок. – Я прошу тебя стать моей женой и наполнить светом мой одинокий, серый мир!

– Во дает, – прошептал Яромир Яре, и Яра, потянув к себе Яромира, поцеловала в губы опешившего мужа.

– Да! – Фросья закивала головой и заплакала от счастья. Она протянула Мухоме пухленькую ручку, на палец которой Заяц торжественно, под аплодисменты, надел кольцо.

В дом вошли Гоенег и Белозёр. С ними был и юный Агнешка. Старики улыбались вернувшимся странникам, но, не найдя взглядом своих детей, тихо опустились на лавки. Агнеша, который так и не увидел любимую Василису, сел рядом. Долго они так сидели и молча ждали, когда ликующая толпа покинет дом.

– А где остальные? – тихо произнес Белозёр, когда в светлице остались Яра с Яромиром и Мухома со своей невестой.

Мухома опустил взгляд и пожал плечами.

– Не знаю, – прошептал он, и Фросья положила Зайцу на спину руку. – Я даже не знаю, как сам дома оказался. – Он робко посмотрел на стариков. – Гарафена, наверное, отправила меня сюда, – Мухома обернулся на Яромира и Яру. – Вы тоже неверно Змее ответили?

– Да, – согласился Яромир. – Сначала ошибся я, а Яра, которая не хотела меня отпускать, – Яромир с нежностью посмотрел на свою жену и обнял её, – нарочно ошиблась, чтобы Богиня нас обоих забрала.

– Подождите, – запротестовал Гоенег. – Какая Богиня? Какие ответы? О чём вы?

Мухома, Яромир и Яра долго рассказывали Гоенегу, Белозёру и сыну рыбака Тихона о своих странствиях. Фросья слушала раскрыв рот, и к концу повествования Заяц сделался в её глазах настоящим героем. Только Гоенег и Белозёр печально внимали рассказчикам: никто не знал, куда отправили Боги Витенега, что сталось с Василисой и Веславом, и вернуться ли они когда-нибудь домой. Ведь судя по тому, что Боги вернули Яромира, Яру и Мухому, их путешествие закончилось.