общем подходе к определению стратегического направления в терминах реализуемой политики. Стратегическая цель конкретна - это не призыв "покорить космос" или "стать самым уважаемым в мире агентством по исследованию космоса", как это делают сегодня слишком многие государственные учреждения. .

Следующим шагом, учитывая конкретную задачу Кэндлера по прогнозированию, является разложение этой проблемы относительно большого мира на проблемы малого мира, которые могут быть решены. Эти проблемы малого мира могут быть решены путем применения общих моделей (уравнения аэродинамического потока) или моделей, уникальных для данного конкретного большого мира (теплопередача, возникающая при входе аппарата в атмосферу Марса). Процесс декомпозиции, в свою очередь, определяет ключевые вопросы для исследования.

На заключительном этапе необходимо собрать результаты этих исследований и моделей в целостное и последовательное изложение, которое обеспечит политиков, чье понимание технических вопросов может уступать пониманию Кэндлера, информацией, необходимой для принятия взвешенного решения о том, следует ли отменить миссию или способствовать ее продолжению. Такой подход не является способом подготовки и представления экономических рекомендаций. Но мы считаем, что так и должно быть. Мы с нетерпением ждем того времени, когда утверждение Прескотта о том, что "методологии, используемые в аэрокосмической технике и макроэкономике для составления количественных прогнозов, удивительно похожи", будет вполне обоснованным, и когда макроэкономические модели будут столь же практически полезны, как и модели НАСА.

Пренебрежение радикальной неопределенностью со стороны целого поколения экономистов обрекло современную макроэкономику на почти полную неактуальность в понимании мирового финансового кризиса. Критика Кейнса "браться за дело", не задаваясь вопросом "стоит ли браться за дело", оказалась столь же верной для нового макроэкономического теоретизирования, как и для старого эконометрического моделирования. Некоторые из наиболее полезных вкладов в понимание финансовых и других кризисов были сделаны не на основе формального моделирования, а на основе исторических исследований предыдущих эпизодов. Например, в 2008 году центральным банкам было трудно убедить коммерческие банки принять экстренные кредиты из-за стигмы, связанной с принятием такой помощи - она указывала на то, что соответствующий банк может оказаться в затруднительном положении. Большинство центральных банков забыли, что точно такая же проблема возникла после банковского кризиса 1906 года в США; ни один банк не воспользовался новыми возможностями, созданными Казначейством США, до начала Первой мировой войны, когда все банки нуждались в помощи и ни один из них не был заклеймен.

Как заметил М. Трише, модели, ставшие воплощением экономических исследований, не выдержали проверки на полезность и актуальность во время кризиса 2007-2008 годов и его последствий. Как писал нобелевский лауреат Пол Ромер о макроэкономических теоретиках: "Их модели приписывают колебания совокупных переменных воображаемым причинно-следственным силам, на которые не влияют действия, предпринимаемые любым человеком". Параллель с теорией струн из физики намекает на общий режим провала науки, который возникает, когда уважение к высокопоставленным лидерам перерастает в почтение к авторитету, который вытесняет объективный факт с его позиции окончательного определителя научной истины".

На протяжении сорока лет авторы наблюдали, как яркий оптимизм нового, строгого подхода к экономике - оптимизм, который они разделяли, - растворился в провалах прогнозирования и анализа, которые наблюдались во время мирового финансового кризиса 2007-08 годов. И именно всепроникающая природа радикальной неопределенности является источником проблемы.

 

Глава 20. Использование и неправильное использование моделей

 

Любое деловое стремление лидера, каким бы глупым оно ни было, будет быстро подкреплено подробными нормами прибыли и стратегическими исследованиями, подготовленными его войсками.

УОРРЕН БАФФЕТТ

 

В восемнадцатом веке были сельские священнослужители исключительного ума, у которых было свободное время. Им было полезно иметь надежную справочную литературу. Томас Байес был одним из них; Томас Мальтус - другим. В 1798 году Мальтус изложил то, что можно считать первой моделью роста в экономике. Он предположил, что население имеет тенденцию расти экспоненциально, в результате того, что он скромно назвал "страстями", в то время как запасы продовольствия могут расти только линейно. Растущее население оказывает давление на запасы продовольствия, а затем возникающая нищета приводит к сокращению численности населения. Цикл повторялся в удручающей прогрессии.

Как прогнозист, Мальтус вряд ли мог быть дальше от цели. В последующие два столетия действительно наблюдался экспоненциальный рост населения, но мировое производство продуктов питания выросло гораздо больше. Тем не менее, оригинальный аргумент Мальтуса впоследствии будет многократно воспроизведен. В широко известной и нашумевшей книге "Бомба для населения" (The Population Bomb ) в 1968 году биолог Пол Эрлих утверждал, что "битва за пропитание всего человечества закончена". В 1970-х годах сотни миллионов людей умрут от голода". Как и многие прогнозисты, Эрлих отреагировал на неудачу своих предсказаний переносом даты. Он был прав, но не сейчас. Для профессионального предсказателя апокалипсис всегда откладывается, но никогда не предотвращается.

При большем внимании к тому, "что здесь происходит", Мальтус мог бы распознать революцию, происходившую вокруг него в английской сельской местности. Севооборот, новые машины и селекционная селекция стали предвестниками улучшения производительности сельского хозяйства, которое обмануло его мрачные ожидания. Мальтус рассматривал возможность, предложенную его современником Уильямом Годвином, что "страсти" могут быть подавлены экономическим ростом, интеллектуальным просвещением и лучшим образованием, которые заставят людей сосредоточить свой разум на более высоких вещах. Однако Мальтус был настроен скептически и выступал за безбрачие до позднего брака (у него самого было трое детей после женитьбы в возрасте тридцати восьми лет). Однако время показало, что по мере того, как женщины получали более высокие доходы и лучшее образование, чему способствовала доступность контрацептивов, они рожали меньше детей - "демографический переход", впервые описанный столетие назад Уорреном Томпсоном и впоследствии наблюдавшийся во многих странах. И если бы Эрлих уделил больше внимания тому, "что здесь происходит", он мог бы наблюдать не только демографический переход, но и "зеленую революцию" - гибридные сорта семян, которые привели к резкому новому росту производительности сельского хозяйства.

Викторианский экономист Стэнли Джевонс опубликовал "Угольный вопрос" в 1865 году, в которой он объяснил, что ограничение ресурсов угля неизбежно ограничит экономический рост Великобритании. В модели Мальтуса экспоненциальный рост населения соответствовал линейно растущему производству продуктов питания; в книге Джевонса экспоненциально растущее промышленное производство соответствовало конечным ресурсам угля. Джевонс смело сделал долгосрочные прогнозы потребления угля; но он сделал не более чем экстраполяцию опыта предыдущих полувеков на обозримое будущее. Его прогнозы контрастируют с реальностью на рисунке ниже. Джевонс подчеркивал, что эти цифры предназначены для иллюстрации, а не для прогноза; он признавал невозможность своих прогнозов.

 

Использование угля в Великобритании 1913-2016

Как и Мальтуса, Джевонса сменили другие, которые повторяли подобные анализы, не проявляя подобной осторожности.