– Ты что делаешь?

– По старой памяти. Ты не против? – В тени моста Кэм привлек ее к себе и принялся целовать с таким жаром, что у нее перехватило дыхание, и все мысли и чувства смыла волна желания. Она прижалась лицом к его шее и втянула знакомый запах, запах Кэма, с нотками мыла, дезодоранта и чего-то еще, теплого, мужского.

– Надеюсь, это мероприятие не затянется надолго, – прошептал он, снова и снова целуя ее.

– Мы можем вернуться? – предложила Гвен.

– Не соблазняй меня. Идем. – Они поднялись по склону к мосту. – Чем раньше начнем, тем раньше попадем домой, в постель.

– Мне это нравится.

Вокруг лужайки уже собралось человек тридцать-сорок. Большинство кутались в шарфы и пальто, некоторые держали картонные стаканчики с кофе, другие – факелы. Когда они подошли ближе, Гвен заметила несколько знакомых лиц. Ее тоже узнавали, ей кивали и махали.

В центре стоял Боб; вооруженный палочкой, он шевелил угли на металлической жаровне. В лице его, подсвеченном снизу, было что-то демоническое.

– Вот и хорошо, Гвенни. – Боб положил руку ей на плечо и кивнул Кэму. – Привет.

– Я и не думала, что кто-то придет, – удивленно заметила Гвен, оглядывая собравшихся. Она поставила на землю пакеты и потерла ладони со следами от ручек.

Боб смущенно опустил глаза.

– Я повесил объявление в пабе. Пообещал бесплатные хот-доги.

– Очень мило с твоей стороны, – сказала Гвен, не придумав, что еще можно сказать.

Толпа притихла. Потом раздался детский голос:

– А когда фейерверк?

Гвен повернулась лицом к людям и постаралась не думать о лужайке, где убили Джейн Морли. Это же не суд над ведьмой. Это – экзорцизм.

– Что в книжках? – крикнул кто-то.

– Секреты. – Голос прозвучал слабо, и она сглотнула. Кэм сжал ее руку, и Гвен выпрямилась и сделала шаг вперед.

– Спасибо всем, что пришли. Как знают многие из вас, я – двоюродная внучка Айрис Харпер. Мне достался в наследство ее дом со всем содержимым. – Гвен показала на пакеты. – Здесь дневники и записные книжки Айрис, в которых вся ее жизнь в Пендлфорде. Она писала о том, чем занималась, о тех, кому помогала, и иногда о том, что рассказывали ей люди.

По толпе прокатился шелест голосов. Гвен заметила стоящего чуть в стороне Патрика Аллена со скрещенными на груди руками.

– Я хотела отдать должное вкладу Айрис в жизнь города. Думаю, она всегда помогала жителям Пендлфорда. Она не всегда была мила и…

Шорох голосов сменился смехом.

– Тут ты права! – крикнул кто-то.

Гвен улыбнулась и продолжила:

– Но она всегда помогала, если могла. Айрис жила одна, но мне хочется думать, что она считала всех вас – и ваших родителей, ваших дедушек и бабушек – своей семьей.

Гвен не обращала внимания на скептические лица.

– Оставляя мне свои записи, Айрис вряд ли хотела, чтобы я прочла их. В этих тетрадях секреты, то, что люди сообщали ей в трудный для них час. Думаю, она хотела, чтобы я защитила их и, соответственно, защитила всех вас. – Она перевела дыхание. – Я решила, что лучше всего уничтожить эти записи.

По ее знаку Кэм поднял пакет и вывернул содержимое на жаровню.

Пламя взметнулось вверх вместе со столбом искр, и толпа восторженно ахнула.

– Ух, – вырвалось у кого-то.

– По-моему, лучший способ почтить мою бабушку и всех горожан – это начать с чистого листа. Спасибо.

Секунду-другую все молчали, а потом Хелен Брюэр выступила вперед и захлопала в ладоши. Ее поддержали жидкими аплодисментами, которые зазвучали громче, когда у жаровни возник Боб с подносом хот-догов.

Гвен подошла к Кэму и помогла ему со вторым пакетом.

Кто-то подтянулся ближе.

– Надеюсь, рецепт твоего фруктового кекса не попал в этот костер. – Фред Байрс печально кивнул в сторону оставшихся пакетов.

– Неважно. – Гвен небрежно махнула рукой. – Я выучила его наизусть. Так что, пока я здесь, вы не пропадете.

Фред застенчиво улыбнулся, отчего будто помолодел лет на двадцать.

– Ты – молодчина. Обязательно расскажу о тебе всем в клубе.

К счастью, Рег позвала Фреда угоститься хот-догом, чем избавила Гвен от необходимости пнуть его в лодыжку.

– Всем добрый вечер. – Вышедший из темноты Гарри нервно посмотрел на Гвен.

– Ты со мной еще разговариваешь?

– Мы же друзья, правда? Ты всего лишь собирался меня арестовать. – Она постаралась добавить улыбку.

Бедный Гарри, казалось, вот-вот расплачется, поэтому Гвен поспешила сменить тему.

– Что думаешь? – Она бросила взгляд на жаровню. – Цензура жива и здорова.

Гарри открыл было рот, но его опередил Кэм.

– Тебя где сегодня носило? Я скучал на ланче.

– Ну… – Гарри смущенно переступил с ноги на ногу. – Был занят. Дела. Ты же знаешь.

– Пообедаешь с нами? – предложила Гвен. – У нас много всего. – Она посмотрела на Кэма, который согласно кивнул.

– Вообще-то… – замялся Гарри.

– Есть кекс. И вино.

Гарри вздохнул.

– Мне нужно позвонить.

– Пригласи и ее, – улыбнулась Гвен.

– Что? – насторожился Гарри.

– Твоя загадочная подруга. Она тоже приглашена. – Гвен помолчала. – Или он. Если это…

– Это женщина. – Гарри вдруг побледнел, и только на щеках вспыхнули два ярких пятна.

– О ком речь? – поинтересовался Кэм.

– Если уж на то пошло, – самодовольным тоном произнесла Гвен, – адвокат должен быть внимательнее к деталям. Мы говорим о женщине, с которой Гарри встречается. Думаю, нам пора с ней познакомиться.

– И с каких это пор? – Кэм в полном недоумении уставился на друга.

– А что, нельзя? – вспыхнул Гарри. – Имею полное право. Я – полицейский, а не священник.

Несколько секунд Кэм молча стоял с открытым ртом, потом все же заговорил.

– Это я знаю. Просто думал, ты мог бы и упомянуть.

– Ох, бога ради, – вздохнула Гвен. – Вы, двое, друг друга стоите. Обнимитесь или что там.

Гарри и Кэм растерянно посмотрели на Гвен.

– А ты откуда знаешь?

Гвен изобразила настоящую ведьминскую улыбку.

– Мне ведомо все.

– Гвен! – Руби решительно шагала через лужайку, таща за собой красноносую Кэти. За ними, явно смущенный, плелся Дэвид. Гвен, позабыв о том, что, может быть, оскорбляет нежные девичьи чувства, обняла племянницу.