Макер закрыл глаза и рухнул в кресло.

– Тебе конец! – подытожил Жан-Бенедикт.

У Макера не оставалось выбора. После долгих колебаний он подошел к сейфу и вытащил конверт Тарногола. Жан-Бенедикт живо схватил его и проверил, что все бумаги на месте.

– Ты не сможешь стать президентом, – сказал Макер. – Мой отец категорически запретил членам совета занимать его пост.

– Но благодаря тебе семья Хансен становится держателем контрольного пакета акций. Именно мы будем назначать и отзывать президентов. Мы управляем банком, и нам решать его судьбу. Конечно, ты публично санкционируешь эти реформы. И само собой, уволишься. Я даже думаю, тебе не вредно будет вообще уехать из Женевы и перебраться в другое место. Ты богатый наследник, и проблемы с деньгами тебе не грозят. Воспользуйся случаем и начни новую жизнь. Подальше отсюда. И чтобы я тебя тут больше не видел, дорогой кузен!

Макера трясло. Жан-Бенедикт снисходительно похлопал его по плечу:

– Ну вот и хорошо. Завтра утром я созову пресс-конференцию и объявлю о больших переменах в банке. Зачитаю заявление Тарногола, объясню, что ты покидаешь банк по личным обстоятельствам, передав мне бразды правления. Все заподозрят, что у тебя рак, будут тебя жалеть, а это всегда приятно. Ну, спокойной ночи, братик! Сладких тебе снов.

Он ретировался, и Анастасия, побледнев, вышла из ванной.

– Шах и мат. – Макер еле сдерживался, чтобы не разрыдаться. – Я все потерял.

Анастасия поспешила в номер Льва.

– Что с тобой? – забеспокоился он, заметив ее отчаяние.

– Лев, это катастрофа!

– Что происходит, черт возьми?

– Макер совершил ужасную глупость.

Не выдержав, она разрыдалась. Он обнял ее, утешая.

– Макер хотел убить Тарногола, отравив его водку, – сказала она, – но бутылку по ошибке использовали для приготовления коктейля.

– Поэтому все отравились?

– Да.

– Но жертв ведь нет? – спросил Лев.

– Макер считает, что в таких малых дозах яд не смертелен, к счастью! Мы чудом избежали трагедии. Жан-Бенедикт узнал о махинациях Макера и принялся шантажировать его, чтобы завладеть банком. Он только что вынудил беднягу уступить ему пост президента.

Анастасия на мгновение замолчала, словно обдумывая что‐то.

– Есть только один человек, который может этому помешать.

– Кто?

– Тарногол. Я поговорю с ним.

– Сейчас?

– Он ушел из банка, – объяснила она. – Он знает, что его жизнь в опасности, и, должно быть, тоже пакует чемоданы. Я просто обязана увидеться с ним, прежде чем он покинет отель. Макер сказал, что он живет у тебя за стенкой.

– Тарногол – опасный человек, – предупредил Лев.

– Я в курсе.

Ее резкий тон удивил Льва.

– Позволь мне пойти с тобой.

– Нет, Лев. Пожалуйста, не вмешивайся! У меня с ним свои счеты. Он… он украл у меня часть жизни. Из-за него я приняла предложение Макера! Из-за него мы с тобой…

Она запнулась. Ей не хотелось говорить об этом.

Она вышла в коридор и постучалась в соседнюю дверь. Никто не отзывался. Тогда она наклонилась и через несколько мгновений увидела в щелку луч света, как будто в номере кто‐то проснулся и зажег лампу. Анастасия подошла вплотную к двери и произнесла негромко, чтобы не всполошить весь этаж:

– Тарногол, я знаю, что вы тут, откройте!

Через пару секунд Тарногол, в халате, распахнул дверь. Она явно вытащила его из постели.

– Что случилось? – спросил он.

– Случилось то, что нам надо поговорить! – Анастасия, войдя, впилась в него взглядом разъяренной львицы.

И тут ее осенило. Она узнала эти глаза. И вспомнила, что сказала тем утром в Женеве лейтенанту Сагамору: “По глазам все видно”. Анастасия моментально обо всем догадалась и бросилась на него.

15 лет назад, Большой уикенд

Анастасия приехала в “Палас Вербье” ближе к полудню. Вместо того чтобы присоединиться к радостной суете коллег, она обошла отель снизу доверху в поисках Льва. Она искала его в баре, в холле, у бассейна, она пробежалась по всем этажам, поднявшись до мансардного, где находились комнаты персонала. Туда он привел ее год назад. Там они впервые занялись любовью. Там поклялись друг другу никогда не расставаться. Она стучалась во все двери, но ей никто не открыл. Совсем отчаявшись, она громко звала его по имени, но ответом ей было молчание. Она спустилась в холл, опросила всех сотрудников гостиницы и банка, попадавшихся ей по пути, – Льва никто не видел.

Тогда Анастасия встала у входа в “Палас”, чтобы наблюдать за подъезжавшими машинами. Вдруг в одном из такси она заметила Сола Левовича. Она выбежала ему навстречу.

– Месье Левович! – воскликнула она.

Он обернулся. Он сильно похудел и побледнел с тех пор, как она видела его в последний раз, в конце лета.

– Анастасия?

Сол с негодованием посмотрел на нее. Это она привела его сына в такое состояние. Нет, она ему не нужна. Она стыдится его, сочиняет про них всякую чушь. До нее Лев даже не думал уезжать отсюда. До нее он был доволен жизнью, всегда улыбался, всегда был счастлив. А из‐этой девицы уехал из Вербье и стал банкиром. Она сделала его Другим.

По взгляду Сола Анастасия поняла, что он что‐то знает.

– Месье Левович, мне надо поговорить с вашим сыном.

– Вчера вечером он так убивался из‐за вас.

– Произошло ужасное недоразумение. Мы должны были увидеться, но меня задержали. Это долгая история, но мне просто необходимо его найти. Где он?

– Боюсь, уже поздно, – пожал плечами Сол.

– Месье Левович, это очень важно. Я должна с ним поговорить. Скажите, где он, у меня никого не осталось, кроме него, умоляю вас!

– К сожалению, он уехал. Я не знаю куда. Он мне не докладывает.

Глаза Анастасии наполнились слезами.

– Если увидите его, умоляю, скажите, что мне надо с ним поговорить. Прошлой ночью меня заперла дома моя мать. Объясните ему, что виновата мама. Он ее знает, он все сразу поймет.

•

Вербье, тот же вечер, 22 часа

Новостей от Льва по‐прежнему не было.

Анастасия просидела весь день в своих шикарных апартаментах, оплаченных банком. Она никогда не останавливалась в таких номерах. Когда‐то она проводила ночи в первоклассных горных отелях с молодыми людьми из богатых семейств, за которых Ольга пыталась ее выдать. Но впервые эта роскошь оказалась в ее полном распоряжении. Но ей было не до того. Лев никак не проявлялся, и она совсем отчаялась. Все последние недели она представляла себя с ним вдвоем в этом люксе, в этой постели, в огромной мраморной ванне. Куда он подевался?