Лютовой с покровительственным видом похлопал в ладоши.

– Браво! Красиво и гордо. Настоящий сын гор… замочитьбы их всех, гадов!.. Нет, в самом деле красиво, без шуток. Сразу чувствуешьсебя лучше других, неким избранным, а это очень важно. Только эту декларациюнадо наполнить жизнью. Насчет похорон и кладбищ ты хорошо придумал, хоть иочень жестко. Ну, как-то очень резко, без поклонов и комплиментов. Однакоэтого, как сам понимаешь, маловато.

– Кое-что есть, – ответил я неохотно.

– Давай! – потребовал он.

– Я еще не отгранил…

Он покачал головой, брови взлетели на средину лба.

– Ты всерьез надеешься сам?.. Чудак, я ведь уже говорилтебе, что Христос выдавал только тезисы, да и то рваные!.. А его апостолы ужеприводили в порядок, выстраивали систему. И вообще основатель христианства –Павел! Однако говорим о Христе, ибо первым рушить старый мир начал именно он.Так что не жмись, выдавай все, что есть, неоформленное! А в бриллианты твоиалмазы будем обтачивать сообща.

Я сказал хмуро:

– Но величайшим из людей признан Мухаммад. Как раз зато, что сам все придумал, написал и что к его работе никто не добавил нистрочки!.. Ладно, получай:

Первое: не читать книг дочеловеческого уровня. По крайнеймере, не обсуждать их.

Второе: контроль возложить на репутацию. Все видят, какживешь, что говоришь, чему следуешь.

Третье: осознать, что живем в телах животных. И четкоразличать, какие у нас требования идут от животного, какие – от нас. И исполнятьтолько человеческие.

Четвертое: человека развивать не во всех направлениях.Всесторонне развитый – нонсенс, чудовище! Убить такого!

Пятое: у человека нет ничего, кроме души. Смешно строитьгорода мертвых, словно мы все еще в Древнем Египте. Отныне кладбища – тольковиртуальные. В фотографиях, мувах.

Лютовой выставил, защищаясь, обе ладони:

– Погоди, погоди!.. С кладбищами уже разобрались, всамом деле – даже не в прошлом веке живем, а в пещерном. Хоть со скрипом, нопринимаю целиком и полностью. Насчет развивать всесторонне, гм, стоитпосмотреть на Рэнда… Но насчет книг «человеческих» и «дочеловеческих» надоразъяснять. Я-то смутно понимаю, что «человеческие» – которые доброму ивечному, а «недо» – пробуждают скота. Но с этим осторожнее! Не хотелось бы,чтобы какой-то чересчур усердный дурак взялся проводить грань, понимаешь? Атакие сразу найдутся.

– Еще бы. Просто это лучше оставить, как говорится, насовести Человека Нового Мира. Слишком заметные отклонения в черную или белуюсторону будут заметны всем.

Он подумал, сказал с сомнением:

– Ладно, а где в твоей системе местечко для Бога? Илиэто будет полностью атеистическое?

– А кому сейчас мешает Бог? – спросил я. –Воруют, как и воровали. В то же время с Богом за спиной люди чувствуют себяуютнее. Тут, мол, мы все крутые, можем обижать других детишек, отбирать у них впесочнице игрушки, но для Бога мы все – дети, он нас всех любит, прощает,жалеет, гладит по головке, дает подарки… Так что Бог – есть! Но, понятно, нетот, созданный в эпоху борьбы рабов с могучим Римом. Бог ныне – это по-прежнемуогромное, непознанное, непостижимое, но уже огромное, как Галактика… или дажебольше. Или мельче, неважно. Это некий сверхорганизм, а мы, люди – всего лишьмысли, овеществленные мысли огромного суперорганизма. Ну, конечно, в этусистему Бога встраиваются еще и все животные – они здесь инстинкты, и в Боге –они же. И когда все мы лишаемся телесной оболочки, то всего лишь воссоединяемсяс огромным Суперорганизмом-Богом…

Лютовой поморщился, прервал:

– Пока что не вижу ничего нового. Что-то подобное ужеслышал в разных восточных… ну, очень восточных учениях! А я, прости завыражение, человек, который звучит гордо, трагически и вообще по-всякому, как иположено европейцу. Это восточным людям, привыкшим чувствовать себя крохотнымивинтиками государства, наплевать, что их личное «я» исчезнет, растворится. Номы, европейцы, индивидуалисты! Что мне с того, что моя душа снова воплотитсягде-то на Земле? Если не будет помнить меня, такого вот замечательного, если вней не будет моей личности… грубо говоря, если она не будет помнить вот этогоразговора, – то она уже не моя. И вообще-то не я!

Я вскинул ладони:

– Понимаю, понимаю!.. Но в том-то и дело, чторастворяться в общем организме вовсе не обязательно. Разве в моем организме несотни разных мыслей, мыслишек, страстей, страстишек, желаний, похоти,стремлений?.. Знаю их только я, а они друг друга… хе-хе… не знают! Так и в томогромном Боге могут быть сотни тысяч, даже миллионы или миллиарды мыслей,которые часто противоречат друг другу… а в ком из нас не так?.. но только онодин видит их все, только он к каким-то прислушивается, по настоянию каких-тоначинает действовать… да-да, именно мы руководим этим огромным Богом, а ненаоборот!

Лютовой уточнил:

– Тогда уж так: отдельные личности здесь, на Земле,руководят Богом, а он руководит всем остальным человечеством. Да, признаюсь,это звучит! Так и хочется быть в числе этих избранных, которые руководят Богом,направляют его действия…

Он засмеялся, потер ладони, вовсю иронизируя над собой, но вглазах было смущение. Сказал то, что мы все готовы сказать, но пока только просебя.

Я сказал предостерегающим голосом, так, на всякий случай:

– Если сделаешь следующий шажок и вспомнишь, ктоподталкивал Бога на те или иные поступки, то, возможно, не захочетсястановиться с ними в один ряд. Я говорю про Аттилу, Чингисхана, Гитлера…

Лютовой фыркнул:

– Гитлера не трожь, это святой человек!.. А насчетАттилы… Не буду спорить, хорош или плох, но ты не забывай, что подталкивалиБога на поступки и такие ребята, как Коперник, Ломоносов, Колумб, Циолковский!Этих больше! Точно больше, иначе мы бы вот сейчас сидели бы в пещере иобсуждали, как напасть на мамонта!.. Да и кто знает…

– Что?

– А вдруг и Аттила был нужен? Как перчик, как аджичка?Или как болезненная прививка от оспы?

Он ушел, получив пищу или даже огромный кус мяса дляразмышлений, а я ухватился за последнюю мысль, потянул за кончик, началразматывать, как клубок.

Мы руководим Богом. Мы направляем Его на те или иные поступки…Направляем с трудом, ибо приходится ломать жуткое сопротивление инертной массыобывателей, которым и так хорошо, никакие египетские пирамиды строить не хотят.Хуже того, мы все – обыватели. В нас всех мелкие радости обывателя находятотклик и понимание.

Значит, перво-наперво – убить обывателя в себе!.. Эточрезвычайно трудно, это удается одному из тысячи, если не из миллиона, но этилюди сверхценны – они тащат вперед человечество. Обыватели тоже необходимы – наних человечество держится, но если все станут обывателями – прогрессостановится, а прогресс остановиться не может – неизбежна деградация, упадок,коллапс, возврат к пещерным временам.