Я сжала кулаки.

– Из крови и пепла! – прокричал один из Последователей.

– Мы восстанем! – закончил другой.

– Из крови и пепла! – подхватили еще несколько, спускаясь по ступеням. – Мы восстанем!

Виктер схватил меня, я взяла Тони за руку.

– Быстрее, – сказал он, кивая на капитана, который сейчас стоял рядом с лордом.

Королевские гвардейцы окружили нас с герцогиней и стали проталкиваться через толпу к открытой двери, от которой отпихивали людей. Мне стало дурно от того, что мы убегаем, а они останутся в зале.

– Это неправильно, – сказала я. Меня потянули в дверной проем, и я закричала, стараясь перекрыть вопли: – Их перебьют!

Идущая впереди герцогиня повернула голову, и ее черные глаза встретились с моими.

– О них позаботятся придворные.

В обычных обстоятельствах я бы рассмеялась. Придворные? О людях позаботятся Вознесшиеся, которые, похоже, никогда не брали в руки оружия? Но было что-то такое в ее глазах, похожих на горящие угли, – там, где находились бы зрачки, если бы их можно было увидеть.

Мы прошли через дверной проем, и… и в Большой зал вошли другие. Не гвардейцы. Это были Вознесшиеся, и мужчины, и женщины, и их глаза горели тем же злобным огнем.

Ускорив шаг, я оглянулась через плечо. В зал заскочила последняя Вознесшаяся, ее алое платье развевалось, как плащ. Королевский гвардеец закрыл дверь и прижался к ней спиной, выставив перед собой скрещенные мечи.

Мы бежали по фойе вокруг статуй, а мимо нас проносились гвардейцы. Я оборачивалась на каждого, надеясь и боясь, что увижу Хоука, но все лица были незнакомыми.

Крики в Большом зале стихли.

Я замедлила шаг. Тони тоже обернулась. Крики просто… прекратились.

– Поппи, идем, – подгонял Виктер.

Мы ворвались в пиршественный зал. К нам подбежал гвардеец, его лицо и руки были забрызганы кровью.

– Они зашли с черного хода, окружили весь проклятый замок. Единственный путь – прорываться сквозь них.

– Нет, – возразила герцогиня. – Мы переждем здесь. Эта комната сойдет. – Она прошла вперед. – Они до нас не доберутся.

– Ваша милость… – начал Виктер.

– Нет. – Герцогиня повернулась к нему, в ее глазах горел тот же странный огонь. – Они до нас не доберутся. – Она бросила взгляд на меня. – Заведи Пенеллаф.

Виктер сжал губы, и мы обменялись взглядами. Он покачал головой. Вцепившись в руку Тони, я пересекла зал и вошла в одну из приемных. Хорошо, это хотя бы не та комната, где убили Малессу.

Потому что велика вероятность того, что именно здесь мы все умрем.

Капитан остался снаружи. Он обнажил меч, и я знала, что он вернется в Большой зал. Мой кинжал едва не обжигал бедро.

Когда дверь за нами закрылась, я выпустила руку Тони и огляделась. Здесь было только одно окно, но слишком маленькое, чтобы в него мог пролезть кто-то крупнее ребенка.

Герцогиня рухнула на кушетку, сжав губы в тонкую линию. Лорд Мэзин подошел к ней, и несколько королевских гвардейцев остались с нами.

– Милая девочка, у тебя такой вид, будто ты вот-вот упадешь в обморок от страха, – сказала герцогиня Тони. – Уверяю тебя, здесь с нами все будет хорошо. Иди сюда. – Она похлопала по кушетке. – Садись со мной.

Тони посмотрела на меня, и я незаметно кивнула. Она сделала неглубокий вдох и села рядом с герцогиней, которая повернулась к лорду.

– Бран, не нальешь ли нам виски?

Лорд встал, чтобы исполнить просьбу, а я глянула на Виктера и прошептала:

– Это невероятная глупость.

На его лице играли желваки.

– Если сюда придут, мы окажемся легкой добычей, – тихо продолжала я. – И это если мы не сгорим заживо в пожаре от подожженного герцога.

Он отвернулся от герцогини и кивнул.

– Ты вооружена?

– Да.

– Хорошо. – Он вперился взглядом в дверь. – Если сюда кто-нибудь войдет, без колебаний делай как я тебя учил.

Я вопросительно глянула на него.

– Мне все равно, кто тебя увидит, – прошептал он. – Защищайся.

Я медленно выдохнула и кивнула. В тишине слышалось лишь позвякивание стаканов, а потом и оно стихло. Гвардейцы не сводили глаз с двери, а я оставалась рядом с Виктером, поминутно глядя на Тони. Она сидела, уставившись перед собой и держа в руках совершенно забытый стакан виски. Каждый раз, когда я смотрела в ту сторону, я встречалась взглядом с лордом.

Несправедливо, что он до сих пор жив, когда многие погибли.

Я имела в виду именно это, и плевать, насколько недостойна такая мысль. Не знаю, сколько прошло времени, но я опять вспомнила о Хоуке, и моя кровь заледенела от страха.

Я слегка коснулась спины Виктера и, когда он обернулся, прошептала:

– Как думаешь, с Хоуком все хорошо?

– Он умеет убивать, – ответил телохранитель, опять сосредотачиваясь на двери. – Уверен, с ним все в порядке.

Погибло немало гвардейцев, умевших убивать. Талант ничего не значит, если из ниоткуда прилетает стрела.

Я заставила себя дышать глубоко и ровно. Герцог мертв, Масадония превратилась в очередной дворец Золотого Полумесяца. Но с Тони все хорошо. И с Виктером. И с Хоуком должно быть хорошо. Пусть… пусть этой ночью дело не обернется так, как той, когда пришли Жаждущие, и мама…

В дверь что-то ударилось, и Тони ахнула, прижав руку ко рту.

Виктер поднес палец к губам. Я затаила дыхание. Не нужно паниковать, этот стук может ничего не значить. Да, мы здесь как рыбы в садке, но мы…

Дверь затряслась на петлях от следующего удара. Тони и герцогиня встали. Гвардейцы выхватили мечи и двинулись загораживать вход.

В дверь врезался боевой топор, древесина треснула и раскололась.

– Как вы сказали, ваша милость? – вздохнул лорд. – Они до нас не доберутся?

– Заткнись, – прошипела герцогиня. – У нас все хорошо.

От двери отвалился большой кусок. У нас далеко не все хорошо.

Виктер оглянулся на меня. Наши взгляды встретились, и я выдохнула воздух, который удерживала. Повернувшись, поставила ногу на пустое кресло и стала задирать юбку…

– А теперь становится интересно, – заметил лорд.

Доставая из ножен кинжал, я поймала его взгляд и пожалела о том, что не могу метнуть этот клинок ему в сердце. Должно быть, он это понял по моим глазам, потому что его ноздри раздулись.

– Пенеллаф? – ахнула герцогиня. – Зачем тебе кинжал? Да еще под юбкой? Ты все время носила его там?

Тони издала истерический смешок, прикрыв рукой рот, и сделала большие глаза.