Голову.

Опустив подбородок, Тейлор согнула ноги в коленях и потом резко выпрямилась, врезавшись макушкой в лицо напавшего. У нее не было времени сфокусировать взгляд на точке удара, как учил ее Рид, не было и возможности схватить человека за руки, чтобы усилить удар. Но попадание все равно получилось достаточно эффективным, потому что человек протестующе вскрикнул и выпустил ее.

– Господи! – Пострадавший, детектив Хэдман, схватился за лоб и покачнулся. – Ну вы даете, леди. Мы ведь хорошие ребята.

– Детектив Хэдман?! – изумилась Тейлор.

– Где Мэллори? – Из-за спины партнера с пистолетом в руке выступил детектив Олин.

– Там, внизу. Не знаю, в сознании ли он. Олин сжал челюсти.

– Я проверю. – Он посмотрел на Хэдмана: – Ты идешь?

– Да. – Хэдман тоже был с оружием. Свободной рукой он потирал переносицу. – Если она так разбирается с полицейскими, любопытно посмотреть, какую отбивную она сделала из того гада.

Расталкивая полицейских из местного отделения полиции, на яхту прорвался Рид.

– Тейлор! – Он схватил ее, с тревогой вглядываясь в изможденное лицо. Он и сам выглядел сейчас постаревшим лет на десять. – Боже, родная, как ты, в порядке?

– Думаю, да.

– С ней все в порядке? – задал тот же вопрос поднявшийся по трапу Хэдман. – У меня из-за удара вашей подруги начинается мигрень. – Он подмигнул Тейлор; – Славная работа.

Повернувшись, он наклонился, чтобы помочь Олину втащить на верхнюю палубу совершенно голого, все еще не оклемавшегося Гордона Мэллори.

Непринужденно болтая, полицейские поставили закованного в наручники Гордона на ноги. Его тело было в потеках виски, в волосах застряли осколки стекла. Он с трудом держался на ногах – сказывались последствия удара по голове. Из травмированных глаз текли слезы. Опухший нос кровоточил. Гордон стоял сгорбившись, припадая на одну ногу, совершенно раздавленный.

Рид и Митч во все глаза смотрели на него.

– Послушайте, Тейлор, – обратился к ней Олин. – Бросайте-ка свои консультации по семейным вопросам. Присоединяйтесь к нам. Такие люди нужны в полиции.

– Я… – У Тейлор так дрожал голос, что она едва могла говорить. Происходящее не укладывалось у нее в голове.

Она посмотрела на Рида:

– Как вы нашли меня? Как узнали, что Гордон и Деннис – один и тот же человек? Как… – У нее сорвался голос, и, зарыдав, она крепко обняла Рида. – Не могу поверить, что ты действительно здесь.

– Я здесь. – Рид бережно, как драгоценное сокровище, прижимал ее к себе, уткнувшись губами в волосы. Он нахмурился, ощутив сотрясавшую ее тело дрожь. – Этот подлый ублюдок причинил тебе боль?

Тейлор покачала головой:

– Нет. Я сумела воспользоваться приемами, которым вы с Митчем научили меня.

– Да, элементарные приемы самообороны могут очень пригодиться, – заметил подошедший к ним Митч. Он посмотрел на удалявшуюся фигуру Гордона. – Похоже, вы нанесли удары по глазам и ушам, которым я вас учил.

Тейлор улыбнулась сквозь слезы:

– Это было первое, что я сделала. Рид не улыбался.

– У тебя не было выбора. Он удерживал тебя в кровати.

– Недолго, – уточнила Тейлор. – Пока я не сбежала. – Она не была готова вдаваться в подробности. Слишком свежими были впечатления. – Мне пришлось хитрить, играть, чтобы застать его врасплох. Но как только он вошел в свою роль, я вонзила ногти ему в глаза, ударила по ушам и побежала. Я успела добежать только до трапа, когда он схватил меня сзади. – Тейлор вздрогнула, вспомнив это.

– Он, наверное, обезумел от ярости, – предположил Рид. – Он ведь невменяемый. Ты очень рисковала.

– У меня не было выбора.

– Я знаю. – – Рид судорожно сглотнул комок. – Как же тебе удалось вырваться на этот раз?

– Это уже благодаря тебе. – Тейлор подняла лицо и взглянула в его глаза. У нее на ресницах блестели слезинки. – Помнишь аббревиатуру, которую ты велел мне запомнить во время наших занятий по самообороне? Я постоянно твердила ее про себя как заклинание. И когда Гордон стащил меня с трапа, когда я почувствовала, что он сейчас разорвет меня, я применила ее. Я даже не думала. Просто действовала, ^то был вопрос жизни и смерти.

– О чем это вы? – спросил Митч.

– СПНП. Рид заставил меня выучить эту аббревиатуру.

– Вы что, собирались сразить Мэллори, выкрикивая это как заклинание?

– Нет, – рассмеялась Тейлор. – СПНП – это начальные буквы слов, обозначающих места нанесения ударов. Солнечное сплетение, подъем ноги, нос и пах. И это отлично сработало. Не говоря уже о разбитой об его голову бутылке виски.

– Занятно. Нужно будет запомнить это, – отметил Митч.

– Но вы так и не ответили на мои вопросы, – напомнила Тейлор. Шок проходил, уступив место холоду, и она обхватила себя руками, пытаясь согреться.

– Я отвечу. – Рид стянул с себя пальто и завернул в него Тейлор. – Но позже. А сейчас я отвезу тебя в гостиницу. Тебе нужно поспать.

– Хорошая идея, – поддержал его Митч. – Я поеду в город с Хэдманом и Олином. – Он улыбнулся. – Думаю, сегодня я вам уже не понадоблюсь.

– Нет. Все в порядке, – заверил его Рид. – Я уложу Тейлор в постель, потом позвоню всем, кто о ней беспокоится. Кевин с ума сходит от тревоги. А Джонатан совсем сломался.

– Бедный Джонатан, – пробормотала Тейлор. – Это для него ужасное потрясение.

– Но теперь он свободен от обвинения. Пройдет психотерапевтический курс. Со временем оправится. Да и все мы. – Рид повернулся к Митчу: – Эй, пока ты не ушел, скажи-ка, ты занят на Пасху?

– Вроде бы нет. А что?

– У моих родителей в Вермонте собираются все члены семьи. Там будет и Роб. Сможете вспомнить с ним былое.

Митч засмеялся:

– Да, но расплачиваться с ним теперь будешь ты.

– Нет проблем. Я расплачусь с ним сполна. – Рид взглянул на Тейлор. – И не только с ним, но и со всей своей семьей. У меня есть для них чудесный подарок.

– И что же это за подарок? – спросил Митч.

– Ты не узнаешь, пока не оставишь нас наедине, чтобы я мог задать вопрос и получить на него ответ.

– Тогда я пошел. – Митч помахал им рукой. – Спокойной ночи. И удачи вам. Рассчитывай на мое присутствие на Пасху.

Рид повернулся к Тейлор, которая пристально смотрела на него.

– Рид…

– Сначала гостиница, – оборвал он ее. – Потом горячая ванна, бокал мерло и уютный огонь камина. А потом…

– Да, – прервала она. – Ответ на твой вопрос будет «да».

20 апреля, Пасхальное воскресенье