– Я знаю этого человека, – продолжил Клей. – Видел его. – Он махнул рукой в направлении набережной. – Того, что с собакой…

– Откуда вы его знаете?

Клей достал телефон и продемонстрировал мне фотографию бородатого светловолосого мужчины, сделанную с расстояния нескольких футов. Как видно, мой спутник подобрался к нему довольно близко.

– Вы его сняли? – я не сумел скрыть своего удивления.

– Не так уж я стар, как вы думали!

Фотографировал он под небольшим наклоном и буквально сквозь толпу – сквозь щель между двумя прохожими, однако на снимке были хорошо видны и лицо, и – что еще важнее – татуировка на левом предплечье. Движением пальца Клей увеличил фото.

– Когда я работал на яхте, он привозил туда девчонок. Только привозил и никогда не увозил. Каждый раз он приплывал на другой лодке и каждый раз выглядел по-разному. Надевал другую одежду, гримировался.

– Вы уверены?

Клей постучал по экрану кончиком пальца.

– Сбрить или приклеить бороду легко, а вот попробуй сделать что-нибудь с татуировкой! А еще… – Клей немного помолчал. – В свое время мне довелось иметь дело с очень плохими парнями. – Он перевел телефон в обычный режим и сунул в карман рубашки. – Этот парень тоже из таких. У него черное сердце – черное, как сырая нефть.

На следующий день я поднялся за два часа до рассвета и занял наблюдательную позицию на набережной напротив мотеля, где жил бородатый ухажер Летты. Я видел, как в его окнах зажегся свет, слышал запах свежеприготовленного кофе. Наконец он появился в дверях. Без собаки. На нем был полосатый спортивный костюм и – вот странность! – никакой бороды. Светлые волосы тоже куда-то исчезли – парень был лыс, как коленка. Или, точнее, побрит наголо, только загорелый череп сверкал. Когда он повернулся, я заметил у него вторую татуировку – на шее, но что там было изображено, не разглядел. Двигался он быстро и по-кошачьи ловко. Я видел, как он прошел на мотельную стоянку, запрыгнул в «Порше Каррера»[40] и был таков.

Утреннее наблюдение за бородатым, который вдруг оказался безбород, одарило меня только одним впечатлением. Я не знал, кто он такой, но был уверен: он совершенно не тот, кем хочет казаться.

И я набрал номер в Колорадо. Когда Боунз ответил, мне показалось, он слегка запыхался.

– Давненько от тебя ничего не было слышно!

– Просто не о чем было рассказывать. Загляни в свой телефон – я только что отправил тебе номер одного автомобиля. Проверь его как можно скорее.

– Хорошо. Что-нибудь еще?

Я немного помолчал.

– Боюсь, мы упустили нашу возможность…

Боунз все понял по моему голосу, объяснять что-либо мне было не нужно.

– Подожди, дай мне сначала пробить номер… – Некоторое время он молчал, но не отключался. Я знал, что Боунз сделал это намеренно. Наконец он добавил значительно мягче:

– Знаешь что, Мерф…

– Что?

– Проверь-ка монастырь.

Что-то за этим стояло. Что-то важное. Но что?

– Хотел бы я знать, что ты мне не говоришь, – сказал я, но было поздно: Боунз повесил трубку, и я вернулся к мотелю. Найдя электрощит, я вырубил электричество в номере «ухажера» на случай, если он оставил в комнате средства наблюдения. Меньше всего мне хотелось, чтобы парень узнал, что я рылся в его вещах.

Собака (дворняжка, как я определил вчера, но довольно крупная) встретила меня у порога. Вместо того чтобы залаять, она обнюхала мои ноги и повалилась на спину, подставляя мне брюхо. Пару минут я почесывал псину, надеясь завоевать ее расположение, потом шагнул дальше.

Обстановка в комнате была почти спартанская. В единственном чемодане хранилось тщательно сложенное белье. Ни алкоголя, ни наркотиков. Кровать аккуратно заправлена. В ванной я обнаружил влажное (возможно, после утренней зарядки) полотенце. В шкафу висело на «плечиках» три совершенно разных костюма: официального вида тройка в тонкую белую полоску (в комплекте со сверкающими лакированными туфлями), джинсы, белая полотняная рубашка и кроссовки, а также обтрепанные шорты, гавайская рубашка и шлепанцы. На полке лежали три парика и профессиональный грим. На подоконнике валялась газета с решенным кроссвордом: все клеточки были заполнены мелкими, аккуратными, почти печатными буквами.

Кухня сверкала чистотой. В буфете я обнаружил только пакет собачьего корма, на ручке ящика висел поводок. В холодильнике было пусто, но к дверце был приклеен скотчем довольно длинный список продуктов, которые, вероятно, планировалось купить. На разделочном столе стоял большой хьюмидор, а в нем – около полусотни отличных кубинских сигар. Рядом валялась потертая латунная зажигалка «зиппо». Стул в кухне был только один, но он стоял вовсе не возле стола и не возле разделочного столика. Создавалось впечатление, будто его для чего-то использовали, но вовсе не для того, чтобы на нем сидеть.

Рост бородатого-безбородого я оценил бы в пять футов и десять дюймов. Так-так… Я поднял взгляд на потолок кухни. Он был сделан из квадратов полупрозрачного пластика, за которыми были смонтированы светильники. Ага!..

Все дальнейшее было делом техники. Встав на стул, я сдвинул одну из потолочных панелей и запустил в дыру руку. Там, на широком пристенном уголке, лежали два пистолета «зиг-зауэр» и винтовка АР-15[41].

Я знал, что сильно рискую, но арсенал был более чем серьезным. С ним нужно было срочно что-то делать, и я вскрыл ствольную коробку винтовки, сдвинул назад затворную раму, извлек затвор, вытащил шплинт и ударник, после чего снова собрал оружие. Точно так же я поступил и с обоими пистолетами, после чего они стали совершенно бесполезны. Больше того, обнаружить, что все три ствола приведены в негодность, можно было либо разобрав их (при этом владельцу нужно было быть достаточно внимательным, чтобы заметить отсутствие ударника), либо попытавшись произвести выстрел.

Покончив с этим делом, я убрал стволы обратно в тайник, задвинул на место потолочную панель и спрыгнул со стула. Уходить я не спешил, хотя опасность быть обнаруженным с каждой минутой становилась все больше. Парень, за которым я следил, был очень скользким и хитрым, но на меня он произвел впечатление человека, который привык работать по старинке. В его номере я не обнаружил никаких зацепок, словно он тщательно следил за тем, чтобы не оставлять улик. Электронных устройств здесь тоже не было, следовательно, всю информацию парень, скорее всего, шифровал и записывал ручкой на бумаге. Вот только где искать эти записи?