Последние несколько предложений она прокричала в трубку. После чего швырнула ее на заднее сиденье.

— Это вы правильно сказали, Вера Александровна, — выждав несколько секунд, сказала Наташа. — В этом я вас поддерживаю. Никогда не понимала, зачем вам этот старый пузан. Тем более, женатый. Деньги вы и сама умеете зарабатывать. Любовью там и не пахнет. Да и вообще, вы очень загадочная женщина, Вера Александровна. Вы — мой кумир. Хочу быть такой же.

— Так смотри и учись, — недавняя ярость перешла в сильное раздражение. Вере отчаянно захотелось придушить надоедливую няньку. К счастью, они уже подъезжали к Наташиному дому. И через пару минут Верин внедорожник затормозил возле ее подъезда.

— Завтра мне приходить? — просящим тоном обратилась к ней няня.

— Вечером позвоню, — коротко ответила Вера и посмотрела на Наташу так, что та, не прощаясь, вылетела из машины и, с размаху захлопнув дверь, рысцой понеслась к подъезду.

Продолжать движение в таком состоянии Вера побоялась. Ее нервно потряхивало, дыхание сбилось. Она заглушила двигатель, откинулась на мягкую спинку и прикрыла глаза. Телефон вновь заиграл, но Вера даже не пошевелилась. Но сотовый не успокоился. Он продолжал упорно трезвонить через каждые тридцать секунд.

— Кажется, я тебе все сказала! — не выдержав, рявкнула она в трубку.

— Ты еще об этом пожалеешь, сука! — выплюнул ей в ухо Юрик и, наконец, в салоне установилась полная тишина.

Вера медленно досчитала до десяти. Потом в обратном порядке. И вновь начала с цифры один. Мозг потихоньку остывал, руки и ноги наливались приятной тяжестью, язык провалился внутрь и затерялся где-то в глубине ее тела. Ее подсознание рисовало прекрасные картины — синее небо, яркий солнечный диск, а себя она представила птицей, парящей над бескрайними зелеными лугами. Она отчетливо видела свои пушистые крылья, смело разрезающие небесную гладь. Скашивала зрачки к переносице и упиралась взглядом в покатый гладкий клюв.

Только когда в голове стало светло, а мысли потекли спокойным потоком, она в последний раз глубоко вдохнула и открыла глаза. Все таки практическая йога дает свои результаты. По крайней мере, она научилась самостоятельно релаксировать.

Поглаживая гладкий корпус телефона, она постаралась представить себе мамино лицо. Но у нее ничего не вышло. Она не могла даже предположить, как выглядит женщина, произведшая ее на свет. Наверное, у нее тоже русые волосы, прямой нос и широкие скулы. Василиса Юрьевна сказала, что она очень похожа на Веру. Неужели сегодня она ее увидит, сможет прикоснуться к ней, поговорить? Поверить в это было сложно.

Вера неторопливо перебирала номера в телефонной книге. Остановившись на трех больших буквах «М», вдавила кнопку вызова.

— Слушаю, — раздался в телефоне далекий, чуть хрипловатый голос.

— Добрый вечер, — зазвенел от напряжения ее голос. — Вас беспокоит Вера. Вы разыскивали меня в деревне и оставили Василисе Юрьевне этот номер.

— Вера?! — испуганно отозвалась женщина. — А я и не надеялась, что ты мне позвонишь! Как же ты вовремя. Ты даже не представляешь! Вера, нам с тобой нужно срочно встретиться! Это очень важно! Ты бы не могла подъехать ко мне прямо сейчас?

— Конечно, я совершенно свободна, — согласилась Вера и записала продиктованный адрес.

Оказывается, она жила совсем рядом с Верой, буквально за остановку. Может быть, они много раз встречались на улице или в магазине. Ходили по одним улицам, гуляли в одном парке. От этих мыслей Вере стало грустно. Она всегда верила, что узнает маму, как только увидит ее. Была уверена, что сердце подскажет ей, что это не обычная прохожая, а самый близкий и родной человек.

Три года назад, когда в ее жизни появился Степашка, она поняла, что значит быть матерью. И совсем перестала понимать свою мать. В ее голове не укладывалось, как можно бросить родного ребенка!

В детстве она очень скучала по маме, завидовала детям из полных семей и каждое мгновение ждала, что она вернется. Став подростком, Вера стала ее ненавидеть. Она считала маму низким предателем и говорила отцу, что подаст на нее в суд. Тогда она была уверена, что маму должны посадить в тюрьму за предательство своей семьи. Папа болезненно усмехался и говорил, что там ей самое место. И Вера чувствовала его поддержку. И ненавидела маму еще сильнее. А потом все прошло. И пустые ожидания, и сжигающая душу ненависть. Осталась легкая грусть. И больше ничего.

Вера не знала, что будет говорить. Что спрашивать. Она волновалась, словно впереди ее ждал сложный экзамен.

Затормозив во дворе нужного дома, она не сразу вышла из машины. Вера заинтересованно осмотрела двор, лавочку возле подъезда, облезлые железные гаражи, невесть каким образом оказавшиеся на детской игровой площадке. В этом дворе жила ее мама. Наверное, на этих качелях сидели ее родные братья. Интересно, с ними она тоже сегодня познакомиться? Или они давно женились и свили свои гнезда?

Столько лет она ждала этой встречи, а дождавшись, не могла заставить себя выйти из машины. Ей было страшно. И она никак не могла найти причин этого чувства. Несколько раз она ловила себя на мысли завести автомобиль и сбежать из этого двора, из этой чужой жизни, в которую она так стремилась попасть все тридцать четыре года. Что ждет ее там? И как она будет жить дальше? Мамина дочка, вновь обретшая родительницу.

В сумочке завибрировал телефон. Как же вовремя он зазвонил! Ведь теперь у нее появилась веская причина еще немного потянуть время. Но она ошиблась. Причины на то не было. На дисплее телефона высвечивались три большие буквы м. Они лукаво подмигивали ей, будто усмехались и подталкивали к действиям.

— Я возле вашего дома, — тихо сказала она в трубку. — Сейчас поднимусь.

— Верочка, совсем забыла тебя предупредить, что у нас не работает домофон, — быстро затараторил женский голос. — Сейчас я сама спущусь. Ты уже возле подъезда?

— Да, — коротко ответила Вера, и в трубке установилась тишина.

Времени на сомнения больше не было. Стараясь ни о чем не думать, она вновь начала считать до десяти. Один — открыла дверь автомобиля, два — выбралась из салона, три — щелкнула брелком сигнализации, четыре — положила его в сумку, пять — сделала несколько шагов ко второму подъезду, шесть — … Она действительно была на нее сильно похожа. Если добавить прежней Вере тридцать лет жизни и столько же килограммов веса, то их бы никто не различил. У нее были длинные, окрашенные в черный цвет волосы, темно-русые у корней. Правда, они не блестели так, как у Веры, и в