детали, в том числе личного общения. Ведь не зря говорят, что мысль и философия невозможны без учителя. Здесь важнейшим элементом является личный пример мышления и философствования. Навсегда запомню его слова, что следует «любить не себя в философии, а философию в себе». В. А. Кутырёв именно таким и был. И без его личного примера мне, возможно, никогда не захотелось бы попробовать сделать то же самое, пройти по этому пути[179].

Мне запомнился один разговор с В. А. Кутырёвым, где мы «косвенно» обсуждали судьбу этой книги. Как-то раз (примерно в конце 2017 – начале 2018 года) у нас речь зашла о философии Г. П. Щедровицкого (1929–1994). И я упомянул, что в современной России её большим поклонником является С. В. Кириенко, на тот момент уже первый заместитель руководителя Администрации Президента России. При этом Владимир Александрович вдруг спросил меня, видел ли я С. В. Кириенко когда-нибудь в жизни, «не по телевизору». Я честно ответил, что не видел, хотя, будучи в начале «нулевых» (2000-х) студентом академии государственной службы, проходил в течение почти двух месяцев преддипломную практику в аппарате Полномочного представителя президента РФ в Приволжском федеральном округе, которым тогда как раз и был Сергей Владиленович. На это мне Владимир Александрович тут же: «А я видел! Причём при довольно необычных обстоятельствах и довольно близко». И он мне поведал о коротком периоде сотрудничества с отцом С. В. Кириенко, Израи́телем Владиленом Яковлевичем (1938–1995). Он тогда возглавлял кафедру научного коммунизма в Горьковском институте инженеров водного транспорта, являясь одновременно консультантом Горьковского обкома КПСС и облисполкома, и вообще был известным в тогдашнем г. Горьком философом и общественно-политическим деятелем. Обратите внимание, что В. Я. Израи́тель лишь немного постарше В. А. Кутырёва. Оба окончили философский факультет МГУ. В 1980 году В. Я. Израи́тель защитил докторскую диссертацию по теме «Проблема формационного анализа общественного развития». В. А. Кутырёв лишь несколькими годами ранее защитил кандидатскую диссертацию на тему «Методологические проблемы становления общественно-экономических формаций».

Как мне говорил Владимир Александрович, они работали над совместным проектом, связанным, в том числе, с «будущим социализма». Встречались они для обсуждения идей (интернета-то тогда не было!) дома у В. Я. Израи́теля, в его квартире, «где-то на Звездинке». Там-то однажды он и встретил С. В. Кириенко, который пришёл к отцу. Совместный же проект так ничем конкретным не закончился. «Ушёл в песок». Видимо, в связи с наступлением новой эпохи в 1991 году. При этом В. Я. Израи́тель, «переобулся на лету», за одну ночь – ещё накануне вечером был «научный коммунизм», а уже утром – (буржуазная) «политология». Из «мэтра» марксизма и научного коммунизма, буквально как по щелчку пальцев, в одно мгновение превратился в главного представителя и поборника буржуазных течений философии. Так же и, например, Владимир Матвеевич Колтунов, доктор экономических наук в Горьковской высшей партийной школе, переметнулся, что называется, «без задёва», как ни в чём не бывало, из «политэкономии» в «экономикс». Последний пример привожу только потому, что В. А. Кутырёв на тот момент также преподавал в высшей партийной школе, но от своих взглядов не отказался и никогда не отказывался. Вот так сторонники «принятия социализма» стали консерваторами. Хотя социалисты по определению – «левые»! Но уже тогда, очевидно, большинство выражало корыстные интересы бюрократии. Сегодня – всё та же проблема. Вот уже более 30 лет! В этом смысле перестройка не закончилась! Не случайно смерть Горбачёва произошла в 2022 году. Как символ её незаконченности… Да ещё и в свете того, что в конце 2022 года было ровно сто лет образованию Советского Союза. Вот почему тема «социализма» сегодня вновь актуальна.

Каждый раз, когда поднимается тема Советского Союза и его наследия, то у меня бессознательно всплывает в памяти сюжет «Острова доктора Моро» Герберта Уэллса. Точнее, его окончание (Советский Союз, «советский проект» тоже закончились), когда люди, решившие проверить небывалый рассказ героя романа Эдварда Прендика, высадились на том самом острове, на котором, якобы, и проходил эксперимент доктора Моро, и ничего необычного не обнаружили – сплошь дикие звери и никаких намёков на истинность основного повествования. Ну, просто ни одного следа!.. Сплошная дикость (одичание?). Возможно, раз уж представился удобный случай, пришло время разобраться в причинах такой на первый взгляд странной ассоциации. Тем более странной, что наше поколение всё же немного застало Советский Союз, его последнее десятилетие (я родился в 1981 году), в общем-то его агонию, и всё же знающее, что это было, было реальностью, а не чем-то непредставимым, как для «рождённых-не-в-СССР».

В 1991 году в нашей стране произошла контр-революция, после которой в течение уже больше 30 лет, согласно официальной точке зрения, считается, что революция (октября 1917 г.) была не нужна, как и революции вообще («исчерпали лимит на революции»). Как известно, у Французской буржуазной революции 1789 г. была похожая судьба. Контрреволюция, правда, во Франции произошла не через 70 лет с лишним лет как в нашей стране, а гораздо раньше (через 10 лет), породив, в том числе, Наполеоновские войны. Так или иначе, во второй половине 1810-х годов Алексис де Токвиль высказал общее мнение, объявив революцию окончательно и бесповоротно проигравшей и вообще бессмысленной затеей, унёсшей много жизней. Тем не менее, спустя ещё примерно 30 лет (после 1848 года) и далее в течение всей второй половины XIX века французы стали считать Революцию благом, вернули «Марсельезе» статус государственного гимна, стали отмечать День взятия Бастилии как главный государственный и национальный праздник. То есть краткосрочные потери от Революции оказались с лихвой окуплены её долгосрочными завоеваниями. «Английская революция 1648 г., так же как и французская революция 1789 г., сначала считалась («по горячим следам») обычным «мятежом», причём «кровавым». Но со временем все оценили её благо[180]. Если использовать эту логику, то, возможно, мы тоже ещё пока не поняли значение нашей Революции (1917 г.) и вообще Советского периода истории. Вопрос только в том, что нам опять нужно в этой ситуации делать – ждать, когда это осознание созреет эволюционно (меньшевики), либо всеми силами ускорять этот процесс революционно (большевики).

Осторожно, новационизм!

[…]у нас прежде всего первое – это стремление к новизне, любопытство. Достаточно нам что-либо узнать, и интерес наш этим кончается. […] Как я говорил на прошлой лекции, истинные любители истины любуются на старые истины, для них – это процесс наслаждения. А у нас – это прописная, избитая истина, и она больше нас не интересует, мы её забываем, она больше для нас не существует, не определяет наше