Он протянул ей кружку, от которой шел пар.

– Теперь ты выглядишь получше.

Сделав большой глоток горячего кофе, Мия ощутила, как тепло разливается по всему телу. Глядя поверх ободка кружки, она видела, что он наблюдает за ней.

– Когда ты так зачесываешь назад волосы, становится заметнее ямочка у тебя на подбородке, – произнес он. – Ты похожа на маленькую девочку.

Она дотронулась до выемки на своем подбородке.

– Мне это передалось по наследству. У моей матери была такая же.

Мия направилась к дальнему концу коричневого кожаного дивана, когда Стюарт щелкнул выключателем на стене рядом с камином и включил газовый камин, где моментально зажегся огонь. Подвернув под себя ноги, она откинулась на подушки. И вновь ее взгляд заскользил по массивному камину из речного камня, возвышавшемуся до потолка. За высокими окнами дождь лил как из ведра, стуча по стеклам.

Стюарт подошел и сел рядом с ней. Положив одну руку на спинку дивана, другой он взял ее ладонь и потянул Мию с уголка дивана к себе. Поставив кружку с кофе на стол, она медленно придвинулась к нему и оказалась в его объятьях, вновь упершись подбородком в его мягкую рубашку.

– Так где же ты теперь будешь жить? – спросил он.

Стюарт делал именно то, что она ждала от него, – он слушал. Мия расплакалась, с нескрываемой яростью рассказывая ему о том, как она разозлилась на Беллу за то, что та выставила ее из дома, а еще о том, как ее задело то, что та сделала это почти без всякого сочувствия и сострадания. Она всегда слегка побаивалась Беллу, но, по крайней мере, была уверена в ее порядочности. Мия разбушевалась, как гроза за окном, где без удержу дул яростный ветер. Закончив рассказ, она в изнеможении вздохнула. Стюарт пригладил волосы у нее на висках, заложив их за уши. Его движения были спокойны, словно он забрасывал удилище в реку, и, представив себе эту картину, она снова вздохнула.

Мия вдруг осознала, что приехала сюда именно ради этого. Им не нужно было слов. Просто ей хотелось побыть рядом со своим лучшим другом.

Так они просидели долго, прислушиваясь к грозе. Веки Мии тяжелели, мысли блуждали. Где сейчас Белла? Был ли у нее кто‑нибудь, кому она могла довериться? Или же она в одиночестве читала письмо своей бабушки? Когда злоба утихла, Мия с возрастающим беспокойством подумала о том, какое смятение и боль, вероятно, предстоит пережить Белле.

– Я тревожусь за Беллу, – сказала она Стюарту.

– Ты знаешь, где она сейчас?

Мия отрицательно покачала головой, задев щекой пуговицу на его рубашке.

– Она – мудрая женщина. Я уверена, что с ней все в порядке.

Покрутив рукой пуговицу, Мия задумалась над тем, так ли это. Дуплистое дерево скрипит, да стоит, а крепкое – валится.

– Что ты теперь собираешься делать? – спросил ее Стюарт.

– Полагаю, вернусь домой.

Он нерешительно помолчал, а потом сказал:

– Ты могла бы остаться в Уоткинс‑Милл.

– У меня нет работы.

– Ты могла бы найти какую‑нибудь работу, Мия. – Он помолчал. – Зачем тебе возвращаться в Чарльстон?

Она высвободила пуговицу из петли.

– Дело не только в работе. – Она взялась за другую пуговицу и стала играть с ней. – Мне нужно вернуться в Чарльстон. Мне нужно закончить все дела. Мой бракоразводный процесс близится к концу. Мне нужно забрать свои вещи из квартиры. – Ее пальцы расстегнули вторую пуговицу. – Кроме того, в Чарльстоне врачи, у которых я наблюдаюсь. Я должна пройти полный осмотр. И… – Расстегнув третью пуговицу, Мия просунула ладонь под рубашку. Она ощутила, как вздымается грудь Стюарта, когда она перебирает пальцами тонкие волоски, проводя рукой от плеча к плечу и нежно теребя ногтями его кожу.

– Я подумываю о пластике груди.

– Зачем? Ты и так прекрасно выглядишь.

Она подняла голову и посмотрела на него. Его лицо было в нескольких сантиметрах.

– Я просто млею от тебя. Тебя следовало бы клонировать. Я знаю тысячу и одну женщину, которые, услышав твои слова, отбили бы тебя у меня.

– Я серьезно, Мия. К чему это делать сейчас? Зачем опять ложиться под нож?

Она снова уткнулась головой в его согнутую руку.

– Затем, что мне, может быть, снова хочется выглядеть нормально. Что бы это ни значило. Каждый раз, видя пустое место на своей груди, я вспоминаю о том, что больна раком. – Она коснулась губами груди Стюарта и поцеловала гладкую кожу. – Может быть, я не буду этого делать. Не знаю. Но сейчас я готова принять это решение. Я помню о том, что ты недавно сказал мне. Ты говорил о том, что я читаю дневники, и сказал, что я похитила огонь.

– Да, припоминаю.

– Я это живо помню потому, что ты попал в точку. Именно этим я и занималась. Благодаря Кейт Уоткинс я увидела свет, и пока я была здесь, она помогала мне победить мои страхи. Теперь я понимаю себя лучше, чем до того, как заболела раком. Теперь я знаю, что вылечиться от рака – значит вернуться к жизни. Все видится яснее. Я стала сильнее и осознаю, что способна сама позаботиться о себе. Время, проведенное в хижине – и с тобой, – изменило меня. Я готова ко всему.

– Но… – Стюарт умолк, перестав поглаживать ее волосы.

Мия плотно закрыла глаза, услышав в этом молчании неуловимую жалобу. Он не мог попросить ее остаться. Он понимал, что ей нужно вернуться. И все же, если бы он попросил, она, возможно, осталась бы.

Оторвавшись от его плеча, Мия села к нему лицом, поджав ноги. Так они просидели какое‑то время, глядя в глаза друг другу. Стюарт сегодня много работал, и от ее любящего взгляда не укрылись признаки усталости на его лице: бледность на загорелом, поросшем темной щетиной подбородке и над верхней губой, едва заметные тени под глазами.

За последние несколько месяцев она потеряла голову от этого мужчины. После долгой зимней спячки он вновь вернул к жизни ее тело. Этим летом она испытала головокружение романтической любви, сентиментальные девичьи чувства, наполненные сомнениями и неуверенностью в себе.

Но сидящий напротив нее мужчина был настоящим, он не был летним наваждением. Мия понимала, что ее любовь к Стюарту со временем может стать еще безрассуднее. «Что я сама могла бы привнести в эту любовь?» – спрашивала себя Мия. Ей нужно было определиться, прежде чем суметь ответить на этот вопрос. Чтобы найти ответы, Мия должна была вернуться домой.

Протянув руку, она погладила его по подбородку.

– Стюарт…

Он накрыл рукой ее ладонь на своей щеке. Его глаза горели, как факелы, опаляя ее до мозга костей.

– Я понимаю.

Ее охватила дрожь, и он, схватив ее за руку, притянул к себе, на это раз не осторожно, а грубо и требовательно. Прильнув к его телу, она ощутила силу его желания и прижалась к нему. Их плотно сжатые губы жадно искали друг друга. «Похитила огонь», – пронеслось у нее в голове, когда ее пальцы неловко расстегивали оставшиеся пуговицы на его рубашке. Он распахнул махровый халат, открыв ее грудь, и приблизил губы к соску. Ее руки, как обычно, ошеломленные от незащищенности, на секунду замерли. Наклонив голову, она увидела, что его глаза закрыты и что он не смотрит на шрамы и пустоту. Она тоже закрыла глаза и расслабилась, целуя его шею, а когда он пошевелился, ища ее губы, то Мия ощутила на своей коже его теплое согревающее дыхание. Обхватив руками ее голову, он неистово и властно целовал ее.