Сотни раз обругав себя трусихой Цета медленно пошла по переулку.

Да, она боялась. После пыток в мрачных застенках Мессира ей каждую ночь снились кошмары, порой даже бодрствуя она вздрагивала от неожиданных звуков.

Сейчас Цета отдала бы многое, чтобы изменить судьбу и проклинала себя за мягкосердечие из-за которого, по сути, и оказалась втянута во все эти события. Ведь не пойди она на поводу у Лин, то ничего подобного не было бы — все могло сложиться иначе. Впрочем, это еще с какой стороны посмотреть, ведь в Векросе хозяйничала чума безжалостно забирая людские жизни.

Так размышляя о своей судьбе, Цета шла, опустив голову, и чуть не налетела на вывернувшего с правой стороны улицы гнома.

— Хоть дивись куда прешь! — возмущенно буркнул гном и только тут разглядел девушку. Вмиг тревога исчезла с его лица, а губы тронула легкая улыбка. — А, старая знакомица…

На голове гнома была все та же валяная шапка, на поясе — тот же ярко-красный кушак. Вроде бы в его облике ничего не изменилось, вот только борода, обычно приглаженная, сейчас выглядела свалявшейся и растрепанной.

— Рен? — Цетя не скрывала своего удивления — меньше всего она ожидала его здесь увидеть. — Ну, ты же вроде как в Ариакане остался…

Неуверенно произнесла подавальщица, все еще не веря, что перед ней стоит именно тот гном, торговавшийся с Эрвином за ее жизнь.

— Как здесь очутился?

— Пути треба знать, — не задумываясь, ответил гном и тут же изменил тему: — А дружки твои где? Почему одна?

— Сражаются, там, у привратной площади, — тихо произнесла девушка, неопределенно махнув рукой. — Ты, наверное, здесь из-за Маятника? Но его выкрали у Йена…

— Це знаю уже, — безразлично отмахнулся Рен, но в его серых глазах снова появилась тревога. — Заплутал я здесь… Давно по этим катакомбам не хаживал, — гном нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — Ну, пиду я, наверное. А то снова припозднюсь. Я бы на твием месте повертал — друзьям твоим подсобить надобно. Рад был побачиться. Удачи тебе и хай все боги вас хранят!

— И тебе удачи, — девушка смотрела, как Рен быстро уходит прочь. Вскоре он свернул на другую улицу и исчез из виду.

Цета вновь осталась одна и сейчас она как никогда чувствовала себя растерянной.

С чего этот хитрый гном взял, что ее друзьям нужна помощь? Как он здесь очутился и зачем пришел, если знает что у Йена нет Маятника? Кто он вообще такой?

Рен не нравился Цете, он казался девушке очень уж странным и подозрительным.

Вновь и вновь прогоняя по очередному кругу эти вопросы, подавальщица не заметила, как вернулась к воротам Лориэля.

Арен стремился к воротам, а там, впереди, раздавался лязг железа и нестройные крики сражающихся. Заволновались, загомонили маарлоки, напирая друг на друга, стараясь удержать только что взятые врата. Но гномы держались стойко, шум и звон мечей не стихали.

Он даже не заметил, когда рыцарь, сражающийся рядом с ним, исчез. Арен остался один посреди бушующего моря врагов, недоумевая как до сих пор еще жив.

Гном видел, как во врата ввалился безмозглый варх, безжалостно топча тела своих и чужих воинов огромными ступнями. В высоту он достигал не менее двадцати локтей, а все его тело переплетали стальные жгуты мышц. Кожа у этих существ была какого-то серого оттенка и твердая, словно панцирь на груди рыцарей Розы.

Когда главнокомандующий все же пробился к огромным воротам, стража была уже практически перебита и растоптана. На каменных плитах лежали беспорядочно разбросанные тела, и Арен с гневом подумал, что защитников Лориэля полегло слишком много. Намного больше чем синих гигантов.

Гном рванул к рычагу, но оступился и услышал вспарывающий воздух свист. Тяжелый черный болт глубоко вошел в противоположную стену. Кто-то из захватчиков разгадал его замысел и не давал закрыть врата.

Время ушло, забрав с собой последний шанс. В ворота хлынул новый поток маарлоков, а за ними спешили многочисленные копейщики.

Арен неистово зарычал, снова поднимая меч, готовый достойно встретить свою смерть.

Над привратной площадью Лориэля пронесся воинственный клич:

— За главнокомандующего!

Арен резко обернулся и увидел приближающиеся к вратам стройные шеренги закованных в броню гномов. Впереди шел Брест, яростно орудуя обоюдоострой секирой. В сердце гнома вновь вспыхнула надежда, и он больше не оглядывался, слыша дружный и слитый топот сотен ног у себя за спиной.

Словно лавина объединенное войско гномов ринулось на захватчиков и вытеснило их за врата.

В сером предутреннем тумане бледно сверкали латы, слышался звон металла, воинственные крики и стоны раненых. Арен давно потерял счет времени и перерубленным древкам. Ему казалось, что бой длится уже целую вечность.

Густой туман резко рассеялся и перед главнокомандующим предстал предводитель темной армии. Облаченный в черные блестящие латы, высокий — почти одного роста с маарлоками. Голову защищал искусно выполненный шлем с крашенным конским хвостом. В руке он держал увесистую палицу, с одного взгляда на которую, гному стало не по себе.

Но мешкать и сомневаться времени не было. Одним прыжком Арен покрыл отделявшее его от противника расстояние и занес меч для удара.

Раздался пронзительный звон.

Если бы его клинок встретился с обычным оружием, то оно разлетелось бы на мелкие осколки — арантовская сталь не знала поражений. Тогда исход боя был бы предрешен, но в руках противника оказалась явно не простая палица.

Главнокомандующего отбросило в сторону. Он упал, сильно приложившись головой о каменные плиты. В ушах моментально зазвенело, а перед глазами расплылись черные круги. На несколько мгновений он оказался дезориентирован.

Между тем противник стремительно приближался, легко совершая палицей замысловатые восьмерки. Огромный шар, сплошь покрытый шипами, в очередной раз взлетел и устремился вниз.

Арен едва успел уклониться — удар палицы оставил глубокую вмятину на скалистой плите. Гном понял — от повторного удара ему уже не спастись…

— А ну иди сюда! — Брест приближался, угрожающе подняв обоюдоострую секиру. — Сейчас увидим, на что ты еще годен!

В глазах предводителя лишь на миг мелькнуло удивление, тут же сменившись предвкушением. Словно во сне Арен видел, как первый удар палицы отшвырнул секиру Бреста в сторону, а второй — превратил лицо гнома в кровавое месиво.

Зло, ярость, обида — все смешалось в хаотичный круговорот и взорвалось в душе гнома. Схватив меч, и почти не соображая, главнокомандующий Лориэля бросился вперед. Рубящим ударом с легкостью отсек руку противника, сжимающую палицу. Крутнулся и вонзил меч тому в горло.

Предводитель темной армии захрипел и схватился за шею, из которой резкими толчками хлестала темная кровь. Не желая видеть мучений врага, Арен отсек ему голову и она словно мяч подпрыгивая, покатилась к ногам сражающихся.