— Я убью тебя, если он пострадает, слышишь? — чувствовал барабанящие кулаки Вивьен по спине, и как выхватила из-за пояса моих брюк пистолет Маршалла. — Ненавижу тебя, мразь!

Женский визг, переходящий в безнадежный вопль, раздавался по всему дому, когда меня настигло полное безразличие к окружающему. В этот момент существовали только я и этот ребенок. Часть меня. Моя кровь. Мой сын. Все, чего я желал, — запомнить мгновение… Каково было держать своего ребенка на руках? Не передать словами.

Я гладил его по спинке, в то время как раскалывалась от криков голова. Боль отдавалась в висках, затем сконцентрировалась в районе затылка.

Я находился у разбитого корыта поневоле. Меня ожидала нелюбовь, предательство собственного брата и жалкое существование, возможно, даже тюрьма. Все было сделано таким образом, чтобы почувствовал и считал себя д*рьмом, а, может быть, и хуже. Нажатия на курок было бы достаточно, чтобы я сдался, но внутреннее эго оказалось сильнее остатков разума.

Я развернулся и одной рукой толкнул Вивьен в сторону, приказывая, чтобы она заткнулась и пошевеливалась. Потеряв равновесие, она приземлилась на пол, но не произвела выстрела. И никогда бы не сделала этого, пока ребенок был в моих руках. Ей не стоило видеть меня таким, раздражать меня своим криком и тем более непослушанием. Если бы только она последовала за мной…

Спустя мгновения реальность испарилась. Голова гудела от боли, становилось плохо, ноги подкашивались. И ни одной подходящей мысли о том, куда подевался ребенок. Упав на колени рядом с Вивьен, я видел перед глазами пальцы ее руки и дрожащее дуло пистолета. В заряженном оружии напротив находилась одна пуля, — я проверял. Будто припасенная для кого-то. Неужели Вивьен осмелится спустить курок, чтобы я стал тем самым счастливчиком?

Темнота, покрытая мраком неизвестности, захватила Флойда в свой плен. С ним часто случались мгновения беспамятства, когда, ослабленный телом и уязвимым разумом, он не принадлежал сам себе. Не говоря о словах, поступках, которые не запоминал. Вот и сейчас. Приступ внезапной боли пришелся не вовремя. Плачущий на руках ребенок, растрепанная женщина, наполненная страхом и ненавистью к Флойду…

Все смешалось воедино, вводило в заблуждение и дезориентировало нещадно.

Другие руки силой выдернули ребенка из его обессиленных, когда сам он не почувствовал или не успел понять, как раздался позади оглушающий удар по голове.

«Вивьен»… Последнее, что он произнес перед тем, как провалиться во тьму.

***

Бьорн

Бросившись к Вивиан, я поднял ее с пола — мою дрожащую в панике девочку. Осторожно отобрал револьвер, которым она продолжала трясти перед человеком, валяющимся без сознания и угрожающий ее жизни. Я был уверен, что хрупкая и добрейшая девушка не смогла бы убить человека. Однако речь шла о собственном ребенке, и здесь я мог бы поспорить.

Очевидно, что м*дак собирался забрать с собой Киллиана. Ему бы удалось это сделать, при одном условии: если бы он убил меня.

— Где ты был, Бьорн? Я так испугалась о мысли, что потеряла тебя, — всхлипывала она, а я сжимал веки, ненавидя себя за эту оплошность.

Не нужно было надеяться на кого-то другого. Защищать свою семью двадцать четыре часа в сутки — вот чем должен был заниматься, зная, что в любое время ей могла угрожать опасность от этого ублюдка. И как стало ранее известно, не только от него.

— Прости меня. Необходимо было… — я вновь зажмурил веки от представления иной концовки, разыгравшейся сцены несколько минут назад. — Расскажу позже. Теперь ты и малыш в безопасности.

Я приметил машину Меган, которая мчалась к нашему дому со скоростью света. Она гнала и не имела понятия, что и ей могла угрожать опасность. Ей повезло, что мой автомобиль двигался следом. Сейчас крестная мама Киллиана покачивала кроху на руках, тихонько напевая ему одну из его любимых песенок.

Хватит. Достаточно. Больше никаких угроз и никаких опасностей. И не в моем доме, это уж точно.

— Боже, Бьорн! — воскликнула Вивиан, оглядывая мои руки наряду с телом. — Ты ранен? Твоя футболка в крови.

— Все позади, крошка, я здесь, с тобой, — продолжал гладить и сжимать ее в своих объятиях.

— Он мертв? — настороженно спросила она, поглядывая на тело Флойда.

— Не думаю.

Я оставил Вивиан на мгновение, попытался нащупать отчетливый пульс в области сонной артерии и убедился, что Хьюз не был мертвым.

— Он поднимал на тебя руку? Успел причинить тебе вред?

Я принялся осматривать ее на наличие ушибов, синяков и иных признаков насилия. От этого урода можно было ожидать всего.

— Нет, нет, — отрицательно замотала она головой и тяжело сглотнула. — Наоборот, Флойд появился вовремя. Если бы не он…

Вивьен заплакала, я обнял ее сильнее, почувствовав еще больший укол в сердце. Я слишком многим рисковал, наказывая Грега Хьюза. Выуживая информацию о событиях прошлых лет, узнал о существовании такой падали как Маршалл, а также мимо меня не ускользнули подробности, выложенные братцем Флойда, о намерениях ублюдка по поводу моей жены.

— В пустом доме по соседству спрятано мертвое тело… — шептала испуганно Вивиан.

Я догадывался. Возможно, там валялся не только бездыханный выродок. Блейк не выходил на связь и мог быть также убит. Кем? Не сложно было догадаться.

Перед глазами мелькала одна только кровь. Слишком много крови.

— А если бы ты убил Флойда?

Я не позволил ей попытаться отстраниться от меня.

Она нужна была мне, и от осознания реальности становилось горько: держал бы я ее в своих объятиях, если бы не тот, кто лежал сейчас на полу?

— В наших жизнях чужой крови достаточно.

— Киллиан, мой малыш.

— С ним все хорошо, Вивьен, — успокаивала Меган, потихоньку перекладывая его в руки матери. Обе шокировано смотрели друг на друга, и слезы капали из их глаз.

Малыш успокоился, будучи в знакомых любящих руках, и деснами сладко пожевывал пальчик, смотря на Вивиан лучистыми глазами. Как хорошо, что он не понимал всего, что происходило.

Я встал с колен, огляделся вокруг и сосредоточился на Флойде, что лежал на животе, раскинув руки по сторонам. Когда летел сюда, ничего не видя перед собой, а только сцену убийства, был намерен нанести удар в ответ. Неважно, какой для себя ценой, неважно какими последствиями все могло обернуться. Я бы не заставил себя долго ждать.

Взбежав по лестнице вверх, увидел обезумевшую от горя жену. Когда ублюдок игнорировал ее мольбы оставить ребенка в покое, я свихнулся. Старенькое ружье, по дороге прихваченное мной из сарая, сыграло свою роль. Не раздумывая, я ударил его по голове прикладом оружия, пока на лице подонка красовалась уязвимость, необъяснимая потерянность: то ли во времени, то ли от окружающей его действительности.