Она оценивающе посмотрела на него.

– Мой милый мальчик, Луиза была самой ревностно хранимой тайной Морганы. Даже некоторые из ведьм не знали, что она существует на свете.

– Откуда тогда вы об этом знаете? – спросила Коко.

– У меня много шпионов в Шато.

– То есть вам самой там не слишком рады?

– Мне там рады не больше, чем вам.

– Почему? – спросил я.

Мадам Лабелль не ответила и вместо этого посмотрела на Бо.

– Что вы знаете о своем отце, ваше высочество?

Он откинулся назад и изогнул бровь. До недавних пор за происходящим Бо наблюдал прохладно и отстраненно, но вопрос мадам Лабелль, похоже, застал его врасплох.

– Полагаю, все то же, что и остальные.

– А именно?

Бо пожал плечами и закатил глаза.

– Известный развратник. Презирает жену. Дает своей продажной девке по прозванию Архиепископ деньги на войну с этими удивительными созданиями. – Он восхищенно погладил Коко по спине. – Невероятно красив, ни черта не смыслит в политике, и отец из него дерьмовый. Мне продолжать?.. Не представляю, как все это может быть сейчас важно.

– Не стоит вам говорить так о нем. – Мадам Лабелль сердито поджала губы. – Он все же ваш отец. И хороший человек.

Бо фыркнул.

– А вы, конечно же, прежде всех в этом уверены.

Она резко вздохнула и снова оправила юбки, явно до сих пор недовольная.

– Вряд ли это имеет значение. Все происходящее касается далеко не одного лишь вашего отца, хоть и закончится ровно тогда, когда он умрет, если Моргана преуспеет в своем замысле.

– Объясните, что это значит, – прорычал я.

Мадам Лабелль смерила меня раздраженным взглядом, но все равно продолжила:

– Эта война продолжается уже сотни лет. Она древнее и старше всех вас. Старше меня. Даже старше Морганы. А началось все с ведьмы по имени Анжелика и праведника по имени Константин.

Праведник по имени Константин. Быть не может, чтобы она говорила о человеке, который выковал клинок-балисарду. О святом.

– Лу мне рассказывала! – Коко наклонилась ближе, просветлев лицом. – Анжелика его полюбила, но он погиб, и она наплакала Лё-Меланколик.

– Боюсь, это правда лишь наполовину. Желаете ли вы услышать истинную историю? – Мадам Лабелль примолкла и посмотрела на меня. Выжидательно. – Уверяю вас, время у нас есть.

Рыкнув от нетерпения, я сел.

– У вас две минуты.

Мадам Лабелль одобрительно кивнула.

– История не слишком красивая. Анжелика действительно полюбила Константина, рыцаря из соседних земель, но не посмела поведать ему, кто она. Их народы жили в мире, и она не хотела рушить хрупкое равновесие между королевствами. Но, как это нередко бывает, вскоре Анжелика затосковала – ей хотелось, чтобы Константин знал о ней все. Она рассказала ему о колдовских силах своего народа, о связи ее сородичей с этой землей, и поначалу Константин и его королевство приняли ее. Более того, почитали ее и подобных ей, прозвали их Белыми дамами. Чистыми, светлыми. А Анжелика, чистейшая и светлейшая из всех, стала первой Госпожой Ведьм.

Мадам Лабелль помрачнела.

– Но время шло, и в конце концов Константин возненавидел колдовство своей возлюбленной. Злоба и зависть снедали его, ведь ему самому эти чары были неподвластны. Он попытался забрать их у Анжелики. А когда не вышло, взамен забрал землю. Его солдаты вошли в Бельтерру и перебили ведьм. Но все равно колдовство оставалось недоступно для него и его братства. Как ни старались, они не могли им овладеть – не так, как ведьмы. Константин сошел с ума от желания заполучить эту силу и в конце концов умер от своей же руки.

Она нашла взглядом Коко и улыбнулась, едва заметно и мрачно.

– Анжелика наплакала целое море слез и последовала за Константином в посмертие. Но его братство продолжило жить. Они вынудили ведьм скрываться и заявили, что их земля и ее магия теперь принадлежит им. Остальное вам известно. До нынешних дней продолжается эта кровавая вражда. За каждой утратой следует месть. Потомки Константина продолжают властвовать на этой земле, хоть и отказались от притязаний на магию ради религии. С появлением новой Госпожи ведьмы каждый раз пытаются собрать силы и взять свое, и каждый раз им это не удается. Мои сестры не просто уступают вам в численности – они не могут и надеяться на победу над монархией и церковью в бою, пока у вас есть балисарды. Но Моргана не похожа на тех, что были до нее. Она умнее. И хитрее.

– Прямо как Лу… – задумчиво протянула Коко.

– У Лу с этой женщиной нет ничего общего! – прорычал я.

Бо выпрямился и обвел сердитым взглядом всех за столом.

– Прошу простить, конечно, однако мне глубоко плевать на Лу, равно как на Моргану, Анжелику и Константина. Расскажите мне о моем отце.

Мои костяшки, сжимавшие клинок, побелели.

Мадам Лабелль вздохнула и погладила меня по руке, безмолвно предостерегая. Когда я отпрянул от ее прикосновения, она закатила глаза.

– Скоро я до него дойду. Итак – да, Моргана другая. Еще в детстве она осознала двойственность власти в этом королевстве. – Мадам Лабелль посмотрела на Бо. – Когда вашего отца короновали, замысел Морганы обрел форму: она придумала, как нанести удар одновременно и по короне, и по Церкви. Она наблюдала, как король женится на иноземной принцессе – вашей матери – и как от их союза рождаетесь вы. Она торжествовала, глядя, как на свет один за другим появляются его бастарды.

Мадам Лабелль замолчала ненадолго, казалось, от легкой усталости. Я сосредоточенно смотрел, как ее взгляд становится отстраненным.

– Моргана узнавала их имена, их лица – даже тех, о которых сам Огюст не подозревал. – Мадам Лабелль посмотрела мне в глаза, и по необъяснимой причине у меня внутри что-то сжалось. – С каждым новым ребенком ее радость – ее одержимость – только росла, но Моргана не торопилась, ждала, чтобы раскрыть свой замысел нам.

– Сколько? – перебил Бо резко. – Сколько их, этих детей?

Мадам Лабелль ответила не сразу.

– Никто не знает точно. Полагаю, при последнем подсчете их было около двадцати шести.

– Двадцати шести?!

Она поспешила продолжить прежде, чем Бо успел еще что-то сказать.

– Вскоре после вашего рождения, ваше высочество, Моргана объявила нашим сестрам, что ждет ребенка. И не простого ребенка – то было дитя самого Архиепископа.

– Лу… – выдохнул я, смутно чувствуя тошноту.

– Да. Моргана рассказала нам о колдовском узоре, который поможет освободить ведьм от гонений, о ребенке, который поможет положить конец тирании Лионов. Огюст Лион умрет… равно как и все его потомки. Ценой за это было дитя в ее чреве – дар, как она сказала, посланный самой Богиней. Оно должно было стать последним ударом по королевству и Церкви.