– Пропади оно все пропадом, да вставай же! – звал голос.

Отдыха как не бывало. Присмотревшись, Тулл понял, что урод, так грубо оборвавший прекрасный сон, есть не кто иной, как Фенестела. Открыв глаза, центурион увидел опциона, стоявшего рядом с ним на коленях.

– Что такое? – Дыхание заклубилось в холодном воздухе.

– Я не уверен…

Тулл ругнулся. Было совершенно темно, середина ночи, но Фенестела не стал бы будить его без причины. Он сел, в спине хрустнуло, и Тулл поморщился.

– Говори.

– Прислушайся.

Центурион повиновался. Он не ожидал услышать что-то необычное в этот глухой час. Одинокий крик совы. Возможно, звуки из расположения конников или рев мулов. Шаги часовых возле вала, и больше ничего. Поэтому ржание лошадей и топот копыт сразу привлекли его внимание. Доносились и глухие тревожные крики. В голове окончательно прояснилось. Он вскочил.

– Откуда это доносится?

Фенестела показал направо, туда, где располагалась кавалерия.

– Сам-то посмотрел?

– Я сперва пришел к тебе.

Обычное дело – ждать приказов, дожидаться сигналов труб… В армии не принято проявлять инициативу. Но только не в таких случаях. Нерешительность против такого противника, как Арминий, равнозначна смерти.

– Я подниму людей, а ты разбудишь всех центурионов в когорте. Скажи, чтобы приготовили легионеров к бою, и пусть ждут моего сигнала к наступлению – сначала два зова трубы, потом, после промежутка, еще один. Если сигнала не будет, пусть остаются на местах до следующих распоряжений.

– А остальные когорты?

«Поднимать по тревоге весь легион – значит терять время, – подумал Тулл. – Быстрая контратака – лучший способ борьбы с нападением».

– О них пока не беспокойся. Иди.

Фенестела исчез во тьме. Тулл оправил кольчугу, потянув ее вниз под поясным ремнем, и ножны, которые сдвинулись чуть ли не за спину. Посмотрев вокруг, нашел свой подшлемник и шлем. Надел их, взял видавший виды щит. Готов. Центурион направился к первому контубернию – темной массе жмущихся поближе друг к другу тел – и ткнул ближайшего солдата носком ноги.

– Вставай, червяк!

На первый призыв легионер ответил храпом. Тулл отвел ногу и сильно пнул солдата в бок. Тот перевернулся и ударился о соседа. Оба вскочили, ругаясь.

– Встать! – заревел центурион. – Быстро!

Солдаты засуетились, извиняясь и хватая оружие. Тулл наблюдал, пока не убедился, что все пришли в себя и готовы действовать, потом пошел к следующему контубернию. Там уже проснулись от шума и поднимались. К тому времени, когда он достиг последних мест отдыха, солдаты уже ждали его в боевом строю. Тулл одобрительно кивнул им и приказал центурии строиться в колонну. Фенестела вернулся, выполнив задание, и занял свое место в хвосте построения.

Тулл обратился к своим людям:

– Неясно, что там происходит, но вы слышите шум. – Он выждал, позволяя тревожным крикам говорить за себя. – Вот туда мы и направимся – посмотреть, не проник ли враг в лагерь.

Солдаты переминались с ноги на ногу. Некоторые казались испуганными. Большинство нервничали, но Тулл ожидал этого. В целом легионеры были настроены решительно, особенно Вителлий с Метилием. Даже Пизон стоял в строю и смотрел вперед затуманенными глазами. Тулл чувствовал гордость за своих людей.

По мере их продвижения во тьме ночи шум, доносящийся от расположения кавалерии, усиливался. Казалось, он распространяется по лагерю. Свежий пот выступил на лбу.

Какую еще пакость задумал Арминий?

– Варвары напали! Арминий здесь! Бежим!

Холодный ночной воздух звенел от воплей и криков. Легионеры с оружием наготове метались туда-сюда, спрашивая друг у друга и у товарищей из соседних частей, что происходит. Некоторые продолжали спать, невзирая на шум, – то ли от изнеможения, то ли от выпитого вина, то ли от того и другого. Центурионы и младшие командиры переходили от одной группы к другой, уговаривая солдат успокоиться и приготовиться к бою.

Насколько видел Тулл, шагая от своей центурии, очень немногие солдаты обращали внимание на призывы начальников. То, что творилось вокруг, он не назвал бы паникой, но до нее было недалеко. Раздражение нарастало, но центурион не останавливался. Всякое вмешательство и попытка успокоить людей заняли бы время и вряд ли закончились успешно. Всего несколько часов назад солдаты Пятого легиона показали, насколько они малодушны. Разузнать все о возможном нападении было гораздо важнее, чем пытаться восстановить порядок, но если обстановка накалится еще больше…

«Прекрати! – велел себе Тулл. – Сосредоточься. Выясни, что происходит. Если враг в лагере, он вызовет остальную свою когорту и будет сдерживать ублюдков, пока не подоспеет Цецина». Они прошли расположение Пятого легиона и теперь двигались через толпу перепуганных галлов из вспомогательных частей. Некоторые из них изготовились к бою, но десятки людей бежали к самым дальним воротам лагеря. Разозленный их трусостью, Тулл велел своим людям построиться клином. Никто не захочет биться об умбоны щитов и еще меньше – получить удар мечом плашмя.

Наконец они дошли до участка, где размещалась конница; дальше уже высилась лагерная стена. Тулл, находившийся на острие клина, замедлил шаг. Глаза привыкли к темноте, но он не видел ничего, кроме очертаний скромного земляного вала, насыпанного прошлым вечером. Может быть, слабость этого укрепления заметили остроглазые разведчики германцев, и поэтому Арминий велел атаковать, размышлял Тулл. Но, сколько он ни всматривался, никаких варваров, карабкающихся через стену, пересекающих пространство между валом и расположением римских войск, видно не было.

Невдалеке центурион заметил конников, которые вели себя достаточно спокойно, и это тоже было странно. Он подошел к ним поближе. Группа из пяти человек седлала лошадей. Один увидел его шлем, и все отдали честь и вытянулись перед ним.

– Есть какие-нибудь сведения о противнике? – спросил Тулл. Конники озадаченно переглянулись, и он, раздражаясь все больше, уточнил: – Внутри лагеря?

– Насколько знаю, нет, центурион, – ответил один.

– Да что здесь происходит? – рассердился Тулл. – Мой опцион и я проснулись из-за шума, который доносился отсюда. Стук копыт, крики… Это было похоже на нападение. – Конники смотрели на него, как бараны, и Тулл рассвирепел: – Говорите – или я засуну этот витис кому-нибудь туда, где солнце не светит!

– У одного парня из другой турмы очень нервная лошадь, центурион, – заговорил первый конник. – Она испугалась грома, так мы слышали. Он пытался ее успокоить, но глупое животное оборвало повод и поскакало вниз по улице в центре лагеря. – Он указал в том направлении, откуда пришел Тулл.

Объяснение было настолько очевидным, что центурион понял: именно так все и случилось. Внутри стен никаких врагов нет, и вся эта неразбериха началась из-за перепуганной лошади. Несмотря на всю серьезность ситуации – одним богам известно, как распространяется паника, – Тулл чуть не расхохотался. Он предупредил конников, что если им дороги их шкуры, то стоит получше присматривать за лошадьми, и повел свою центурию к валу. Обходившие стену часовые – по двести шагов в ту и другую сторону – были на месте и сообщили, что никаких варваров не видели.