– Испанцы, лорд Кеннет. Прямо по курсу. Три корабля, бриги. Не можем точно сказать, конвоируют ли они какой-то галеон. На данный момент все, что известно.

Это было лишь вопросом времени, когда они наткнутся хоть на кого-нибудь из них. Но так далеко… Путь «Приговаривающего» пролегал за все время и через Сан-Доминго, и через Порто-Белло, прошел корабль и по пути Дженкинса – капитана, над которым вся палата общин английского парламента охала, рассматривая его отрезанное ухо[39]. И только сейчас, когда, по подсчетам капитана О’Райли, до цели остается сделать последнюю остановку в маленьком убогом порту для пополнения пресной воды, у них на пути появляются они – мундиры цвета охры. Кеннет, как и любой уважающий себя английский лорд, разбирающийся в политике не чисто номинально и не для поддержания светской беседы за обеденным столом, терпеть не может испанцев. Пожалуй, даже немного больше, чем пиратов. Хотя в вопросах презрения что к одним, что к другим для него нет особой разницы. Пиратов – уничтожить, испанцев – оттеснить обратно, дабы неповадно было соваться на чужие территории. Колониальная война все еще продолжается, и Бентлей не изменяет своим радикальным взглядам, сформировавшимся довольно давно под давлением действительности и осознания своего истинного английского патриотизма.

Однако испанцев просто не должно здесь быть, в первую очередь именно об этом думает Кеннет. Они могли забраться куда угодно, но не так далеко. Если только не пытаются найти то же самое, что нужно и им с Морганой, – Сферу. Бентлей щелкает языком, прижимает кончик к нёбу и качает головой. Так не пойдет. В этом деле становится слишком много сторон, с которыми иметь дело не просто невыгодно, но и омерзительно неприятно. Опустившись до сотрудничества с пиратами, Бентлей меньше всего хочет вступать в переговоры еще и с представителями испанской короны.

– На «Острое лезвие» передали информацию? – холодным тоном, не скрывая раздражения, интересуется Кеннет.

– Еще нет, лорд Кеннет.

– Ну так чего вы тогда здесь стоите? Сообщите капитану О’Райли да подготовьтесь к тому, чтобы стереть испанцев с лица земли, пока есть такая возможность. Я же надеюсь, преимущество на нашей стороне?

Лейтенант Барнетт нервно сглатывает. Даже являясь самым стойким, хладнокровным и уверенным лейтенантом из всего экипажа «Приговаривающего», он все равно побаивается Кеннета, когда на его лицо падает тень ледяной озлобленности. Часть экипажа галеона выдохнула с облегчением, когда Бентлей вернулся после шторма на «Приговаривающий», но остальные вздрагивают каждый раз, когда в его каюте скрипит хоть одна половица.

– Сейчас, сэр.

Барнетт торопится уйти и оставить Кеннета одного, чтобы не расхлебывать за всех. Лорд откладывает в сторону книгу, поднимается из кресла и подходит к столу, на котором вдоль одного из краев карты расставлены аккуратные модели кораблей – фигурки, изготовленные на заказ. Бентлей берет в руки самую детальную миниатюру – копию «Приговаривающего» – и размещает ее на карте. Если бы у него была копия «Острого лезвия», он бы разместил ее рядом, чуть впереди. Но поскольку раньше он даже представить не мог, что его судно будет конвоировать пиратский корабль, Кеннет просто выбирает миниатюрный бриг и ставит его точно так же на карту. Он выставляет их курсом на горизонт и направляется к выходу на палубу.

Может, им и не стоит передавать сигнал на «Острое лезвие», но Кеннету будет спокойнее, если он будет знать, что Моргану и ее экипаж предупредили. Ему хочется, чтобы она была в безопасности, хотя это и мало возможно в их положении.

По сигналу тревоги все на «Приговаривающем» вскакивают с коек и гамаков, хватаются за мушкеты и сабли. Испанцы – главные противники Ост-Индской торговой компании, ставящие под сомнение власть Великобритании на море, если игнорировать голландцев, наращивающих мощь. И разве может каждый верный короне солдат не выполнить приказа, особенно если цель одета в мундиры, отличные от их? Кеннет выходит на палубу, окидывает разворачивающуюся на ней подготовку долгим взглядом. Орудийный расчет к пушечным башням, канониры поднимают люки, выкатывается десяток пушек.

Бентлей поднимается на капитанский мостик, опираясь на предусмотрительно захваченную трость. Командовать он будет с ее помощью. Он становится по правую руку от капитана, занявшего место у штурвала, молча протягивает ладонь, и в нее кладут подзорную трубу.

Впереди три брига. Они не выглядят слишком грозно, но доставили бы проблем, если бы с ними не было маневренного «Острого лезвия», которое можно использовать как приманку и возможность переключить все внимание, пока экипаж «Приговаривающего» готовится воспользоваться мортирами. Однако мимолетный оскал, в одно мгновение появившийся на лице лорда, сползает, когда он видит, как пиратское судно уходит вперед. Бентлей приближает подзорную трубу. Он видит за штурвалом Моргану, и его охватывает незнакомое по отношению к О’Райли чувство – страх.

Что делает эта сумасшедшая женщина?

Кеннету не нужен ответ на этот вопрос. Он прекрасно понимает, какой маневр собирается провернуть капитан О’Райли. И оттого ему становится тревожнее в несколько раз. Он наблюдает, как «Острое лезвие» уходит все дальше и дальше, как она, Моргана, не скоординировавшись с ним, не договорившись хоть о каком-то единстве их совместных действий, уходит вперед.

– Сэр, они решили бежать?

Конечно, нет. Кеннет уверен. Просто капитан пиратов решила провернуть один из опаснейших маневров, и Бентлей, а также весь его экипаж удостоены чести наблюдать за тем, какой отчаянной бывает Моргана О’Райли в своих решениях.

«Нет, они хотят врезаться клином между двумя бригами, пройтись между ними и дать залп, оставляя нам возможность уничтожить всех окончательно» – таким должен быть ответ Бентлея, но лорд молчит. У него холодеют кончики пальцев. Он то сжимает, то разжимает подзорную трубу, все еще не смея оторвать ее от глаза.

Она говорила ему, что весь их трюм начинен порохом. «Острое лезвие» – одна большая плавучая бочка, которая при малой искре взлетит на небо. И тем чудовищнее будет смерть капитана О’Райли, и тем дальше они будут отброшены назад от цели ударной волной безрассудности ее поступка. Матросы и солдаты носятся по палубе «Приговаривающего», а Кеннет закусывает нижнюю губу.

Цель на секунду становится совершенно несущественной. А жизнь Морганы – бесценной.

От него ждут приказа, а он смотрит, как ирландская бестия готовится поднять на воздух два брига, в то время как третий вряд ли сможет что-нибудь сделать. Отмашка для залпа на бортовых орудиях, едва только «Острое лезвие» равняется с бригами больше чем наполовину. Если испанцы умные, они не будут палить, дабы не навредить своим. А вот Моргана – она сумасшедшая. Они ведь даже не узнали намерений этих людей.

– Лорд Кеннет, я полагаю, пора открыть огонь.

Спаркс в нетерпении разворачивается лицом к Бентлею, обеспокоенно бегая глазами. Офицеры переглядываются между собой. Признаться,