выборе мест для надгробий. Даты жизни? Нет. Период правления? Тоже нет. На мой взгляд, здесь царил полный хаос. А сад-склеп был ну, ооочень большой. Оставалось полагаться только на удачу…

Минут пятнадцать я безрезультатно носилась среди надгробий и поняла, что всё. Это провал. Даже возникающее моментами чувство, что за мной кто-то следит уже не пугало. Я была в глубокой печали. Глубочайшей.

Ну, вот кто меня просил обещать то, не зная, что? И как это теперь исполнить?? Да еще и каблуки эти парадные, явно не предназначенные для ходьбы по траве. Очень хотелось их снять, но мысль о том, что придется ходить босиком по СКЛЕПУ, не вдохновляла. Вздохнув, я присела на ближайшую каменную скамью возле какой-то очередной женской скульптуры и принялась думать, что делать дальше.

А Сас его знает, что делать дальше? Проверять сплошняком все скульптуры? Так я тут застряну до окончания праздника…

Скрипя зубами от собственной несостоятельности, от злости чуть не пнула стоявшую возле скамейки скульптуру, но решила на всякий случай прочитать, кого пинать буду. Не дай Маа, это будет Катринелла… Ага, а вот и…

«Императрица Леонелла, любимая жена и мама»?!?

Ого… Какая необычная для этих надгробий надпись… И, кажется Леонеллой звали мать действующего Императора? Подняла глаза на скульптуру, и злость моментально прошла.

Так и есть — она! Я сразу узнала тонкое прекрасное лицо почившей Императрицы, увековеченное в белом мраморе. Маг Искусства, сотворивший этот шедевр, изобразил Императрицу Леонеллу в момент вознесения молитвы Маа. Скульптура была столь совершенна, что казалось, еще немного, и Леонелла откроет глаза и заговорит со мной. А мне бы не помешало… Может, хоть у нее спрошу, как найти ее соседку?

Продолжая гипнотизировать скульптуру, я, словно в трансе, без всякой надежды на ответ спросила:

— Ваше Величество, Вы не могли бы мне помочь?

И внезапно услышала произнесенное за моей спиной до боли знакомым голосом:

— С удовольствием.

***

От неожиданности я чуть не свалилась со скамьи, но меня вовремя подхватили… сильные мужские руки.

— Ты?!

Кажется, у меня это уже входит в привычку — встречаться с Тахиром в необычных местах, и при встрече практически падать к его ногам.

— Что ты здесь делаешь? — одновременно произнесли мы оба и рассмеялись.

Тахир нехотя отпустил меня и, судя по расширившимся зрачкам мужчины, я поняла, что мой внешний вид был оценен по достоинству. Улыбалась я довольно.

— Ты не поверишь, но меня попросили передать приветствие.

— Кому? — удивленно спросил Тахир, а я, не сдержавшись, вздохнула. Стала расправлять несуществующие складки на своем платье. Мужчина, как завороженный, следил за моими порхающими руками, и я резко убрала их за спину.

— Да Императрице одной…

— Какой-то конкретной императрице или любой? — сверкнув улыбкой, спросил мой собеседник. И у меня перехватило дух.

Борясь с собой, присела обратно на скамью. Несмотря на то, что была на каблуках, Тахир возвышался надо мной на полторы головы, если не больше. Стоять, задирая вверх голову, украшенную тяжелой диадемой, было неудобно. Как и дышать, глядя на то, как он улыбается. А так, вроде прилично сижу. Наверное.

— Понимаешь, тут такое дело… Один мой предок, Бальзатар ри Фарра, он уже умер, давно. А сейчас он призрак, — я начала путанно и сбивчиво объяснять. — И попросил меня передать приветствие Императрице Катринелле Милосердной. Он даже сказал, как это сделать. А я пообещала… Они были знакомы… ну, и вот я здесь… пришла передавать приветствие.

— Постой! Ты что, общалась с призраком?

— Ну, да… — и предвосхищая следующий вопрос, тут же добавила, — я еще и Маг Смерти.

Тахир как-то слишком внимательно посмотрел на меня и тоже присел на скамью рядом. Наверное, чтобы лучше разглядеть.

— Кстати, — опомнилась я, — а ты что тут делаешь? Тем более в праздник?

— Пришел навестить дорогого мне человека…

Я искоса посмотрела на мужчину, но к сказанному так больше ничего и не прибавили. Ну, и ладно. Не буду выпытывать, захочет — сам расскажет. Тем более, у меня сейчас другая проблема…

— А ты случайно не знаешь, где тут надгробие Катринеллы Милосердной?

А сама, зажмурив глаза, как детстве, стала про себя повторять — «ну пожалуйста, пожалуйста!».

— Открывай глаза, — усмехнулся Тахир, — случайно знаю!

Слава Маа! Мир снова обрел краски! Напряжение как-то разом отпустило меня и я, наконец, позволила себе украдкой рассмотреть Тахира. Мужчина и в этот раз был одет во все черное, но сегодня одежда была очень нарядной, фасона «много веков назад». Длинный расшитый драгоценными камнями шелковый камзол, высокие сапоги из весьма дорогой кожи огненных саламандр, на руке — единственное кольцо с большим (и да, снова черным!) камнем. Густые серебряные волосы были собраны в легкий небрежный низкий хвост, что мужчине весьма шло.

— Хорошо выглядишь! — не выдержала я и похвалила его наряд, на что Тахир рассмеялся.

— Мне казалось, это я тебе такие слова должен говорить!

— Но ты же не сказал, — пожала плечами.

— Потому что ты выглядишь восхитительно!

И я расцвела. Ласковое слово и йодлю приятно! И так хорошо стало тут сидеть рядом с Тахиром. Лето, фонтаны, скульптуры… Склеп!

Я резко вскочила.

— Покажешь?

Улыбаясь, Тахир поднялся со скамьи, галантно подал мне руку, а я… отказываться не стала. Шагать по траве на высоких тонких каблуках оказалось намного легче с поддержкой. А снимать их и ходить по склепу босиком, как я уже до этого определила, было бы глупо.

Мы довольно быстро достигли нужного мне надгробия, и за несколько шагов до скульптуры Тахир деликатно остановился, предоставляя мне возможность сделать то, зачем я сюда пришла.

А я между прочим волновалась. Шутка ли, первый раз буду делать что-то новое, используя непривычную для меня Магию Смерти. Еще и при публике. Особо не надеясь на успех с первого раза, я подошла к белой мраморной скульптуре очень красивой молодой женщины (и да, в короне и с распущенными волосами!) и, бережно прикоснувшись к подолу ее платья, тихо прошептала:

«Ave Catrinella, torto kaaassho Balzataro. Foreno!»

Слова огненными искрами сорвались с моих губ, осели на мраморной скульптуре, и я на мгновение зажмурилась.

Раздался легкий шуршаще-стрекочущий звук. И в этот же миг неподвижная (как ей и полагалось) статуя открыла глаза.

О, Маа… Они сияли нереальным ярко-зелеными светом и, казалось, сканировали все вокруг. Ровный мелодичный голосом произнес:

— Ты звал меня, Бальзатар?

От неожиданности явившегося мне чуда… этих сияющих изумрудами живых глаз мертвой статуи, ее шевелящихся губ… я отпрыгнула чуть ли не на