Я оборачиваюсь. На меня почти налетает Лисана. Она — фрейлина королевы, всегда рядом с ней. А вот перед разговором у зеркала, когда королева отпускала сопровождение, среди девушек Лисаны не оказалось. Почему-то это показалось мне странным лишь сейчас.

Лисана хватает меня за руки. Она взволнована, на щеках — дорожки от слез, веки опухли.

— Регина, послушай! Боюсь, может что-то случиться! — говорит она. — Я никак не могу разыскать принца Альвета. Он… он… я… я не хотела этого. То есть — не этого хотела… боги! Регина, его нужно срочно разыскать?

— Зачем? — тупо спрашиваю я.

— Да затем! Ох… — Лисана решается: — Он все увидел. Как я несу этот бутылек. Он такой внимательный, заметил! И спросил, что это… а я сказала, что не знаю, что нашла и несу показать королю. Но он же видел, куда я иду. И забрал. Попросил молчать пока…

— Постой, я ничего не понимаю, — произношу я. — Ты несла бутылек? С ядом?

Лисана кивает. Сельван ничего не давал Альвету. И приказа не было. Альвет собирался разобраться…

Мысли проносятся в моей голове вереницей. А Лисана с жаром продолжает:

— Все из-за тебя! Сельван, он… он прекрасен, у меня бы никогда не поднялась рука… я знала, знала, что он не обращает на меня внимания. Понимала, что он выберет себе королеву, но надеялась… А ты… за что тебе столько счастья?! Ты ему не ровня! И ты — будешь рядом с ним?! Я не могла этого вынести… не могла…

Она бормочет отвратительные вещи. А мне казалось, мы подружились. Она была такой милой. И… я видела, как она смотрит на Сельвана. Но большинство фрейлин им восхищается!

— Ты рассказала Альвету, что собиралась убить меня? — спрашиваю я.

— Да нет же! Я так испугалась! И он…

— И он подумал, что королева приказала тебе отравить Сельвана.

Ведь королева искусно готовит зелья. Лисана могла действовать только по ее распоряжению. Это очевидно.

И кому еще может быть нужна смерть Сельвана?

Должно быть, Альвет тоже сразу все понял!

Лисана что-то читает на моем лице.

— Я сказала ему, что иду по распоряжению ее величества… — шепчет она серыми губами. — Но я имела в виду…

Да, но Альвету этого оказалось достаточно.

Как бы он пошел к Сельвану с рассказом о яде, полученном от его собственной матери?

Я чувствую, что земля уходит из-под ног.

— Регина? — взволнованно спрашивает Лисана, но я не отвечаю.

Ощущение такое, что сзади надвигается страшное, неотвратимое. И ничего уже не изменить. Воздух наполняется треском…

Я оборачиваюсь. Вокруг меня — вихрь вишневых лепестков.

И тогда лента времени рвется.

* * *

Кажется, это было даже не пробуждение. Я пришла в себя. Голова гудела. Я попыталась подняться с постели, и оказалось, что тело меня очень плохо слушается. Будто это не Верс, а я была пьяна накануне.

Я откинулась на подушку, пытаясь осмыслить увиденное.

Смерть Альвета оказалась лишь результатом чудовищных совпадений. Смущала его порывистость. Почему он принял яд вместо того, чтобы действительно попытаться разобраться? Откуда в нем была уверенность, что королева намерена отравить Сельвана…

И я по-прежнему не представляю, что случилось с королем Сельваном.

И опять ничего не узнала о Версе.

Зато выяснила другое. Альвет так просто говорил со мной. А Кайлен в том, несуществующем теперь прошлом, стал моим телохранителем.

И все эти разговоры о ревности Сельвана и о судьбе жены короля…

Король действительно собирался жениться.

Странно было думать о том, что я могла быть его невестой… Лисана правильно сказала: мы ведь не ровня. Как так могло случиться?

И что, в таком случае, меня связывает с Версом? Потому что от очевидности этой связи я уже не могу отмахнуться.

Ах да. Еще: почему я все же забыла прошлое? Только потому, что очень хотела? Магия времени так не работает. Конечно, я знаю о своем даре далеко не все. Тем не менее…

— Вы пришли в себя, госпожа магистр? — послышался женский голос. И в поле зрения появилась обеспокоенная девушка, показавшаяся мне знакомой. Я не сразу, но вспомнила, что видела ее в доме графа Брана. Именно она рассказала мне, что Кайлена не могут дозваться из-за заледеневшей двери…

Только после этого я, наконец, поняла, что обстановка мне не знакома. Я определенно не в комнате для гостей, в которой меня оставлял Марель.

Беспокойство заставило меня попытаться вскочить. Но тело все еще плохо слушалось.

— Вы почти два дня провели в беспамятстве, не спешите, — сказала девушка.

— Что? — растерянно переспросила я. — А почему я здесь?

Не спрашивать же у служанки Кайлена, где Верс.

— Так ведь его сиятельство принес вас… вы такая бледненькая были. И что-то все время говорили, но не приходили в себя.

— Принес, — повторила я.

Служанка кивнула, ей явно не терпелось поделиться сплетнями.

— Граф-то наш забеспокоился, когда вы к ужину не явились.

Да я ведь и не обещала, по правде сказать.

— А утром спозаранку ушел, ничего не сказав. Вернулся вот уже с вами, да еще с немым этим…

Марель тоже в доме Кайлена?

Но Верса с ними не было? Вряд ли служанка о нем умолчала бы.

Я почувствовала подступающий страх.

— Где граф сейчас?

— Ох, граф! Ведь он просил сразу доложить, как вы в себя придете.

— Да… нет, погоди, могу я сначала одеться?

Служанка всплеснула руками.

Оказалось, что одежда моя выстирана и ждет меня. Я чувствовала себя неловко, и отказалась от помощи, хотя девушка порывалась застегнуть крючки или причесать мне волосы.

Под охи и ахи я вышла в коридор, меня пошатывало от слабости.

— Ох, госпожа магистр, вам бы поесть! — заключила служанка.

— Я не магистр, — возразила я.

— Как же вы тогда его сиятельство из заколдованной комнаты вытащили? — усомнилась служанка. У меня не было сил спорить и объяснять. У меня закружилась голова.

— Регина? — услышала я голос Кайлена, но он был как будто на другом берегу шумной реки.

Не помню, как я оказалась за столом в просторной гостиной. Передо мной поставили чашку с прозрачным бульоном, от запаха которого меня сначала замутило, но почти тут же я почувствовала и проснувшийся голод.

Напротив меня за столом сидел Кайлен и внимательно наблюдал…

— Что случилось? — спросила я. — Почему я здесь, граф?