И я вспомнила еще один свой сон.

«Представь, что я могу исполнить любое твое желание».

Как такое возможно?

Я поднялась из-за стола. Ножки стула со скрипом проехались по полу. Звук привел меня в себя.

— Я больше ничего не могу сказать вам, граф, — обронила я. — Мне нужно попасть во дворец… я должна вернуть перстень королю…

И Альвет дал мне на это три дня. Догадывался ли он, что у меня могут возникнуть трудности с возвращением? Или он, напротив, опасался, что я могу сбежать, если Верса схватят… в таком случае, я ничем Плантаго не помогу. Потому что то, о чем я собираюсь рассказать королю, ему и без того известно.

Но что же делать? Послушаться ночных голосов и бежать? Ведь если Верса казнят, следящая метка перестанет меня сдерживать…

— Регина, быть может, расскажешь мне, что происходит? — попросил Кайлен. Я медленно покачала головой. Нет. Не расскажу.

Хотя это был бы выход.

Просто вернуть время вспять. Кайлен… согласится. Ради старшего брата и здоровья племянника. Вот только… два года, не меньше. Мне придется исправлять события до появления Верса и до исчезновения Сельвана.

Но Сельван не будет меня знать. Надеяться, что он снова по какой-то причине меня заметит и полюбит? Даже если я вспомню, как это случилось в прошлый раз… не смогу сыграть. То есть, наверное, ради дела — смогу. Но что, если Сельван мне не поверит? А если поверит — он остановит Лисану и что дальше? Убежденность королевы в том, что свадьба Сельвана сама по себе — угроза для Альвета… я даже не представляю, что предпримет королева в следующий раз.

И есть ведь еще Верс!

Что, если я ошибаюсь? Ведь он маг огня, а Сельван — маг воды… как это может быть один и тот же человек?

Верс отличается от Сельвана не только внешностью…

«Да ведь может и не получиться, — подсказал внутренний голос. — Ты еще недавно сомневалась в том, что тебе хватит сил повторить подобное!»

Я покачала головой.

— Простите, граф. Не могу. Не раньше, чем поговорю с королем.

Будет ли Кайлен помогать мне, если узнает, почему его брат лишился жизни? А если попытается заставить повернуть время вспять? Верс все это время будет в застенках… боги, мне страшно даже вспомнить…

Я все еще могу ошибаться на его счет.

— Тогда отправляемся во дворец, — заключил Кайлен, будто намереваясь положить конец моим собственным терзаньям.

Я удивленно подняла на него взгляд.

— Разве вам разрешено?

— Разумеется, — удивился Кайлен. — Альвет дал мне время прийти в себя. В том состоянии, в каком ты меня застала, к своему стыду, я не мог защищать короля. К тому же, — он подмигнул. — У меня тоже было поручение.

Я, видно, слишком долго пыталась сообразить, что он имеет в виду, поэтому граф пояснил с улыбкой:

— Мы рассчитывали, что если все будет выглядеть так, будто я попал в немилость, я могу заинтересовать кого-нибудь…

Кто-нибудь из заговорщиков, действующих против Альвета? Например, если сказать убитому горем брату, что Лаверн погиб из-за того, что король пытался избавиться от принца и сам попался в собственную ловушку… или придумали бы еще какую-нибудь байку.

— А от меня вы тоже ждали предложений, граф? — спросила я.

Кайлен не смутился.

— О чем ты, Регина, ты спасла меня! Еще немного и я мог бы… не знаю. Мне кажется, я не собирался выходить из той комнаты. Там было так спокойно и не нужно было ни о чем думать. Ты спасла меня, я обязан тебе жизнью. После такого я просто обязан обеспечить твою безопасность. Поэтому спрашиваю еще раз: ты уверена, что Верс Плантаго — не предатель и по какой-то причине позволил оболгать себя?

И я вдруг снова задумалась. Но не о возможной вине Верса… а о том, что устроив его казнь, королева не обезопасит Альвета. Ведь король должен будет отдать приказ… и значит, будет виновен в смерти собственного брата. Королева это понимает. Каков же ее план? Собирается сама представить доказательства невиновности Плантаго? Тогда уж проще было вовсе не отправлять его к дознавателям.

Вот если Верс не доживет до казни…

Но допрашивают-то его по королевскому приказу.

Или нет?..

— Я уверена, — твердо сказала я, уцепившись за эту мысль. Если я права… если я права, у меня есть возможность испортить королеве план!

— Что же, в таком случае — едем, — заключил граф Бран таким голосом, что я бы ни за что не поверила, что еще недавно он больше напоминал безучастное ко всему привидение…

Альвет никого не принимал. Так мне было сказано в королевской приемной. Граф Бран предполагал вероятность задержки и предупредил о том, что подобное может случиться. Я показала перстень и сообщила, что явилась по королевскому приказу. Меня не прогнали, но наказали ждать. Короля обещали известить о моей просьбе после того, как он отобедает.

Я с трудом удерживалась от того, чтобы не начать метаться по приемной.

Король обедает!

За это время может случиться все что угодно… а я просто жду, когда меня посчитают необходимым выслушать.

В приемную заглядывала Мейла. Похоже, узнавала новости для маркизы Эвлин. Заметив меня, фрейлина высокомерно фыркнула и процедила негромко:

— Надо же, кто явился.

Мне хотелось спросить, как дела у принца Тиля, но я не была уверена, что смогу сдержаться в разговоре с Мейлой. Фрейлина истолковала мои колебания по-своему и по-прежнему негромко продолжила:

— Свалила свои обязанности на других — а сама первым делом за подачками…

Секретарь кашлянул. Мейла говорила по-прежнему негромко и будто сама с собой, но не услышать ее было сложно. Девушка сделала вид, будто смутилась и замолчала.

В этот момент в приемной появился Альвет в сопровождении охраны и советника Ривена, неодобрительно взглянувшего на всех присутствующих. Мейла поспешно поклонилась, теперь уже по-настоящему смущенная.

— Регина! — произнес Альвет. — Разве ты не должна была вернуться во дворец завтра?

— Да, ваше величество. Так получилось. Я пришла вернуть ваш перстень.

— Выходит, выполнила поручение? — спросил король непринужденно, но я заметила быстрый пристальный взгляд и, дождавшись кивка, протянул руку, ожидая, что я передам ему перстень.

— Ваше величество, я прошу выслушать меня, — выпалила я от волнения сжав украшение в кулаке и отступив на шаг. Бровь Альвета поползла вверх.

— По какому вопросу? — вмешался хмурый советник.

— Я… не могу сказать никому, кроме его величества, — произнесла я. Вторая бровь Альвета тоже выгнулась дугой.