Она долго не могла прийти в себя, а когда очнулась, не помнила ничего о последних пятнадцати минутах своей жизни.

Княжну положили наверху, согнав остальных амазонок в кузов, где остро пахло кровью и страхом. Рядом с Ганей остались только пулеметчики, Клавдия и я. Теперь качка чувствовалась особенно сильно. Броневик на полном ходу двигался к границе княжеств, наверстывая упущенное время. Водитель уверено гнал грузовик по кочкам и колдобинам, на полном ходу петляя между деревьями. Скрипела подвеска, надрывно выл мотор. Ветки колотили по броне. Машина опасно кренилась и подпрыгивала, но продолжала путь. Обходя заставы, мы все больше забирали к Чернижу.

Я, честно говоря, с удовольствием свернул бы с пробитой дороги и продолжил бы путь, отыскивая проходы между деревьями, поляны и старые просеки.

Но, когда на хвосте висят преследователи, спасение – в скорости.

Быстрая езда, свежий воздух и ощущение опасности привели в чувство княжну. Рогнеда быстро справилась со слабостью, только взгляд ее был странным и растерянным.

– Неужели это правда? – спросила она.

– А куда Григорий делся? – с мрачной иронией поинтересовалась Клавдия.

– Григорий… – горько произнесла Ганя и помотала головой. – Мы бы с ним везде проехали. А теперь…

– Да ладно, с кем не бывает, – сказала Клавдия, положив руку на плечо княжны. – Все в руках Великой Матери. Жизнь – смерть, смерть – жизнь… Мы знали, на что шли.

Лицо Рогнеды задергалось, она притянула к себе Клавдию, прижалась к ней и зарыдала.

Та села рядом, стала гладить по голове и плечам, утешая княжну.

– Они погоню послали, – сквозь слезы проговорила Ганя. – Найдут наш след, и… У них рации есть.

Это было совсем плохо. Может быть, преследователи гораздо ближе, чем мы думаем…

Откуда она это знает, я спрашивать не стал. Но почему-то сомнений в правдивости ее слов не возникло.

– Мужики, – сказал я. – Скручивайте один «Корд». На сошки – и в кузов. «Печенегом» от броневиков сзади не отобьешься.

Пулеметчики переглянулись, но с места не тронулись.

– Делать, что ль? – спросили они Клавдию.

– Выполнять, – всхлипнув, ответила та.

Командир отряда амазонок плакала вместе со своей давней соперницей.

Стоять просто так, наблюдая за мирящимися подругами, было глупо и неудобно. Растущее чувство опасности требовало действия. Я стал помогать мужикам с пулеметом. Мы сняли тяжелую чушку «Корда» с турели и отволокли его вниз, вместе с парой коробок ленты.

Лесная дорога вышла на поляну, заросшую травой и кустиками кипрея с ядовито-розовыми цветами. Я видел только то, что оставалось за броневиком, оттого не мог оценить, насколько велика эта проплешина в чаще. Но что-то подсказывало мне, что она достаточно большая, чтобы организовать засаду по всем правилам.

Ощущение опасности росло, становилось сильней и сильней. Амазонки выставили автоматы в бойницы, шаря стволами вокруг.

Вдруг что-то резко и отрывисто хлопнуло, раздалось короткое шипение. По ушам больно ударил взрыв. Броневик подпрыгнул, нырнул вправо и, скрежеща металлом, рухнул на бок, разворачиваясь поперек движения. Жалобно затрещали броневые листы.

В кузове перемешались железяки, ящики и вопящие люди. Амазонки, благодаря острой, звериной реакции на опасность, серьезных повреждений не получили.

Мне повезло. Я упал на Кастета с Катериной. А вот одному из пулеметчиков не посчастливилось. Тяжеленная туша «Корда» свалилась ему на ногу и раздробила ступню.

«Княжна», – промелькнула мысль. Я машинально воткнул в ручницу банку картечного контейнера, крикнул Кастету: «Разберись тут» – и выскочил из броневика.

Взрывом выбило ступицу, разбросав вокруг детали ходовой части автомобиля, и попортило защиту кабины. Клавдия с княжной не пострадали. Взрывная волна их не достала, а во время крушения сила инерции прижала девушек под бронекозырек пулеметной площадки.

– Целы? – спросил я амазонок, шаря стволом по близкой стене леса.

– Нормально! – крикнула в ответ Клавдия.

– Что это было? – спросил я.

– Гранатомет, – отозвалась она. – Оттуда.

И тут из-за деревьев зазвучали выстрелы, заставив спрятаться за броню. На слух я различил не меньше десятка разных стволов. По корпусу защелкали пули, давая визгливые рикошеты.

Автоматы суздальцев не могли пробить металл. Стрелки жгли патроны скорей для острастки, чем в попытке причинить вред. Так они предупреждали о том, какая участь ждет людей в броневике, если те будут сопротивляться.

Но тут в трескучие росчерки очередей вклинились басовитые выхлопы крупнокалиберного пулемета. Броневые листы от его выстрелов с хрустом лопались и жалобно гудели, превращаясь в решето.

Пулеметчики скорее хотели нас выкурить, чем убить. Они прошлись по кабине с мертвым водителем, пробили баки грузовика. Остро завоняло сивухой.

Огонь прекратился. Дав секунд десять на осознание ситуации, командир нападавших крикнул:

– Выходите, козы ебаные, а то всех переколбасим. До трех считать не буду.

Амазонки переглянулись.

– Дай мне меч, – попросила Рогнеда.

Я кивнул в знак согласия и вынул из ножен ее давнишний подарок. Княжна зачем-то стала натягивать блестящий костюм вампирши. Из его внутренностей смердело разлагающейся жижей, и я поразился – как ей не противно?

– Вы с Кастетом пока не высовывайтесь, – сказала Клавдия. – Когда нужно будет – поймете сразу.

– Хорошо, – согласился я.

– Мы выходим, не стреляйте! – крикнула Клавдия.

– Оружие на землю, руки вверх. Дернетесь – валим без предупреждения.

Амазонки одна за одной стали выходить из развороченного броневика. Они бросали мечи и автоматы и застывали с поднятыми руками. Дочь князя, успевшая надеть блестящий костюм, осталась в машине.

– А теперь мужики, – скомандовал суздалец.

Пулеметчик и Кастет вынесли раненого и положили на землю. Тот стонал и держался за ногу.

По команде врагов они бросили оружие. Я отметил, что Кастет кинул автомат и нож, но оставил в разгрузке пистолеты. Но радовался я недолго.

– Теперь ты, в черном комбезе, – раздалась команда.

Ничего не оставалось, как выйти. Но перед тем я сунул «стечкина» за пазуху, а в кобуру воткнул один из ПБ. Я вышел, аккуратно устроил на земле винторез, вынул из кобуры и положил рядом пистолет. Отошел на пару шагов и остановился. Массомет с прикрепленной банкой картечного контейнера я оставил на руке, надеясь, что враги его не увидят под рукавом комбинезона. А если увидят, то не признают в этой странной железке оружия.

– Эй, уроды, без глупостей, – предупредил командир вражеского отряда. – Скосим на раз.