много правил меняла здесь, а также некоторые материалы, такие как мифрил, что в природе явно не должны существовать, также сбивали его с толку.

Однако то было в далёком будущем, а сейчас Виктор решил устроить праздник по случаю сбора урожая, который должен был пройти ещё в конце весны, однако был отложен из-за покушения.

В Айронвуде устроили настоящий фестиваль, и люди собирались со всей вотчины, а также прибывали из соседних наделов, чтобы поучаствовать в этом грандиозном мероприятии, на котором, по слухам, два архимага устроят магическое представление.

Последнее настолько ошеломило людей, что гости прибывали даже из столицы, на что и рассчитывал Виктор.

Клиосса предложила уже сейчас заманивать дворян в Балтес, а для этого необходимо было показать что-то невероятное.

А что более фантастичное, чем приручённые архимаги, которые готовы потешить аристократа, могло быть на этом континенте?

Для фестиваля была разобрана вся торговая площадь, которую планировалось вынести за пределы города и сделать отдельной зоной.

Изначально рынок ещё мог занимать такое важное место, как центр города, но теперь это становилось слишком накладным. Въезжающие и выезжающие в город купцы создавали заторы в городе, а также нагружали инфраструктуру. Да и само пространство являлось важным и дорогим, чтобы использовать его так, как сейчас.

Вместо рынка тут была построена временная конструкция, где расположили трон и посадочные места для жён, вассалов и знати, прибывающей из столицы.

Красивые кресла, сделанные местными мастерами, украшенные позолотой и обитые самой дорогой тканью, придавали этому месту атмосферу роскоши дворца. Повсюду сновали слуги, готовившиеся к прибытию хозяина этих земель под контролем Джина, что внимательно следил за малейшими недостатками слуг особняка.

Дворяне, прибывшие из столицы, также получали максимально щедрое отношение. Слуги выполняли все их прихоти в еде, питьё и даже музыке, чтобы у них не возникло никаких плохих ассоциаций с Балтес.

Требовалось проявить к ним уважение, чтобы расположить к себе. С последним происшествием нужда в аристократах здесь сильно увеличилась. Необходимо было повысить важность этих земель, что соразмерно увеличило бы безопасность Балтес.

Дворяне не особо торопились в эту удалённую территорию из-за законов, что издал Виктор, чуть ли не ровняющих знать с простолюдинами, и, если бы не архимаги, а также развлечения, ожидавшие аристократов, они бы ни в коем случае не приехали.

Сам лорд также прибыл на торговую площадь в сопровождении своих жён, а также Кирана, Кроллы и шести рыцарей золотого уровня, которые были в полной экипировке и теперь сопровождали господина повсеместно.

Последнее происшествие ясно дало понять Виктору, что он не может чувствовать себя в безопасности даже в собственных владениях.

По этой причине он составил целый список правил для себя и всей своей семьи, особенно детей. Доступ к последним был ограничен всем, кроме нянечек, архимагов и членов семьи.

Даже рыцарям запрещалось к ним приближаться, так как лорд опасался, что его могут предать. Если сам он мог совладать с любым из своих солдат, то дети являлись его уязвимым местом, и нельзя было позволить, чтобы их похитили или навредили каким-либо образом.

Идя по площади в окружении солдат, он привлекал всеобщее внимание. Люди, находившиеся по обе стороны дороги, с ужасом смотрели на повязку, закрывавшую его левый глаз, а также шрам, что проходил по всей левой стороне от верхней части лба и до нижней челюсти.

Жителей пугал не сам шрам, ведь к такому они привыкли, так как солдаты, бывавшие в походах, и полицейские имели раны куда страшнее. Они были в ужасе от того, что кто-то посмел навредить их господину.

Если и был в этом мире самый уважаемый для простолюдинов человек на континенте, то им, несомненно, являлся Виктор, который столько сделал для жителей своей вотчины.

В обычное время местные, не скрывая, молились на него, а маленькие деревянные фигурки, изображавшие господина, стали незаменимым атрибутом в каждом доме.

Дети подражали ему причёской и манерами, а взрослые с трепетом слушали слухи из особняка.

Мало кто даже верил, когда объявили, что на него покушались, ведь для них он святой человек — зачем кому-то делать такое?

В день происшествия чуть не случился бунт из-за таких слухов и люди дрались между собой, потому что не хотели верить тем, кто распускал слухи о нападении на лорда.

С тех пор доносы в полицию участились, и теперь сообщалось о любом подозрительном человеке в вотчине, что становилось проблемой уже для шерифа Баркли.

Он также был напуган этим происшествием и, опасаясь, что кто-то из бандитских группировок, действовавших в Айронвуде, посодействовал этому, по его приказу был устроен рейд по всем притонам и выборочно убиты главари, что стали забывать о правилах вотчины.

Хотя эти главари и не совершили чего-то серьёзного, но таким образом шериф решил предупредить остальных, что не допускается ни малейшее отклонение от правил.

И сейчас, находясь у платформы знати, где собирались аристократы, шериф смотрел на виконта, а вернее, на женщину с горделивой осанкой следовавшую за ним.

Её он боялся больше кого-либо на этом свете. В её взгляде, в отличие от мужа, можно было видеть леденящий холод. Она не считала присутствующих даже людьми. У Баркли мурашки бегали по спине от Сильвии.

И он был абсолютно прав насчёт неё. Девушка покорно исполнит любую просьбу отца своих детей, но до всех остальных ей не было дела.

Идя след в след за Виктором, она делала всё по этикету и не позволяла ничего, что могло бы его смутить, но в душе девушка так и осталась герцогиней, с которой люди, окружавшие её, включая знать, могли пересечься разве что в мечтах.

Лорд давно заметил это в ней, но ничего не мог поделать и не собирался. В его понимании она львица, оберегающая семью пока льва, нет рядом.

Давить на неё — значит ослаблять её власть, а в доме всегда должен быть голос, который слышен громче прочих, и пока она подчиняется ему, остальное не имело значения.

Как бы Виктор ни любил Линею, но девушка по природе своей была слишком мягкой и не могла стать таким голосом ни по натуре, ни по правилам этого мира.

Сейчас, когда семья только формируется, оставалось только смириться с таким положением дел и использовать в своих целях.

Этому следовали и остальные жёны, которые больше подчинялись Сильвии, нежели Виктору. Никогда не возникало разговоров с мужем о порядках в семье, но между собой, женщины регулярно устраивали споры, что решались именно Сильвией.

Лорд вообще был уверен, что женщины