Рен замерла, когда ее гордость дрогнула. Впервые она по-настоящему услышала себя, защищая то, что, как она знала, было неправильным. Роза спасла жизнь Шену в пустыне, а Рен чуть не отняла ее у Селесты в лесу. Если бы Шен был сейчас здесь, ему стало бы стыдно за нее.

Селеста возвышалась над Рен, стоя на кровати, солнечный свет струился по ее плечам и выделял янтарные нити на ее платье. Под яростью на ее лице Рен также видела боль и замешательство. Боль, которую она причинила.

Она склонила от стыда голову.

– Извини, Селеста, – произнесла она, и ей правда было жаль. – В тот день, в лесу, я пребывала в отчаянии, но я не должна была этого делать.

Селеста не отступила:

– Пообещай, что ты больше никогда не используешь свою магию против меня.

– Обещаю, – ответила Рен, и это было правдой.

Селеста спустилась с кровати.

– Теперь пообещай то же самое по отношению к своей сестре.

Рен моргнула:

– Прошу прощения?

Селеста указала подбородком на Розу, которая, казалось, была тоже удивлена этим требованием, как и Рен.

– Пообещай, что ты больше никогда не используешь свою магию против своей сестры.

Рен скривила губы. Наглое требование! Как только Ратборн уберется с дороги, а гевранцев отправят собирать вещи, Роза станет самым большим препятствием на ее пути к трону. То, как Селеста смотрела на Рен, ясно давало понять, что она уже пришла к такому же выводу. Она знала, как сильно Рен хотела этого, и встреча с Розой, родной сестрой, не изменила ее конечной цели.

Роза посмотрела на нее:

– Рен, почему ты молчишь?

– Обещаю, – спустя мгновение произнесла Рен, – конечно, я обещаю.

Селеста резко выдохнула, огонь в ее взгляде погас. Пока.

– Хорошо. А теперь расскажите мне обо всем.

Это они и сделали и вместе начали разрабатывать план.

– Я все еще не понимаю, почему мы не можем просто убить его в постели и покончить с этим, – сказала Рен, откидываясь на спинку кровати Розы.

– Потому что это безрассудно, – нетерпеливо ответила Роза. – Виллем уже удвоил количество личных стражников после твоей попытки отравить его, и кто знает, как много человек находятся в его покоях. Ты никогда не сможешь зачаровать их всех, и, если тебя поймают, все будет кончено.

Рен закрыла глаза. Больно признавать это, но сестра права.

– Ладно. Никакого убийства в спальне.

– Если интересно мое мнение, то я думаю, что ты слишком увлечена аспектом убийства, – вмешалась Селеста.

Рен повернула голову, чтобы посмотреть ей в лицо.

– Какие еще есть аспекты, Селеста?

– Почему бы сначала не попытаться разоблачить Дыхание короля? – предложила Селеста. – Когда страна увидит, какой он на самом деле – лжец и узурпатор, тогда вы сможете получить свое возмездие. Повесите его на святилище Защитника, если захотите.

Рен выпрямилась:

– Продолжай.

Губы Селесты растянулись в улыбке.

– Ты сможешь сделать это на завтрашней свадьбе, чтобы каждый аристократ и чиновник Эаны мог увидеть момент, когда ты разоблачишь его ложь. И разве можно найти лучший способ представить тебя, Рен, Виллему Ратборну и остальному двору? Сбежавшая сестра-близнец принцессы.

Роза начала кивать:

– Сестра-близнец принцессы, которая защищает ведьм Орты. – Она посмотрела на Рен, в ее глазах засветился триумф. – Мы сможем изменить мнение жителей Эаны о ведьмах, показать, что восемнадцать лет назад Виллем причинил и им вред тоже.

Рен все еще обдумывала эту идею, но она определенно ей нравилась. Публичное разоблачение Виллема Ратборна имело бы большое значение для восстановления репутации ведьм в столице и посеяло бы семена перемен в преддверии ее собственного правления. Но достаточно ли этого, чтобы удовлетворить Банбу? Или она все еще будет настаивать на том, чтобы снести Анадон в отместку за войну Лиллит и наполнить реки Эаны кровью всех тех, кто когда-то поддержал ее?

А еще стоило бы побеспокоиться о гевранцах. Без свадьбы не будет никакого союза, но Рен сомневалась, что король Аларик спокойно уйдет, проделав весь этот путь ради ведьм.

Она быстро отбросила эту мысль. Они разберутся с этим после того, как отменят свадьбу. Сначала им нужно разобраться с Ратборном.

– А затем мы сможем убить его, верно?

– Как только Ратборн будет разоблачен, ты сможешь наказать его так, как тебе захочется, – ответила Селеста. – И ты сможешь сделать это под светом солнца, освященном законом Эаны. Истинным правосудием.

– Мне нравится это, – медленно произнесла Рен. На самом деле она была в восторге.

– Это гениально, Селеста, – отметила Роза. – Все, что Рен должна сделать, – это спрятаться до завтрашней свадьбы. Виллем не узнает, что грядет. Но до тех пор, пока…

Тук! Тук! Тук!

Она замерла, услышав звук снаружи. Девушки повернули головы и увидели одинокого старкреста, сидящего на подоконнике. Он постучал клювом по стеклу, наблюдая за ними своими яркими глазами-бусинками.

По спине Рен пробежала струйка беспокойства. Она вскочила на ноги и подошла к окну. Старкрест взмыл в воздух, сделал один круг, прежде чем полетел обратно к западной башне Анадона. Она смотрела ему вслед, и на этот раз, когда мельком увидела лицо в окне, у нее перехватило дыхание.

Роза мгновенно встала рядом с ней:

– Что случилось?

– В западной башне женщина! – Рен прислонилась к окну, пытаясь получше рассмотреть ее. Ее лицо было бледным и осунувшимся, оттененным копной облачно-белых волос. Затем она исчезла.

«Она предупреждала меня… пламя внутри меня… жжение… ах…» Слова Ратборна эхом отозвались в голове Рен, и она вспомнила, как он согнулся пополам от боли после отравления.

– Она предупредила его, – пробормотала Рен. Она выдернула из памяти остаток его бессвязных слов, когда в ней зародился новый ужас. – У врага два лица… Мы должны прийти за ведьмами до того, как они придут за нами… А они придут.



– О чем ты говоришь? – спросила Роза с нарастающей тревогой.

– О нет, – стоящая позади нее Селеста уже собрала кусочки пазла. Она подошла к окну и озвучила мысли Рен: – У