и правильным. В груди потеплело, слезы высохли, и, когда они отстранились друг от друга, на лицах обеих девушек играла одинаковая улыбка, исполненная нежной надежды.

Они неторопливо шли вперед, мимо огней.

– Мне всегда было интересно, каково это – вырасти здесь, – через некоторое время призналась Рен. – В детстве я обматывалась любимой скатертью Теи, представляя, что это платье, и заставляла Шена устраивать со мной послеобеденное чаепитие на скалах. Мы пили холодный чай из треснутых кружек, отводили мизинцы в сторону и притворялись, что мы во дворе в Анадоне, смотрим на наше королевство.

– Я прекрасно могу представить эту картину, – захихикала Роза. – Когда я была маленькой, мне часто снились далекие скалы, которые возвышались над океаном, и я воображала, каково это – идти по ним на цыпочках, когда ветер развевает волосы. Агнес говорила, что всегда может сказать, когда мне снятся приключения, потому что я просыпаюсь с улыбкой на лице.

Рен усмехнулась после такого признания сестры.

– Теперь, когда ты увидела эти скалы, они совпали с теми, что были в твоих снах?

Роза закусила губу.

– По правде говоря, они до смерти меня напугали. Я вцепилась в Шена, как испуганная белка. – Рен могла поклясться, что ее сестра покраснела, но, возможно, это была игра нетленных огней.

Она дерзко рассмеялась:

– Мне потребовалось десять лет, чтобы я смогла залезть по скале сама.

– Я сделала это, когда возвращалась сюда, – с гордостью сказала Роза.

Рен не могла не восхититься Розой. Она в одиночку проделала весь путь домой, до Анадона, через воющий лес и беспокойную пустыню, безостановочно скакала по холмистым равнинам Эаны на лошади, которая ей не подчинялась, и все это для того, чтобы спасти страну, которая еще не принадлежала ей. Страну, которая никогда не будет ей принадлежать.

Но Рен отмахнулась от этой правды. Зачем портить совершенно прекрасное утро разговорами о том, что ждет нас завтра? А пока она прибережет все мысли о предательстве для Ратборна.

Они дошли до конца прохода, обе девушки вытянули шеи, чтобы мельком увидеть небо через древнюю ливневую канализацию.

– Не могу поверить, что все эти годы этот туннель был прямо под носом, – произнесла Роза, поднимаясь на носочки. – Но что еще хуже, ты обнаружила его спустя несколько дней после появления здесь.

– Любопытство будет вознаграждено, – сказала Рен, пожав плечами. – И не забывай, я всегда знала, как распознать магию. Возможно, я единственная в Анадоне, кто это умеет. – Она мельком подумала о сверхъестественных инстинктах Селесты, но решила не упоминать о своих подозрениях. У этой девушки и так было достаточно претензий к Рен. Она обхватила пальцами решетку, расшатала ее, а затем сдвинула в сторону. – Я хотела показать тебе это место до сегодняшнего вечера на случай, если что-то пойдет не так. Теперь, когда мы обе здесь, мы в настоящей опасности. Если провидица Ратборна хотя бы почует…

– Рен, – Роза нежно положила руку ей на плечо, – все будет хорошо.

– Ты этого не знаешь.

– У нас есть план.

Рен расстроенно вздохнула:

– Планы могут измениться в мгновение ока, Роза. – Она достаточно хорошо усвоила это с тех пор, как приехала в Анадон. Она не могла позволить себе совершить еще один просчет. – Я не появлюсь сегодня на празднике. Прошу, пообещай мне, что если что-нибудь пойдет не так – Ратборн начнет что-то подозревать или я окажусь в ловушке в этой башне, – то ты убежишь. Ты спасешь себя.

– Ладно, – спокойно ответила Роза, – но только если ты пообещаешь мне то же самое.

Рен кивнула:

– Это место – наш секрет, Роза. Только мой и твой.

– Только мой и твой, – пообещала Роза. – Спасибо, что поделилась им со мной.

Рен открыла ливневую канализацию, ее плечи опустились от облегчения. Мысль о том, что с ее сестрой может произойти что-то плохое, беспокоила ее. Что бы ни случилось после сегодняшней ночи, она хотела, чтобы Роза была в безопасности. Всегда.

На этот раз, когда они повернули от канализации обратно в сердце дворца Анадон, именно Роза повела Рен по извилистому проходу. Нетленные огни мерцали ярче, когда они проходили, фиолетовое пламя теперь было достаточно высоко, чтобы его языки лизали камень. Рен почувствовала близость своей магии, гудящей в ее крови, и подумала, чувствует ли это и Роза.

Когда они дошли до стены и перед ними засветились знаки ведьмы, Роза повернулась к Рен.

– Я так рада, что мы встретились. Прекрасно, что после стольких лет тоски по семье мое желание сбылось. Я нашла сестру. Я нашла тебя. – Ее улыбка была такой же ослепительной, как солнце. – Неважно, что произойдет сегодня вечером, или завтра, или через недели и годы после этого, ты навсегда останешься моей сестрой. Моей кровью. Хочу, чтобы ты знала, что отныне я буду бороться за ведьм. Я верну их домой. – Ее улыбка дрогнула, а затем ее голос стал жестче. – Но также я должна тебе сказать, что когда свадьба будет отменена и нам исполнится восемнадцать, королевой Эаны стану я, а не ты. В этом не может быть никаких сомнений.

Рен пристально посмотрела на свою сестру, пораженная не только смелостью, но и уверенностью в ее голосе. Прежде чем она смогла придумать ответ, Роза прижала ладонь к знакам ведьмы и открыла стену. Она вышла, и хотя Рен не видела лица сестры, она услышала удовлетворение в ее голосе.

– Я так рада, что мы поговорили об этом, Рен. Теперь я чувствую себя намного лучше.

* * *

В тот день, когда обе девушки благополучно вернулись в спальню Розы, перебирая возможные платья для гевранского пиршества, стук в дверь заставил их обеих вздрогнуть.

– Прячься! – прошипела Роза, но Рен уже почти забралась под кровать.

Агнес ворвалась в комнату с чайным подносом в руке.

– Добрый день, принцесса. Кухня прислала тебе немного супа и сэндвичей перед праздником. Мы подумали, что тебе понадобится энергия для танцев.

– О, ты просто сокровище, Агнес. Я жду не дождусь сегодняшнего вечера! – воскликнула Роза, а лежащая в пыли под кроватью сестры Рен ухмыльнулась.

– Да, гевранцы определенно добавили волнения. Но я могла бы обойтись без этих