щелкнул языком.

— Приятно познакомиться, Лисандр просто Лис. Жаль не рыжий.

Парень улыбнулся и пожал руку.

— Эта только с местными толстосумами сидит. С барыгами всякими… Даже обидно, молодая такая.

Блондин обернулся на ширму, за которую ушла девушка.

— Если жаль, почему держишь ее здесь?

— Я. Никого. Не держу. — злобно сказал он. — Сами приходят, сами работают. Мне главное проценты получать. — Ган обиженно нахмурился.

— Извини.

— А ты чем вообще занимаешься, парень?

Ган крикнул что-то в сторону бара и замахал руками. Спустя минуту на стол поставили тарелку с закусками и пару бокалов пива.

— Я фармацевт при дворцовом госпитале. — он смело взял себе мясной кусочек в панировке.

— Таблетками торгуешь? Интересно…

— Да не особо. Чаще над всякими химикатами сижу. Хочу изобрести лекарство от лихорадки.

— Это когда черной паутиной покрываются, а потом с ума сходят и умирают? Мерзость то какая. — Ган наигранно скрючился на названии болезни.

Парень кивнул, закинув в рот еще один мясной шарик.

— И много получаешь?

— Хватает.

Мужчина взял стакан со стола и придвинул ближе к себе.

— На Рокель хватит? — улыбнулся он.

Лис расстроено хмыкнул.

— Пару миллионов в кармане если есть, я ее сюда прямо сейчас притащу. — Ган сделал большой глоток из кружки.

Лис зачесал светлую челку назад и грустно улыбнулся мужчине.

— Мир вообще суров, мальчик. Честными путями и добродетелем мало чего добьешься в жизни. Пока ты там лекарство от всех болезней придумываешь, вон тот парень наварил дешевой дури из того что было под рукой, и заработал миллионы. — Ган указал пальцем на одного из гостей в темном углу. — Сидят там, перешептываются, как бы еще сильнее старика Гана облапошить.

Лисандр обернулся на мужчин. Трое сидели за столом, курили и что-то обсуждали.

— Как облапошить?

Мужчина сделал еще один большой глоток и громко поставил стакан обратно на стол.

— Замкнутый круг, парень. Я вынужден закупаться у них товаром, чтобы держать уровень сервиса. Конкурентов у них нет, поэтому и цену ставят какую захотят. Вот бы свое что-то придумать. И этих придурков в шею гнать…

В это время из-за ширмы вновь вышла Рокель, поправляя юбку.

— Ну иди, попробуй познакомится, вдруг у вас любовь с первого взгляда случится. — рассмеялся Ган.

Лис вскочил с места и побежал к девушке. Догнав, он позвал ее по имени, отчего та резко развернулась.

— Да, милый. — томно сказала она.

Рокель окинула его взглядом и недовольно вытянула губы. Парень обомлел и не мог выдавить из себя слов. Темные и сияющие глаза, осиная талия, тонкие пальчики… Лис раскраснелся, сердце вот-вот собиралось пробить грудь и выпрыгнуть наружу.

— Чего тебе, парень? — сладкий томный голос сменился на грубый женский бас.

— Я… — всё буквы спрятались в его голове и отказывались собираться в слова.

Она нервно задергала ногой, в ожидании когда он хоть что-то сможет из себя выдавить.

— Я хотел сказать, что ты очень красивая. — наконец ответил он.

Рокель закатила глаза и развернулась, продолжив свой путь. Лис смотрел ей вслед и внутри загоралась кровь. Он вернулся за свой стол и сел на кресло, залпом опустошив стакан. Мужчина рассмеялся в полную силу.

— Это было жалко. — сказал Ган.

Лис закрыл лицо ладонями и уперся локтями в стол.

— Надо было жестче. Грубее, злее. Без этого никак. Девочки любят наглых и дерзких.

— Мне надо было ей нос разбить? — крикнул Лисандр.

— А может быть и надо было бы. Мозги бы на место вдруг встали. — мужчина вновь рассмеялся.

Мессалин внимательно слушала его рассказ, не задавая вопросов и не перебивая.

— Я каждый день туда ходил, просто чтобы посмотреть на нее. — Лис уставился в потолок, на зеленые лианы. — А затем, Ган принес мне пакетик с порошком. Ничего не сказав, просто оставил на столе. И в тот миг у меня родилась идея.

В ночной тишине лаборатории, юноша тихо переставлял склянки, взвешивал разноцветные порошки и жидкости, рассматривал в микроскоп. На стене у стола висел маленький блокнотик с нарисованным от руки календарем, где было зачеркнуто уже 29 дней. Он смешивал вещества, а затем сравнивал его с тем, что дал Ган. День за днем, неудача за неудачей. И вот тот самый вечер настал. «Дешевый, чистый, простой…» — шептал он себе под нос. Затем широко улыбнулся, смотря в микроскоп. Встал и радостно вытянул руки вверх.

На следующий вечер Лисандр пришел в бар Гана, став в середине общего лобби и высыпал целый мешок мелких стеклянных баночек с белым порошком. Со всего заведения быстро сбежались люди, рассматривая то, что он принес. Из толпы вышел Ган с подругой. Он взял одну дозу и открыл ее, поднеся к носу.

— За тебя, мальчик! — крикнул он громко, и вдохнул все содержимое склянки, ничего не спросив.

Он радостно крикнул и утер нос. Глаза его открылись так широко, что казалось что вот-вот выпадут из глазниц. Он уперся руками в стол и засмеялся.

— Твою ж мать… — радостно закричал он в эйфории.

К склянкам потянулись и другие гости, пробуя новинку. В миг все заведение наполнилось сладким запахом и смеющимися взахлеб гостями. Лис встал в расслабленную позу, убрав руки в карманы пальто и уставился на трех мужчин в темном углу. Те активно перешептывались, за тем один из них встал и подошел к столу с наркотиком. Открыл упаковку и вдохнул треть. Этого оказалось достаточно, чтобы впасть в экстаз. Мужчина растянулся в улыбке, смотря на молодого юношу в поношенном пальто, с огромными мешками под глазами и растрепанными волосами. Сзади к дилеру подошел Ган, и что-то тихо сказал на ухо, а затем отошел и показал два средних пальца прямо ему в лицо.

— Junk*…— прошипел дилер и швырнул склянку в сторону.

Развернулся и быстро зашагал к выходу, за ним следом подхватились еще двое коллег из тени.

— Отойдем, Джанк? — Ган хлопнул парня по спине.

— На ком ты испытывал менкоин? — Мессалин нежно провела рукой по влажной шее парня.

— На тех, кто в тот вечер его попробовали. Все были в отличном настроении… — неуверенно сказал он. — Тогда все было отлично. — Лис тяжело сглотнул и грустно улыбнулся.

Дни стали бежать быстрее. Каждый вечер парень закрывался в лаборатории, и заполнял скляночки белым порошком. Менкоин распространился по всей столице за пару недель, а затем пошел по соседним городам.

Стопки купюр каждый день укладывались стеной на барной стойке. И конца им не было видно. Миллионы, десятки миллионов. Скромный юноша превратился в избалованного, жадного и властного дилера.

— Как тебя только никто не сдал? — тихо рассмеялась Мессалин.

— Честно сказать,