— Отдайте, — уже почти принуждал таххариец. — Отдайте мне её.

— Пожалуйста, — постаралась я уговорить ментора. — Это ведь ничего не значит! Я всё равно останусь твоей мейлори, Джер! Навсегда, — голос дрогнул. — Он же убьёт тебя!

Джер горько усмехнулся своим мыслям. Бросил короткий взгляд куда-то в сторону и отвернулся от таххарийца. Изумленный ропот прокатился по толпе и сразу за затих. Ментор принял решение. Резким движением прижал меня к себе, загораживая от всех, и прошептал:

— Юна, помни об этом, хорошо? Ты всегда будешь моей мейлори. Что бы ни случилось.

— Что бы ни случилось, Джер, — пообещала я, всхлипывая.

Вцепилась в него колючкой, сжала в кулаки одежду, даже ногами обхватила, но всё это не помешало таххарийцам оттащить меня, как щенка, от того, кто только что пожертвовал собой ради меня. Даже не ради меня — ради призрачной возможности спасти мою судьбу…

Моё тело бросили в толпу, будто я на этом помосте больше была совсем не нужна. Они не сомневались, что теперь я точно не убегу. Десятки рук квертиндцев не позволили мне упасть. Поддержали и подняли, как тюфяк, как безвольную статуэтку… У меня не был сил даже стоять. Не отчаяние — какая-то глухая безысходность пронзила меня, словно стрела в висок.

— Моя любимая часть, — прозвучало совсем рядом. — Жертвы. Жертвы во имя любви, — Демиург сделал паузу и повторил то, что однажды уже говорил мне в своём кабинете: — Порой убить человека слишком милосердно. Гораздо приятнее лишить его того, во что он верит. Растоптать его идеи.

— Замолчите, — слабо простонала я.

— Бой один на один, в оговорённое время, без применения магии, — возвестил секретарь в тишине. — Победой считается убийство противника.

Джер и таххариец стояли в центре сцены, кажется, забыв о существовании зрителей. Туман развеялся, но синие сумерки опустились на Кроуниц, укрыв город мрачным пологом. Я закусила край ладони, чтобы не заорать.

— Ты ведь хотела, чтобы он вернулся, — едко заметил Демиург. — Смотри, он перед тобой. Ты просила, чтобы он полюбил тебя: смотри, на что он пошёл ради любви.

— Он хочет умереть ради меня! — всхлипнула я. — Вы ведь знаете, что Джер нужен мне живой. Мне нужна его любовь, а не смерть!

— Умереть? — хохотнул создатель Ордена Крона. — Если бы всё было так просто, Юна. О нет, его жертва гораздо более весомая, чем жизнь.

Я открыла рот, чтобы возразить, чтобы сказать ему, какое он трусливое ничтожество, что они в подмётки не годится моему ментору! Или чтобы снова умолять — просить о помощи и вмешательстве. Или чтобы разрыдаться. Не знаю. Но голос и разум перестали мне подчиняться. Поэтому я лишь бессильно наблюдала за тем, как на помост вносят персонагвир. Артефакт, необходимый для начала дуэли. Книгу держал не таххарийский прислужник, а секретарь консульства в бордовой мантии. Видимо, они предполагали и такой вариант…

Служитель Квертинда раскрыл пустые жёлтые страницы и подошёл к таххарийцу.

— Отказаться можете до тех пор, пока не подтвердили личность, — пояснил бордовый работник для варвара.

Тот и не думал отказываться. Уверенно и быстро положил ладонь на пергаментную поверхность, чем вызвал очередные вопли поддержки своих людей.

— Назовите своё полное имя, должности и звания, — официальным тоном попросил секретарь.

— Великий воин бескрайней степи, наследник правящего амирана, хьёль-амир Таххарии-хан и дхинд её войска, Махди ад-Хадзин, — проревел дикарь.

Персонагвир вспыхнул, но ещё раньше звон оружия разрезал напряжённую тишину. Люди Махди ад-Хадзина предвкушали любимое зрелище. Битву.

Наблюдая за игрой света на страницах, на короткую секунду я провалилась в воспоминания, когда маленькая Юна сидела в консульстве Нуотолиниса и понятия не имела, что делать с персонагвиром. С какой надеждой и любопытством я смотрела на пустые страницы и мечтала, чтобы эта книга не сломалась! Теперь же я хотела, чтобы все персонагвиры мира перестали работать. Может, тогда дуэль признают недействительной и не позволят ей начаться? Эти артефакты хоть раз должны сломаться вовремя!

Свечение погасло, когда секретарь отошёл от таххарийца и поднёс книгу Джеру. Ментор точно знал, что делать. Положил руку на страницы и посмотрел в мою сторону. Только не на меня, а на Демиурга. Внимательным, долгим и странным взглядом.

— Ну давай же, — вслух ответил Демиург и нетерпеливо добавил: — Давай.

И в этот самый миг, стоя в толпе рядом с создателем Ордена Крона, я всё поняла. Поняла, зачем я была нужна ему, и зачем он так долго со мной возился. Поняла, в чём истинная цель его заботы и его внимания. И поняла, как и зачем он сотворил нашу с Джером любовь. Я ещё не впустила в мысли это осознание, только ощутила его телом — дрожью, мурашками и вздыбленными волосками на коже. Бешеным сердцебиением и сбивчивым, нервным дыханием.

— Нет, — прошептала я. — Остановись!

Я обращалась ни к Джеру, ни к Демиургу, и ни к таххарийцу. Даже не к богам. И не к самой себе. Я обращалась к течению времени, что привело меня в эту самую точку и в это осмысление, которое пугало своей неизбежностью, неотвратимостью и злым роком. Куски разбитой мозаики из моей жизни за последние два года рядом с Джером сложились в ужасающую картину. Ментор был моей самой важной и великой мечтой… Но впервые я испугалась, что она сбудется. Даже ещё до конца не понимая, почему.

— Назовите своё полное имя, должности и звания, — отчётливо произнёс секретарь, когда пауза затянулась.

— Джермонд Десент! — выпалила я как молитву. — Джермонд Десент. Джермонд Десент!

Он услышал. Конечно, услышал. Усмехнулся одни уголком губ и повторил за мной в точности два слова, которые стали для меня смыслом жизни.

Персонагвир не засветился.

— Он не работает! — торжествующе сообщила я Демиурга, чувствуя, как нарастает истерика.

Глаза заполнились слезами, которые я старательно пыталась удержать.

— Кровавые артефакты не ошибаются, Юна, — шепнул в ответ Демиург. — Они действуют безотказно, как и сама любовь.

Мне захотелось завыть, закрыть глаза и уши, оказаться на дне озера, в бездне колодца, где угодно. Только чтобы не слышать следующих слов, о которых я догадывалась… все два года. Не слышать правду, очевидную, которую я не хотела принимать, предпочитая жить в блаженном благе иллюзий.

— Весь мир — театр лжи, — Демиург убрал мои волосы от лица, чтобы они не закрывали обзор. — И каждый из нас лжёт лучше тебя, маленькая Юна. Вот он, твой ментор. Как ты и говорила — честно стоит перед народом и сражается в самых кровопролитных битвах.

Я отрицательно замотала головой, снова и снова вгоняя ногти в ладони. Не говори этого, Джер. Молчи и дальше. Уезжай, как планировал — куда угодно. Только молчи.

Я твоя мейлори, Джермонд Десент. Твоя и ничья больше. Что бы не случилось…