— Какие… козлы? — уточнила, не уверенная, что стоило поощрять в речи ребёнка такое слово.

— Ну, те, которые в нашем дворе строят из себя крутых перцев. Помнишь, ты их видела? Они у Андрюхи шоколадку отобрать пытались, — пояснил мальчик, расслабленно рассевшись на стуле.

Я кивнула, а Мик продолжил свой рассказ:

— Они мне: «Миха! Ты откуда? Чё за тачка?» Так это мы ещё не на эрши прибыли, а на простой Бэхе. Увидели б они папину чёрную красавицу, так бы и сдохли от зависти. А когда рядом со мной ещё Деле в форме нарисовался, они вообще застыли, как памятники. Думал, не рискнут приблизиться.

— Рискнули? — спросила, на самом деле заинтересованная этим рассказом.

— Ага, — ответил вместо него Андрей. — Когда мы уже вместе из дома вышли, рядовой Деле к машине направился, а мы у подъезда остановились, Милену Павловну из органов опеки подождать. Тогда-то эта троица к нам и подвалила. Сначала задирать стали, докопались до Мишиной одежды, типа «Прибарахлился. Пижона строит из себя. В конец офигел»…

— А я только ответить собрался, — вступил в рассказ Мик. — Думал, сейчас от души тресну хоть кому-нибудь из них по роже. Но вмешался Деле. Он просто сказал, что мой отец будет недоволен, если я влезу в драку из-за какой-то глупости, — пояснил мальчик. — А потом посмотрел на пацанов и тихо, словно по секрету пояснил, кто именно у меня папа. Видела бы ты, Саш, как их перекосило. Я едва не заржал.

Да… несмотря на своё высокое происхождение, новую красивую одежду, аккуратную причёску, Мик всё равно пока оставался всё тем же Мишкой Вяткиным, которому на голову неожиданно упало счастье в виде высокопоставленного отца. Правда, прошло-то совсем немного времени. Кто знает, каким он вырастет? Хотя многие качества характера у него ярко проявляются уже сейчас, и я уверена, что такой мальчик просто не может стать плохим человеком.

Андрей тоже улыбался, но в его глазах всё равно отражались сомнения. Он явно всё ещё никак не мог поверить, что теперь будет жить в этом доме, вместе с Миком, что его официальный опекун — сам лорд Эргай. И я хорошо его понимала, потому что и сама пока не очень-то осознавала, что именно происходит вокруг. И уж тем более, что ждёт меня дальше.

* * *

Этой первой ночью в доме Алишера я никак не могла уснуть. Лежала в постели, переворачивалась с бока на бок, но так и не сумела улечься с комфортом. И пусть матрас был идеальной мягкости, подушки и одеяло пахли травами и свежестью, пусть у меня имелись все условия для комфорта, но я всё равно ощущала нехватку чего-то важного. Точнее… кого-то, и этот кто-то до сих пор был чем-то изрядно занят в своём кабинете.

После ужина он вышел оттуда всего раз — чтобы доставить меня обратно в комнату на втором этаже. А потом снова отправился обратно и выглядел при этом чрезвычайно загруженным тяжёлыми мыслями.

Судя по всему, комната, где меня поселили, была именно спальней Алишера. Половину большой гардеробной занимали его вещи, а в ванной висел уже знакомый мне тёмный халат. Стены здесь имели одну странную причуду: днём, когда светило солнце, они выглядели светло-серыми с жемчужным отливом, но по мере наступления вечера их цвет темнел, к ночи становясь глубоким насыщенно-серым, и никакое даже самое яркое искусственное освещение не могло этого изменить.

Сейчас здесь было темно, не горела ни одна лампа, и лишь в окно светила большая луна. На самом деле я уже и не помнила, когда в последний раз могла вот так спокойно посмотреть на ночное небо, полюбоваться этими бесчисленными звёздами. А ведь где-то там, в космическом корабле, на далёкий Даркар летит Лёшка. А в другой стороне есть Дитерия — главная планета всего Союза, и Элтарус — родина Алишера.

А ещё среди этого бесчисленного множества звёзд обитают таинственные плотоядные человекоящеры — эгоэры. Помимо них существует огромное количество других форм разумной жизни, да только далеко не все виды могут взаимодействовать между собой.

— Почему не спишь? — отвлёк меня от раздумий тихий голос Гая.

Удивительно, я так засмотрелась на звёзды, что умудрилась пропустить его появления. А он мало того, что пришёл, так судя по полуголому виду и мокрым прядям улица — уже успел побывать в душе.

— Не спится, — ответила, разглядывая его в свете яркой луны. — Ты закончил?

— Нет, — ответил Гай. Он прилёг на кровать, придвинулся ко мне вплотную и крепко обнял. — Просто решил, что могу позволить себе несколько часов отдыха рядом с тобой.

Алишер легко поцеловал меня в щёку, но, будто не сдержавшись, коснулся губами ещё и шеи, затем — плеча. Его руки мягко и нежно гладили мои бёдра, живот, и несмотря на общую слабость, тело отреагировало вполне предсказуемо. Я сама потянулась к его губам, сама поцеловала, попыталась закинуть на него ногу, но меня остановили.

— Саш, я сомневаюсь, что подобные нагрузки сейчас пойдут тебе на пользу, — проговорил Аги, чуть отстранившись. — Я соскучился по тебе и очень тебя хочу, но давай всё-таки чуть подождём.

— Не думаю, что от этого станет хуже, — сказала, не в силах скрыть глупую обиду.

— Нет, Саш, — ответил Гай. — Твоё сердце нельзя пока напрягать. Ему и так досталось. А я… не могу тебя потерять.

— Али, — я поймала в полумраке его взгляд, — скажи, что будет дальше? Сейчас я болею, но скоро ведь выздоровею. И тогда меня тоже ожидают допросы? Или переезд в какое-нибудь общежитие? Или сразу отправка к месту учёбы? Я… понимаю, что сейчас не время и не место для таких разговоров, но эта неизвестность пугает.

— С тебя все обвинения сняты. — проговорил он. уложив мою голову себе на плечо и обняв обеими руками. — Суда не будет. А что касается учёбы… увы, с этим я ничего сделать не могу. Максюгум, что в моих силах — это отсрочка в несколько месяцев. Потом, Саш, тебе всё равно придётся оправиться на Даркар.

— Почему именно туда?

— У тебя большой потенциал, а самых одарённых обучают именно на этой планете. Там же будет учиться Мик. Возможно и Андрей тоже. Может… у тебя получится там за ними присматривать.

— А как долго длится обучение? — говорить об этом, лёжа в постели, было странно, но сейчас, в объятиях Гая, мне было так хорошо, что любая информация казалась незначительной.

— От двух до десяти лет. Всё зависит от того, как быстро студент усваивает материал. Но это касательно взрослых людей. А дети по стандарту учатся с десяти лет до девятнадцати. Это обязательная часть учебной программы одарённых.

— А каникулы там есть?

— Есть, — улыбнулся Алишер. — Два раза в год по месяцу. А год на Даркаре равен где-то полутора годам на Земле. В нём пятьсот пятьдесят дней. Но так же двенадцать месяцев. И климат, кстати, вполне приятный.

— Ты ведь учился именно там?

— Да. Даже закончил.

— И Рис тоже?

— Он два года не доучился, — вздохнув, ответил Гай. И тихо признался: — Я бы очень хотел, чтобы он смог вернуться к нормальной жизни. Но… не знаю, что ещё для этого сделать. Список его обвинений огромен. Работать против «Защитников свободы» он отказывается наотрез. Говорит, что не желает быть предателем. Мы уже дважды ругались. Толка нет.