— Может… я попробую с ним поговорить? — спросила, коснувшись лица своего мужчины.

— Не получится. К изменникам пускают только родственников. А ты. Саш, к сожалению, ему не родня.

— А Мика он видел?

— Да, — на лице Гая появился намёк на улыбку. — Микаэль несколько раз к нему напрашивался. Они поладили. Рис даже пытался во время этих встреч его чему-то учить.

— Это не удивительно, — улыбнулась я в ответ. — Он ведь и был учителем. Занимался, правда, только с самыми одарёнными. Мой дар раскрывал именно он. Думаю, у него талант преподавателя, наставника.

Алишер вдруг изменился в лице. Он посмотрел на меня так, будто я только что передала ему крайне важные сведения, которых ему как раз не хватало. А когда он неожиданно улыбнулся, я и вовсе растерялась.

— Что? — спросила, теперь уже точно перестав его понимать.

— Пока ничего, — ответил он, продолжая улыбаться. — Но, думаю, у Дариса всё-таки есть шанс. А теперь, спи, Саш. Я завтра уеду рано, мальчики будут целый день заняты с гувернёром. Потому никто не будет мешать тебе лечиться.

— Но… — попыталась возразить я, да только меня не стали слушать, приложив к губам палец.

— Будешь хорошей девочкой, организую тебе встречу с Рисом.

— Так я же не родственница.

— Ну… это ведь тоже поправимо, — загадочным тоном ответил Гай.

Больше он ничего не сказал, а я не стала спрашивать. Знала же, что если промолчал сразу, значит вытягивать ответы бессмысленно. Правда, несмотря на обилие в голове самых разных мыслей, уснула я в кольце его рук почти сразу и спала очень сладко. И может это неправильно, ведь в наших отношениях всё ещё оставалась эта гадкая неопределённость. но я всё равно чувствовала себя рядом с Алишером по-настоящему счастливой. И пусть скоро мне придётся уехать на Даркар, пусть на этом наши пути, вероятнее всего, разойдутся, но сейчас я была рада быть рядом с ним. И, кажется, он чувствовал то же самое.

Как ни удивительно, но на поправку я шла довольно быстро. Всего через неделю доктор Хонь заявил, что его миссия выполнена, и моему здоровью больше ничего не угрожает. За два дня до этого со мной распрощалась Лена, чьи услуги теперь не требовались. Нет, мне всё ещё следовало пить восстанавливающие препараты, следить за нагрузками, делать специальную гимнастику, но с этим я могла справиться без посторонней помощи.

Одним словом, теперь я могла жить, как нормальный человек, да только жизнь моя всё равно была ограничена этим шикарным домом и его необъятным двором. На днях я даже предприняла попытку выйти за его пределы, но меня деликатно остановил один из охранников. Он-то и сообщил, что по распоряжению арлейда Эргая покидать границы особняка мне запрещено.

Во всей этой ситуации успокаивал меня только тот факт, что и мальчиков тоже за забор не выпускали, даже в сопровождении охраны. А ведь им находиться на ограниченной территории было куда сложнее.

— Я спрашивал у папы о причинах, — поведал мне Мик за обедом. — Он сказал, что несколько дней назад был взят ещё один город сопротивления. Некоторым личностям удалось сбежать. Он опасается, что кто-то может явиться сюда. Штурмом взять дом они больше не смогут, но поймать кого-то из нас за периметром им вполне по силам. Потому папа попросил нас пока посидеть немного взаперти.

— Ясно, — ответила, а у самой в голове родилось ещё много самых разных вопросов, которые я теперь собиралась задать лично Гаю.

Увы. в последние дни мы с ним почти не разговаривали. Он уезжал, едва рассветало, а возвращался только к ужину. Ел с нами, а потом отправлялся в свой драгоценный кабинет — работать. Ко мне приходил уже ночью, ложился рядом, обнимал, целовал… и почти сразу вырубался.

Я понимала, что сейчас у него много работы, что он привык к такому вот образу жизни, но сейчас мне как никогда хотелось его внимания. С каждым днём время до моего отлёта на Даркар неумолимо утекало, а вместе с ним пропадали и возможности побыть с Алишером.

Увы, злиться на него я не могла. Пыталась — но безуспешно. Ведь при всей своей занятости, он умудрялся меня удивлять.

Например, в день отъезда Лены в дом пришёл военный с собакой на поводке.

Я же… так растерялась, что просто не нашла, что сказать. Смотрела на чёрного лабрадора и не могла произнести ни слова от переполняющих меня эмоций. Он тоже меня узнал. Смотрел в глаза, задорно вилял хвостом и едва ли не подпрыгивал на месте. А когда его отпустили с поводка, бросился ко мне и почти повалил на пол.

— Каста, — смеялась я, ероша шерсть этого пройдохи. — Какой же ты стал большой!

Он же в ответ только тыкался в меня мордой и то и дело норовил лизнуть лицо. Правда, стоило ему увидеть мальчиков, и внимание моего маленького предателя переключилось на них. Так в нашей странной неправильной семье появилась ещё и собака.

Жизнь постепенно налаживалась, хоть и до сих пор казалась какой-то чужой и непривычной. Но я знала, что это лишь временное затишье, что оно не продлится долго. Впереди меня ожидал отъезд, но куда сильнее пугало другое грядущее событие — суд на Дарисом… и приведение приговора в исполнение.

Я знала, что Алишер всеми силами ищет способ спасти брата, хоть как-то ему помочь. Но Рис, кажется, уже смирится со своей судьбой. Смиренно принял будущее наказание, признал вину, и теперь просто готовился пережить суд с достоинством настоящего Эргая.

Я отчаянно хотела ему помочь, но не знала как. Была готова дать любые показания… но они бы уже не помогли. Потому что по законам Союза в отношении государственных преступников существовала только одна мера наказания — смертная казнь.

В этот вечер Алишер вернулся домой раньше обычного. Ни в его лице, ни в глазах не отражалось никакого напряжения, но я почему- то чувствовала, что он нервничает. Его определённо что-то беспокоило, и как оказалось, это касалось меня.

— Саш, — начал он. — Давай сегодня посидим у камина. Выпьем вина. Хочешь?

— А как же твои мега-важные дела? — спросила удивлённо.

Но улыбки всё равно скрыть не смогла. Ведь меня, кажется, приглашали на свидание, а в наших странных отношениях свиданий ещё точно не было.

— Дела подождут, — улыбнулся Алишер, но я всё равно ощущала за его улыбкой тень беспокойства.

— Что-то не так? — спросила, подойдя ближе.

И как ни странно, он ответил правду:

— Хочу поговорить с тобой.

— Будешь отвечать на мои вопросы о собственном прошлом? — спросила недоверчиво.

— И не только, — кивнул Гай. — Но об этом потом.

Таким образом, после традиционного уже семейного ужина мальчики отправились играть с Каста во дворе, а мы с Алишером забрались на мансардный этаж этого шикарного дома, где имелась комната со стеклянной крышей. Здесь же располагался и большой камин — настоящий, не электронный. Вот только разводить огонь снова, как и в старые добрые времена, пришлось именно мне.