– А я его сейчас тапком!

– Он кот бойцовый. Вашему телефонисту пришлось усыплять его газом, так Филька дом защищал.

– Уважаю, – сказала Виктория. – Тогда для утешения поставь музыку.

– Какую? Просто музыку?

– Нет. Поставь своего Дэвида Бирна. С него все началось. Послушать будет интересно.

Александр поставил компакт-диск, попутно объяснив новой хозяйке, как пользоваться проигрывателем.

Зазвучала гитара…

Бондарович поцеловал девушку в шею:

– Любимая вещь, только называется по-дурацки: «Психокиллер».

Виктория угомонилась и уснула, а Александр глядел в потолок и привыкал к новой жизни. И эта жизнь казалась ему незаслуженно счастливой. Не верилось, что в его дом пришла подруга, которая долгие годы будет поддерживать здесь уют и вот так спать рядышком.

Как же это здорово, когда однажды счастливо находишь в жизни своего человека! Как фантастически гениален и изобретателен Бог, что придумал мужчину и женщину!..

Филька, который дулся, лежа на столе, что заняли его законное место возле хозяина, и зыркал глазищами, смирился и пришел, замурлыкав. Он улегся в ямку между людьми и быстро внедрился, растолкав их по оба края дивана.

Глядя на спящую Викторию в полумраке комнаты, Александр любовался девушкой. Больше всего на свете ему сейчас хотелось приласкать ее, прижать к груди, наговорить нежных слов. Но не стал будить ее. Пусть отдохнет… а все ласки и комплименты еще впереди…

Время любить…

Александр засыпал, когда кот вдруг сорвался на пол, как спущенная пружина, и злобно заурчал, подбегая к балкону и принюхиваясь.

Не раздумывая, Александр кинулся вслед за ним и, остановившись у балконной двери, вгляделся в темноту. Ничего…

Внезапно откуда-то сверху появились чьи-то ноги. Бондарович рванул на себя дверь. И когда человек свесился с верхнего этажа на вытянутых руках, Александр оказался прямо перед ним – лицом к лицу.

Конечно же, узнал его.

– Виси как есть! – крикнул ему Бондарович. – Ноги за балкон, – не цепляйся. Виси!..

Человек на мгновение неподвижно повис там, на уровне седьмого этажа.

Бондарович предупредил:

– Одно движение – и ты совершишь полет, Тимур.

В глазах Тимура зажглись злобные искры. Губы плотно сжались. За поясом у него торчал бесполезный в таком положении пистолет.

Александр подумал, что было бы неплохо сейчас получить у этого прыткого капитана информацию, – использовать удобный момент. Такой случай может и не повториться.

Следя за противником, заговорил:

– Одно слово, Тимур, иначе лети отсюда птицей… Кто в СБ работает на вас? Назови «крота»!

Капитан молчал.

Александр укоризненно покачал головой:

– Считаю до трех. Уже «два»…

Бондарович качнулся вперед, чтобы выхватить у него из-за пояса пистолет и неожиданно отлетел назад – да так, что искры посыпались из глаз.

Убийца высвободил правую руку и, зависнув на одной левой, сумел в полную силу ударить Александра. Одновременно он подтянулся на левой руке, перекинул ноги через перила и в мгновение ока оказался на балконе.

Александр ударил его изо всех сил кулаком в челюсть, но тот даже не покачнулся.

Пистолет Тимура уже поднимался на уровень живота и должен был вот-вот выстрелить – а Банда никак не успевал среагировать, – как вдруг голова киллера прямо-таки взорвалась. Кровь, кусочки мозга разлетелись в разные стороны. Тело подлетело в воздух и упало спиной на перила, стало переваливаться…

Александр еще имел в запасе мгновение, чтобы удержать этот страшный груз, но рука не захотела подняться.

Тело соскользнуло с перил и полетело вниз. Через четыре секунды раздался глухой удар.

Бондарович оглянулся. От грохота выстрела у него еще гудело в правом ухе…

– Не беспокойся, – сказала Виктория. – Я не буду бояться выходить на балкон.

В голове у него был настоящий перезвон:

– А я и не знал, что ты умеешь обращаться с этой штукой.

Она стояла совершенно обнаженная с дымящимся пистолетом в руках.

Улыбнулась:

– Наверное, ни за что не смогу привыкнуть к твоим шуткам. Он ведь едва не выстрелил.

– Чудовищной силы был зверь, – сказал Александр. – Никогда такого не видел.

– Теперь Кожинова с чистой совестью провожу на кладбище. Он отомщен…

Виктория вернулась в комнату, бросила пистолет на кровать, и кот дыбком стал подкрадываться к нему.

Александр тоже ушел с балкона. Виктория сказала:

– Мне не надо его признаний, пусть лучше лежит там. Так спокойней.

Бондарович пошел вызывать дежурного.

* * *

Виктория Макарова,

9 часов 30 минут дня,

28 марта 1996 года,

Кремль

Сослуживцы не упускали случая почесать языками.

– Макарова взяла повышенные социалистические обязательства совершать в день по подвигу, – заявил с самым серьезным видом Репека.

– Что поделать, фамилия такая, – поддержал Семенов. – Так пальцы к курку и тянутся.

Виктория улыбнулась, не прекращая стучать по клавишам компьютера:

– Пойдете со мной фамилию менять?

– На какую? Давай на Семенову!

– На Бондарович, – старательно выговорила Виктория. – У нас свои женихи найдутся. Ты мне по званию не подходишь, а ему, наверное, Президент теперь полковника выпишет. У полковников зарплата больше.

– Тьфу ты, – огорчился Семенов. – Все старым да богатым. За что боролись… Почему так выходит? Самые красивые девушки всегда достаются чужим…

Репека развернул газету:

– «Убийца Смоленцева и Кожинова нашел свою пулю», – зачитал он вслух с пафосом. – А под фотографией: «Как и говорил Президент, на его теле нашлась отметина от первой пули Виктории Макаровой». И синяк на всю грудь от пули. Смотрите-ка, какой синячище! Как он с таким вообще дышать мог?

Семенов стрельнул в Викторию глазами:

– А что эта истребительница завтра преподнесет?

Репека хохотнул:

– Почему завтра? Сегодня. Это вчерашняя норма.

Виктория оторвалась от клавиатуры:

– Хватит вам шутить на эти темы, вурдалаки завистливые. Я бы эту сволочь кому хочешь уступила, лишь бы не промахнулись. Он мне чуть Александра не убил. Животная сила какая-то… Теперь жених будет красоваться на свадьбе с разбитой физиономией.