– На, открой закусон, – приказала ему Верка и дала сожителю открывалку для консервов.

Верка привычным движением разлила водку поровну по трём стаканам и посмотрела на бывшую свекровь. Анна Брониславовна продолжала стоять у двери и с отвращением смотрела на стол.

– Что, брезгуешь?! – взбесилась Верка. – Тогда проваливай отсюда! Мы люди простые и любим, когда с нами тоже по-простому.

Анна Брониславовна подошла к столу, переложила со стула на кровать мятую одежду и села.

– Держи, – Верка поставила перед ней стакан, – давай выпьем за встречу.

– Спасибо, но я пить не буду.

– Пей! – приказала Верка, стукнув кулаком по столу. – А иначе я с тобой разговаривать не стану.

Анна Брониславовна сделала вид, что пригубила водку.

– Смотри, какая фря! Водку сосёт как шампанское, по глоточкам! – усмехнулась Верка, а потом со злостью прорычала: – Пей, говорю, за нашу встречу. За то, что я не сдохла под забором, когда вы со своим Вадюшей от меня избавились. За то, что не убила, а родила да вынянчила вашу девку. Не бросила её на помойке, не отдала в детдом, а кормила, одевала, ночами не спала. Ну, пей же! До дна!

Верка смахнула пьяную слезу. Анну Брониславовну передёрнуло. Она опустила глаза и сделала несколько глотков. Верка удовлетворённо хмыкнула.

– Вот так. Ну теперь говори, зачем пришла.

– Вера, подпиши, пожалуйста, бумаги, что ты отказываешься от прав на Риту и согласна на её усыновление.

– Чего?! Ты кому это её решила всучить?! – взревела Верка. – Ах ты гнида, решила избавиться от моей деточки? Я тебе как порядочной её доверила, а ты вон какие вещи вытворяешь! Ах ты сука!

Анна Брониславовна испуганно шарахнулась от промелькнувшего около её носа Веркиного кулака.

– Вера, успокойся. Я никому Риту не отдам. Вадим или я сами усыновим Риту. Мы хотим официально всё оформить и прописать Риту в нашей квартире! – оправдывалась Анна Брониславовна.

– Вы с Вадимом решили официально усыновить Риту? – Верка откинулась на спинку стула и заливисто захохотала. – Созрели, твою мать, к пятнадцати годам решились-таки признать девку своей! А помнишь, как ты мне про дворняжку с королевским догом в уши дула? Забыла, что ты мне говорила? Что у нас с Вадимом не может быть детей, что я ему не пара, что это неизвестно от какого сантехника нагулянный ребёнок и что плевать вы хотели на него и на меня! А теперь нате вам, пожалуйте! Решили, мля, усыновить её! А вот это ты видела? – Верка покрутила перед её носом пальцами, сложенными в кукиш. – Хрен вам мочёный, а не моя дочь! Я, мля, её своей грудью вскормила и теперь никому не отдам!

Верка потрясла своей пышной грудью. Сожитель тут же облапил соблазнительные телеса подруги.

– Отвяжись! – отшвырнула Верка его так, что он упал со стула.

Анна Брониславовна, совершенно ошеломлённая, смотрела на всё это шокирующее действо. Она готова была опрометью кинуться прочь из этой комнаты, но сознание того, что всё это было необходимо перетерпеть ради Риты, останавливало её. Трясущимися руками она достала из сумочки толстую пачку денег.

– Я заплачу тебе за это. Вот, возьми. Скажи, сколько тебе ещё надо денег?

Сожитель зачарованно уставился на эту сумасшедшую сумму денег. Он протянул уже руку, но Верка стукнула по ней.

– Ты хочешь мне заплатить? – улыбнулась Верка. – Ты на всё готова, лишь бы вышло по-твоему, да?

– Да, – подтвердила свекровь.

Верка с усмешкой поглядела на неё.

– Тогда вставай на колени. Как тогда, на кладбище. Помнишь?

Анна Брониславовна в шоке поглядела на Верку.

– Ты шутишь?

– Нисколько.

Наступила пауза. Верка с сожителем выжидающе смотрели. И Анна Брониславовна, содрогаясь от унижения, медленно опустилась на колени.

– Отдай мне Риту, прошу тебя! – сдерживая слёзы, прохрипела Анна Брониславовна. – Умоляю!!!

– Ну, мля, актриса! Вот это актриса! – зло засмеялась Верка. – Браво! Браво!

Сожитель радостно захлопал в ладоши.

Анна Брониславовна поднялась.

– Теперь подпиши вот это, – Анна Брониславовна достала из сумочки документы.

– А с чего ты взяла, что я тебе подпишу? – с вызовом усмехнулась Верка.

– Но как же так! Я же встала перед тобой на колени!

– Ну и что? Ты уже проделывала этот трюк, когда хотела меня унизить. А теперь я унизила тебя. Мы квиты.

– Вера, но это непорядочно так…

– Непорядочно?! – перебила её Верка. – И ты мне говоришь о порядочности?! Ты устроила мне, детдомовской девчонке, травлю! Ты выжила меня из дома, ты лишила меня всего! Посмотри, что со мной стало! Посмотри, как я живу! Что, тошнит тебя теперь от этого? Твой эстетический вкус не выносит этого убожества? И ты считаешь себя после всего порядочной? Да ты тварь после этого! Ты тварь! Что ты мне суёшь свои поганые деньги? Думаешь откупиться от меня теперь? Хочешь заплатить мне за всё? Ха-ха! Засунь себе эти деньги, знаешь куда? В задницу! Да, ты мне заплатишь. За всё заплатишь! Только не этими бумажками. Ты мне заплатишь самым дорогим, что у тебя сейчас есть! Я также отниму у тебя то, в чём смысл твоей жизни! И вот тогда, когда ты от горя и тоски будешь выть, когда впору хоть в петлю будет лезть, вот тогда ты поймёшь меня.

Анна Брониславовна в шоке попятилась. Но Верка подбежала и схватилась за ручку двери, не давая бывшей свекрови уйти.

– Я забираю у тебя Ритку! – дыхнула Верка ей в лицо перегаром. – Всё, хватит, нагулялась она. Пора и честь знать. Пусть завтра же возвращается домой. А если не вернётся, я сама приду за ней в школу, устрою скандал и за волосы притащу её сюда!

– Ты не посмеешь! – дрожащим голосом прошептала Анна Брониславовна.

– Очень даже посмею! Она моя дочь! А ты ей никто! Ты чужой человек, который из жалости согласился приглядеть за ней. А теперь я хочу вернуть её домой.

– Я подам на тебя в суд. Ты алкоголичка, тебя лишат материнских прав.

– Возможно. Но пока будет идти суд, Ритка будет жить со мной. Иначе я такой скандал буду везде устраивать – и в школе, и на улице, что ей мало не покажется!

– Ты чудовище! – ужаснулась Анна Брониславовна.

– Да. Я чудовище. И это ты меня такой сделала. Ты!!! А теперь убирайся вон! Пошла вон отсюда, тварь!

Верка отпустила ручку двери, и Анна Брониславовна опрометью выбежала из комнаты. Пока она бежала по коридору, Верка кричала ей вслед, выговаривая каждую букву: «Тварь! Тварь! Тварь!»

Когда свекровь скрылась из виду, Верка устало прислонилась к косяку двери.

– Здорово ты её припечатала! – хохотнул сожитель. – Она это надолго запомнит.

– Пусть запомнит. Я тоже всё помню. Всё! – с горечью пробормотала Верка.