— Андрей, ты совсем свихнулся? — опешил Плеханов.

— Сядь, Вадим, не маячь! — повторил приказ Беркутов.

Почувствовав в его голосе реальную угрозу, Гуров поспешил вмешаться:

— Сядьте, Вадим, так будет лучше.

— Я должен проверить сумку, — упрямо произнес Плеханов. — Должен убедиться в том, что в ней нет никаких денег. И мне плевать на пистолет. Андрей не убийца, он не станет в меня стрелять.

— Не убийца, говорите? Жаль вас разочаровывать, но на совести вашего друга уже есть одно убийство. Так что я бы на вашем месте поостерегся.

— Теперь еще и убийство? Что будет следующим? Терроризм? Насилие или, может быть, шпионаж в пользу иностранных государств? — вспылил Плеханов. — Андрей, скажи, что это неправда. Ты ведь никого не убивал! — посмотрел он на друга.

То, что он прочел на лице Беркутова, повергло его в шок. До него дошло, что полковник говорит правду.

— Почему я должен его слушаться? — вконец растерявшись, повторил Плеханов, но на диван сел.

— Не нужно волноваться, — негромко произнес Гуров. — Все будет хорошо.

— Для вас уже ничего не будет хорошо, — злорадно расхохотался Беркутов. — Вы, Лев Иванович, зашли слишком далеко. Теперь вопрос стоит так: либо я, либо вы. Как думаете, что предпочту я?

— Расслабьтесь, все под контролем, — повторил Гуров, обращаясь только к Плеханову.

На самом деле уверенности он не ощущал. В руках у Беркутова не игрушка из «Детского мира», у него настоящий, к тому же заряженный пистолет. Его, Гурова, пистолет. Тот самый, с которым он пришел в дом Беркутова. Табельное оружие, верный спутник полковника вот уже долгих десять лет. В какие только передряги он с ним не попадал, каких только преступников не обезвреживал. Этот пистолет имел послужной список, о котором мог бы мечтать любой молодой опер. Гурову редко приходилось стрелять на задании, как правило, преступников успокаивал сам вид оружия в руках оперативника. И только в стрелковом тире на Петровке он получал полную свободу, пули здесь только успевали вылетать из патронника. Внезапно мозг Гурова как молнией пронзило: он вспомнил, что в пистолете осталась всего одна пуля. Так уж вышло, что цепочка различных обстоятельств привела к тому, что за неделю полковник не успел ни почистить оружие, ни перезарядить. Последний раз он вынимал его вечером накануне ограбления в магазине Сунгурова. Из тира его в срочном порядке вызвали на ковер к генералу, он даже обойму разрядить не успел. У Орлова просидел до полуночи, домой отправился, не заходя в кабинет. Наутро началась эта гонка за «идейным вором Володей», а пистолет так и остался незаряженным. Знает ли об этом Беркутов? Судя по его уверенности, проверить оружие он не удосужился. На этом можно сыграть. Мысли стремительно проносились в голове, точно воды горной реки. Гуров понимал, что надо заставить Беркутова сделать выстрел. Если он поддастся на провокацию и выпустит пулю, будет не так уж сложно обезвредить его до того, как ситуация выйдет из-под контроля. «Думай, Гуров, думай! — приказал себе полковник. — Счет идет на секунды».

— О чем задумались, Лев Иванович? — насторожился Беркутов. — Не ожидал, что вид оружия вызовет у вас такую реакцию. Вроде бы полицейский должен быть к оружию привычный. Или ностальгия замучила? Догадались ведь, что в моих руках ваше оружие.

Гуров решил, что пришло время переходить в наступление.

— Смешно, — негромко произнес он.

— Смешно? — дернул плечом Беркутов. — Что вас развеселило?

— Да то, что мы сидим тут, безоружные, в полной вашей власти, а вы отчего-то нервничаете все сильнее и сильнее. Это наводит на размышления.

— Ну, поразмышляйте, поразмышляйте. Пока я позволяю, — злясь, проговорил Беркутов.

— Разве вы в силах мне что-то запретить?

— А разве нет? Вы, похоже, не догоняете, кто из нас на мушке.

— Это-то меня и беспокоит. В вашем положении, да с вашими более чем скромными навыками недолго и себя подстрелить, — усмехнулся Лев.

— Зачем вы дразните его? — забеспокоился Плеханов. — Он же вас пристрелит!

— Не выйдет, — покачал головой Гуров. — Для того чтобы попасть в цель, нужны навыки. Сомневаюсь, чтобы ваш друг попал в мишень даже с двух шагов. Наверняка до этого дня ему не приходилось ни держать оружие в руках, ни стрелять из него.

— Ошибаетесь, Лев Иванович, я отличный стрелок, — расслабляясь, заявил Беркутов.

— Неужели что-то из вашей биографии прошло мимо моего внимания? — притворно удивился Лев. — Сдается мне, вы блефуете, Андрей.

— Хотите проверить? — Беркутов был доволен тем, как повернулся разговор. — Ладно, но условия ставлю я. Устроим пари. Если я попаду с одного выстрела вон в ту статуэтку и отстрелю ей голову, вы уберетесь отсюда и больше никогда не побеспокоите меня. Идет?

— А если промахнетесь? — Гуров старательно изображал азарт.

— Если промахнусь, сам сдамся, — рассмеялся Беркутов. — Только я не промахнусь.

— Не путайте самоуверенность с уверенностью в своих силах, — заметил Лев, делая вид, что предложение Беркутова пугает его.

— Не делайте этого! — взмолился вдруг Плеханов. — Андрей был лучшим стрелком на курсе. Он не один год посещал клуб ДОСААФ.

— Замолчи! — прикрикнул на него Беркутов и заторопил Гурова: — Итак, по рукам?

— По рукам! — уверенно проговорил полковник.

Беркутов прицелился и выстрелил. Гуров даже не удостоил внимания статуэтку, разлетевшуюся на мелкие осколки. В момент выстрела он бросился на Беркутова и одним поставленным ударом вырубил его. Беркутов выпустил воздух из легких и рухнул на пол. В этот момент входная дверь затрещала, и через секунду комната заполнилась людьми в масках и с автоматами наперевес. Ворвавшись в комнату, бойцы повалили Плеханова на пол, заломили ему руки и защелкнули на запястьях наручники. Осмотрев тело Беркутова, бойцы озадаченно покачали головами и без усилий заключили его руки в плен наручников. Тот начал медленно приходить в сознание. Мутный взгляд блуждал по незнакомым лицам, губы беззвучно шевелились. Он будто пытался отыскать кого-то взглядом. Омоновцы подняли Беркутова и Плеханова на ноги.

— Чисто сработано, — сухо похвалил Крячко, ворвавшийся в квартиру в числе первых, и приказал выводить задержанных.

— Вот и все, — проговорил Гуров. — «Идейный вор Володя» нейтрализован.

— Ты все еще думаешь, что больной мозг этого шизофреника может иметь какие-то идеи? — пошутил Стас.

— Поехали уже, — устало произнес Лев. — Ужасно хочется домой.

Они спустились на первый этаж и вышли во двор. Там стоял полицейский «уазик». В него грузили задержанных. Беркутов стоял возле машины, угрюмо оглядываясь по сторонам. Взгляд его скрестился с взглядом Гурова. Тот прочитал в этом взгляде такую ненависть, что по коже невольно поползли мурашки. «Похоже, ты нажил себе еще одного кровного врага», — подумал Лев, пробираясь к машине. Крячко ничего не заметил. Он принялся рассказывать, как группа захвата готовилась к штурму, как он сдерживал себя, не желая нарушить обещание, данное другу. Гуров слушал вполуха. Единственным его желанием было поскорее добраться до дома, повалиться на кровать и спать до тех пор, пока воспоминания об этом деле не выветрятся из головы.