Не снижая темпа наступления, победоносный Приск преследовал хана, бежавшего за Тису, и через месяц одержал очередную громкую победу над аварами, а затем его 4‑тысячный отряд по дороге разгромил три поселения гепидов. Через 20 дней состоялась еще одна битва, и вновь победа в ней досталась римлянам. В плен было взято более 17 тысяч варваров, из которых 3 тысячи были аварами, а 8 тысяч – славянами. Приск хотел препроводить пленных в свой лагерь, чтобы затем подарить царю от имени войска, но Аварский хан прежде него сумел отправить посла в Константинополь с требованием вернуть ему своих пленных соотечественников. По не вполне понятным причинам (видимо, напуганный воспоминаниями о прежнем набеге аваров) св. Маврикий велел полководцу исполнить просьбу хана[583].

Обратная дорога домой была очень трудной для византийцев, и, потеряв часть вьючных лошадей из обоза, Приск с армией добрался наконец-то до Филиппополя, где провел с войском зиму. Весной 602 г. он вернулся в Константинополь, поскольку император решил заменить его своим братом Петром. К сожалению, это было далеко не лучшее решение, трагично сказавшееся уже в самое ближайшее время на судьбе св. Маврикия[584].

Впрочем, первоначально ничего не предвещало трагедии. Петр, хотя и не очень любимый войсками, прибыл в армию в момент наивысшего подъема римского духа, когда солдаты, опьяненные последними громкими победами, бегством врага и богатой добычей, были готовы забыть старые обиды. Под руководством Петра армия вторглась на территорию проживания славян, и вновь эта операция на другом берегу Дуная принесла успех римскому оружию. Византийцы практически беспрепятственно разоряли селения славян, вследствие чего многие из них решили отделиться от Аварского хана и признали над собой власть Римского императора. Перед наступлением зимы победоносные византийские войска собирались вернуться домой, когда последовал приказ императора остаться за Дунаем на зимовку. Что последовало за этим, мы вскоре узнаем[585].

После успешной, пусть и чрезвычайно трудной войны св. Юстиниана Великого в Италии несколько десятилетий византийцы не имели возможности восстановить политические и культурные связи со своей праматерью – Римом. Вследствие захвата Севера Италии лангобардами жизнь этой страны окончательно пришла в упадок. Рим потерял высокое значение крупнейшего административного центра, и византийские войска обосновались в Равенне, где и пребывал имперский правитель Западных провинций, контролируемых Константинополем.

Систематически разрозненные шайки лангобардов прерывали сообщения между Равенной и Римом и угрожали самому Вечному городу. В 583 г. лангобарды избрали, наконец, себе царя, которым стал некто Автарих (583—590), совершивший несколько удачных походов в глубь страны, дошедший до города Регии и объявивший, что отныне весь полуостров принадлежит ему. Лангобард взял себе имя Флавий, которое издревле считалось обязательным атрибутом имени императора. Его принимали все без исключения Римские цари и даже остгот Теодорих Великий, тем самым наглядно показав, что его власть является суверенной и ни от кого не зависит. Отныне действия лангобардов приобрели системность и отличались большой агрессивностью.

Видимо, это событие переполнило чашу терпения Римского папы Пелагия II (579—590), который обратился к св. Маврикию с просьбой направить в Италию войска для защиты Рима. К сожалению, император в то время не располагал достаточным количеством солдат, чтобы удовлетворить прошения понтифика, однако отправил посольство к франкам и за 50 тысяч золотых монет уговорил короля Австразии Хильдеберта II (575—595) предпринять поход на Италию против лангобардов.

Впрочем, здесь решающую роль играло не только золото. Уже давно в Константинополе в качестве спасаемых заложников находились внук и дочка Брунгильды (543—613) – матери Франкского короля, несколько десятилетий игравшей решающую роль во внешней и внутренней политике франков. Приехав в период междоусобных раздоров, они не могли без разрешения св. Маврикия покинуть Восточную столицу, и, желая освободить родственников, Хильдеберт вынужденно направил свои войска против лангобардов, зная наверняка, что византийцы не предоставят ему от себя никакой поддержки. В 584 и 585 гг. франкская армия дважды совершала походы против лангобардов, но без большого успеха[586].

Пользуясь полной безнаказанностью, лангобарды сами начали военные действия, осадив город Брикселлум. Но гарнизон во главе с герцогом Дрокдульфом – алеманом, выросшим среди лангобардов, а затем перешедшим на римскую службу, храбро отбил все атаки. После длительной осады варвары разрешили гарнизону оставить город при условии свободного выхода с оружием и знаменами.

Пока шла война, отношения между франками и византийцами заметно охладевали. В Константинополе умерла дочь Брунгильды Ингунда. И, несмотря на отчаянные письма в адрес Римской царицы, ее юный внук Атанагильд так и оставался почетным пленником. Не рассчитывая на помощь франков, римляне сами сделали два похода в Италию в 585 и 586 гг., но оба они закончились бесславно. Это вынудило св. Маврикия вновь начать Римо-франкские переговоры, увенчавшиеся наконец соглашением. Выполняя его условия, король Австразии предпринял несколько походов на Италию.

В 587 г. франки отвоевали для Константинополя значительную часть территорий, утраченных ранее. Второй, видимо, был менее победоносным, поскольку алеманы и франки, составлявшие армию Хильдеберта II, перессорились друг с другом и войско практически самораспустилось. Следующий поход был просто провальным: франки потерпели такое поражение, которое надолго запомнят и они, и их дети[587].

Новый, 588 г. ознаменовался возобновлением активных боевых действий. Пользуясь тем, что лангобарды во главе со своим королем осадили византийскиую крепость Комацина на озере Комо, Дрокдульф нанес удар по гавани Классис. Сделав настил из перевернутых лодок, его войска прошли через болота и лагуны между Равенной и Классисом, разрушенные построенные лангобардами укрепления и захватили равеннский порт[588].

А Хильдеберт и Брунгильда готовили очередной поход в Италию в 589 г., когда к ним прибыло посольство от лангобардов, предлагавших признать себя данниками Австразийского короля. Брунгильда, отчаявшись получить искомое, пожертвовала внуком (правда, Атанагильд не был умерщвлен в Константинополе – он являлся ценным заложником), надеясь на долговременность договора. Однако год спустя лангобарды также легко отказались от него, вследствие чего военные действия против них со стороны Византии и Австразии возобновились. Коалиционные войска разбили лангобардов, заперев их короля в Павии, и франки получили богатую добычу в виде тех земель, которые ранее принадлежали им, но позднее были захвачены лангобардами.