— Никаких но!

— Какой боевой Воробышек, — хмыкнул Эверт.

— Да, боевой. И если ты еще раз попытаешься что-то от меня скрыть, — я обличительно наставила на него палец, — то я.. я.. — я попыталась выдумать что-нибудь ужасное, — отыщу Мусеньку и выдам ей твой адрес, вот!

— Жуть какая, — содрогнулся Диксон и тут же манерным голосом «Жони» протянул: — Вот те здрасьте! Разве ж я имел несчастье жениться, что мне уже делают мозги семейной сценой?.. Все-все, Воробышек, считай, я усовестился и все осознал.

* * *

Особняк семьи Филлион был несколько меньше дома ма и па в Эквуде и выглядел совсем иначе. Никаких воздушных элементов и колоннад. Приземистый, прямоугольный, облицованный палево-желтым кирпичом и отделанный коричневым и белым мрамором, он заявлял о надежности, серьезности и солидности его обитателей. Сад, окружающий здание, еще больше подчеркивал это впечатление: никакого баловства вроде пестрых цветов, строгость посыпанных гравием дорожек, каменные горки, идеально выстриженные газоны и любимые магами земли ручьи из камня. Так и виделось, как здесь чинно прогуливаются несколько старомодно одетые дамы и господа — пожилые и средних лет. А вот бегающих и шалящих детей представить здесь было сложно. Я покосилась на Ноэля — он, и вправду, смотрелся здесь несколько неуместно, как и сама я впрочем. Неудивительно, что Джеймс не особенно сюда рвется, а предпочитает большую часть недели проводить в своей квартире на Янтарной.

А вот экономка, мистресс Хоксли, и пара горничных настолько соответствовали духу этого места, что казалось, были созданы прямо вместе с ним, плоть от плоти этой земли, стен и камня — крупные, величественные, не медлительные, но совершенно лишенные бытовой суетливости. Излишне говорить, что мистресс Хоксли тоже была магом земли, только очень слабым. Нас с Ноэлем она приняла безукоризненно вежливо, но с некоторой настороженностью. Или мы казались ей странными гостями, или она подозревала меня в матримониальных планах на ее хозяина, но расспрашивала она меня так пристрастно, как только это возможно сделать, не выходя за рамки приличий. Услышав, что миста Филлиона очень заинтересовали какие-то особенности моего дара, экономка тут же успокоилась и покачала головой.

— Работа и исследования — истинная страсть Джеймса. Весь в своего отца. Но простите мне мою назойливость, у нас так редко бывают гости. Комнаты для вас и ваших братьев уже готовы, желаете их осмотреть?

Конечно, мы желали. И осмотреть, и разместиться, и заняться своими делами. Комнаты оказались выше всяких похвал.

— Ты представляешь, — Ноэль ворвался ко мне, не успела я еще и вещи свои развесить, — у меня теперь тоже своя отдельная есть. Такая большая — и вся моя!

Правда, оказалось, что один в своих покоях Ноэль сидеть не может, — ему там скучно. И уроки там не делаются, и думается плохо, и поговорить-то не с кем. Поэтому большую часть дня он по-прежнему проводил со мной.

С переездом наш распорядок дня стал выглядеть так. Утром Эверт отправлялся с мастерскую, мы же с Ноэлем снова принимались мучить уроки, чередуя школьные занятия с магической практикой. В построении иллюзий я поднаторела, по-крайней мере, кошки уже получались вполне похожими на настоящих . И я попробовала создать что-то посущественнее: подпитывать свой артефакт (получилось) и воссоздавать человеческий образ (моя первая попытка, больше похожая на бьющееся в конвульсиях огородное пугало, еще долго снилась нам с Ноэлем, вызывая холодный озноб).

Как тренировать магию воды, я не очень представляла, поэтому просто увеличила время работы с ней. Теперь я могла не только делать вихри из капель и снежинок, но и выстраивать отдельные элементы в цепочки и гирлянды. И держать защиту на основе этой магии получалось намного дольше. Правда, стоило во время тренировки случиться чему-то неожиданному (например, рыжик, осененный очередной гениальной идеей, забежит в мою комнату, резко хлопнув дверью или раздастся резкий звук), и мой импровизированный щит давал сбой.

Сам хозяин дома появлялся в своем жилище почти каждый день, чем мистресс Хоксли была чрезвычайно довольна. За мое обучение он взялся всерьез, и несколько раз в неделю мы спускались в подземную мастерскую, которую Джеймс выделил под наши занятия. Иногда, если погода выдавалась дождливой, и поиграть в хендбол с друзьями не выходило, нас сопровождал Ноэль.

Я ожидала, что мы начнем с отработки стоек, но артефактор меня удивил. На большой длинный стол в мастерской он выставил несколько ванночек, наполненных песком, землей, глиной и несколькими видами камешков.

— Так обучают маленьких детишек, — ответил он на невысказанный мной вопрос. — Когда подозревают что вот-вот дар проснется. Давайте попробуем, интересно, на какой материал вы среагируете.

— А а у вас как было? — тут же спросил любопытный Ноэль, пропуская между пальцами красноватые камешки.

— У меня был обычный песок, — Джеймс улыбнулся воспоминаниям, — только не здесь, а в саду, в обычной детской песочнице. Кузен изволил сломать мой куличик.. я рассердился.. В общем , кузена пришлось отмывать в десяти водах.

Я по очереди погружала руки в каждую из емкостей, долго копошилась там, настраиваясь, ощупывая содержимое и пытаясь вчувствоваться в каждый из материалов. Ничего. Я пыталась вобрать в себя атмосферу этого места, ощутить себя надежной, основательной, неторопливой, вросшей в этот камень, в песок, в почву. Ничего. Вся магия, которую потихоньку вливал в меня Филлион, распылялась чем угодно, но только не магией земли. Так продолжалось, пока на одном из занятий Джеймс не достал из ящика стола небольшую коробочку с металлической стружкой.

— А давайте попробуем так. Только осторожнее, не порежьтесь.

Я аккуратно насыпала в ладонь маленькую горсточку холодных блестящих завитков и перебирала их, прикрыв глаза и ни на что особенно не надеясь. Немного увлекалась процессом и, поэтому, вздрогнула, когда над ухом раздалось торжествующее

— Есть!

Я посмотрела на ладонь, и только что рот не открыла : несколько спиралек сплавились вместе, образуя кривоватую, но вполне узнаваемую иглу.

— О чем вы думали сейчас? — принялся допытываться Джеймс.

— Ни о чем конкретном. Просто отмечала про себя приятный холодок и острые колкие края.

— Я должен был сразу догадаться, — артефактор улыбался, довольный тем, что разгадал очередную загадку. — Для классической земли в вас не хватает ммм.. основательности.. а вот металл — категоричность, острота, справедливость.. вы же любите законы? ..

Я с сомнением посмотрела на него. В его описании я выхожу мистресс