объединить нашу внутреннюю силу, преувеличивая ее, раз по отдельности она перестала существовать.

Ирис поднял меня на руки и перенес на кровать. Я опрокинулась на спину, молодой человек навис надо мной и жадно целовал голую шею. Его ладони гладили мое тело, и я чувствовала, что мне этого мало. Пальцы Ириса остановились на кожаном ремне, стягивающем мою талию. Юноша потянул за шнуровку, и мне стало легче дышать. Однако дыхание стало прерывистым, когда ощутила ладонь возлюбленного на груди.

– Ты уверена? – прошептал Ирис, и я поцеловала его вместо ответа.

В этот момент меня не волновали нормы приличия и предрассудки. Мы могли потерять друг друга в любой момент в это неспокойную пору и не должны тратить бесценное время. Почему я повторяю слова Ривера?

– Я люблю тебя, – с придыханием произнес Ирис.

– Я тоже тебя люблю, – ответила я.

Мы чувствовали боль и горести друг друга, но наша любовь наполняла нас, делая сильнее.

Проснулась я от утренних лучей, пробивающихся через не до конца задернутые занавески. Ириса рядом не было: видимо, едва поднявшись с постели, занялся работой.

Приведя себя в порядок, спустилась вниз, там сидела небольшая компания Пегасов во главе со Свейгом.

– Доброе утро, – поприветствовала я юношей, – вы не знаете, где Ирис?

– Он же ушел с пилигримами около часа назад. Вы разве не успели попрощаться? – нахмурился Свейг.

В области сердца больно защемило. Вот что имел в виду Ирис, когда сказал, что проиграл. Прежде всего, он проиграл своему брату, только с приказа директора можно присоединиться к странствующим.

Я ворвалась в кабинет Ривера, бесцеремонно распахнув дверь. Директор пил кофе из маленькой чашки на блюдце. Увидев меня, он сделал неторопливый глоток и аккуратно поставил посуду на стол.

– Ты отправил Ириса с пилигримами! – в порыве злости крикнула я.

– Тише, мятежница. Если твой благоверный тебя бросил, не нужно обвинять всех подряд, – спокойно ответил Ривер.

– Как бы ты не старался нам помешать, мы все равно найдем на тебя управу! – пригрозила я и выбежала из кабинета.

Пилигримы не должны уйти далеко, если потороплюсь, смогу их нагнать. Превратившись в лисицу, что есть мочи, побежала в лес, гонимая любовью и надеждой. 

Роланд

 – Блэр твоя сестра? – взревел я, когда бой между нами и сопляками Филориума был окончен, а мы с Ривером остались наедине, проводив Нумибуса в Царство теней.

– Да, разве это что-то меняет? – невозмутимо отозвался собеседник, выудив из кармана фляжку с ромом.

– Ты поэтому ее не убил, а лишь ранил?

– Рехнулся? Зачем мне ее убивать? – поразился Ривер.

– Слабак! – бросил оскорбление ему в лицо и удалился продолжать пир в одиночестве.

В какой-то момент я осознал, что мне стало плевать на всех, кто мог бы умереть на поле боя: будь то Блэр или даже Ирис. Жаль Урсула не посчитала нужным поддержать своих друзей, может, появилась бы вероятность, что девчонку прихлопнут, и она перестанет маячить на моем горизонте.

Ненависть, подобно раскаленной стали, разливалась по венам, делая меня непробиваемым для людских эмоций. Теперь я даже не понимал цель пребывания в Академии. Постигать бесполезные дисциплины и упускать возможность овладеть навыком боевого искусства или новым воплощением магии. В битве мы с Ривером и Нумибусом были непобедимы, но я все равно ощущал свою слабость перед этими двумя чародеями. Особенно перед Нумибусом. Он истинный правитель не только Царства теней, но и всего Королевства! Нужно было предложить ему помощь в завоеваниях, тогда бы волшебник наградил меня дополнительными способностями.

Рассуждая о грядущем, не заметил приближения шагов. Находясь в лесу, всегда чувствовал себя в безопасности, но теперь здесь разгуливает огромный тигр. Он-то и показался из зеленой чащи, сверкая ненавистью в зрачках и заведомо выпуская когти.

– Иди своей дорогой, Луций! Если не хочешь, чтобы я пустил твою шкуру на ковер в свой особняк, – пригрозил я, но это никак не повлияло на опасного зверя.

Рычание раздавалось на всю округу, по-видимому, привлекая внимание еще кого-то. Кусты раздвинулись, и рядом с тигром показалась Блэр. Ее плечо до сих пор кровоточило, а кожа источала болезненный вид.

– Тебе лучше уйти, Луций защищает меня, – посоветовала Блэр.

Не могу взять в толк, почему после всего произошедшего она беспокоится обо мне? Может, тот факт, что девушка еле стояла на ногах и была очень слаба, не позволил выплеснуть привычную для Блэр дерзость? Я решил не связываться с этой парочкой. Конечно, я мог попробовать сразиться с белым тигром, но не хотел тратить силы.

Пришлось на некоторое время забыть о любимом лесе и обитать в пределах Академии. Ривер все еще оставался директором, управляя Филориумом так, словно пару дней назад не сражался со студентами. Это фальшивое двуличие мне порядком надоело. Уже собравшись все высказать, я застал друга в растерянности и решил, что виной тому как раз диссонанс происходящего.

– Дай угадаю, надоело составлять расписание студентам, и ты вновь хочешь зачинить эпическую бойню? – обратился к Риверу, войдя в его кабинет.

– А? Что ты говоришь? – подонок даже не слушал меня, пребывая в собственных мыслях.

Дверь за мной вновь отворилась, и в комнату вошел один из огров.

– Господин, как вы и просили, мы узнали, что Кассандру Лайн видели в обличии лисы на границе Багряного Королевства, – сообщил прислужник.

– Так вот что тебя волнует? Рыжая девка? – я не смог сдержать презрения.

– Выбирай выражения! – прикрикнул Ривер.

– А ты держи свои слабости при себе. Больше я тебе не подчиняюсь, и Нумибусу доложу, кого он поставил управлять Филориумом! – с этими словами я выбежал из кабинета и направился искать способ попасть в Долину теней и, наконец, примкнуть к волшебнику, что еще не потерял уважение в моих глазах.

Благодаря знаниям из книг я нашел портал и направился к нему, но тут моментально возникла проклятая липучка, чье лицо уже вызывало отвращение.

– Роланд, я пойду с тобой! – лепетала Урсула. Ее глаза уже были полны слез, хотя она даже не успела услышать от меня очередную гадость.

– Куда ты собралась? Ведь понятия не имеешь, куда я держу путь, – попытался сдержаться, но был уже готов предупредить девицу о своей ненависти, скопленной для нее.

– Это не важно! Умоляю, возьми меня с собой!

Сколько же неуважения к себе таилось в Урсуле, если после тысячных унижений она готова пойти за мной на край света.

– Я люблю тебя, – горестно добавила девушка на мое молчание.

– Не называй это любовью, – отрезал я, чувствуя отвращение к любому проявлению чувств, – ты можешь идти со мной, но только для того, чтобы в