Пальцы наткнулись на что-то, ухватились, подтянули ближе,ощупали. Этот прямоугольный предмет напоминает плоскую подушку, обтянутуюшелком. Джейсон осторожно подсунул ее под голову. Судя по тому, какая подушкапрохладная и скользкая, покрывавший ее шелк относится к числу натуральных, азначит, дорогих. Само это сознание – что он лежит на подушке, обтянутой дорогимшелком, а на комоде стоят несколько образцов бесценного мейсена, – вселило вДжейсона подобие бодрости. Голова перестала болеть, воспоминания, мельтешившие,словно стеклышки в калейдоскопе, постепенно обретали четкость очертаний.

Вот он, сжимая в руке электрошокер, ворвался в подъезд – изамер, сообразив, что представления не имеет, куда, в какую квартирунаправилась Соня и ее преследователи. И если они поднялись на лифте…

Не поднялись. На дверце лифтовой кабины висит табличка скатегоричной надписью: «Не работает». А вверху на лестнице слышны торопливыеголоса.

Джейсон начал осторожно подниматься, то и дело поглядываянаверх, иногда замирая и вслушиваясь. Где-то высоко щелкнул замок – так, Соняоткрывает дверь. Послышались торопливые шаги, почти бег – это ринулись впередРыжий и Серый. Джейсон тоже рванул через две ступеньки, с замиранием сердцавслушиваясь в неясную сумятицу голосов: в женском звучало отчаяние, в мужских –торжество. Потом началась какая-то возня – очевидно, преследователи схватилиСоню и заталкивают ее в квартиру.

Джейсон спешил изо всех сил, опасаясь, что сейчас раздастсяхлопок двери – и ему не удастся прийти Соне на помощь. Пока он будет ломиться вквартиру, пока дозовется кого-то на помощь, пока вызовут полицию – они успеютсделать с бедняжкой все, что угодно. В виду разлагающегося трупа в красномплатье…

«О боже, но ведь в голливудских фильмах люди так частозабывают запереть за собой дверь! Неужели хоть раз реальность не совпадет свыдумкой?»

Джейсон замер на площадке четвертого этажа. Серая, даже навид тяжелая дверь ощутимо отходит от косяка. Из квартиры слышны приглушенныеголоса.

Это здесь!

Он ворвался в квартиру, ринулся на голоса, но чуть не упал вкоридоре, запутавшись в разбросанной обуви, а потому влетел в комнату не так,как положено спасителю, рыцарю и победителю злодеев: на полусогнутых ногах,выставив оружие, с грозным выражением лица, – а бестолково размахивая руками,пиная какой-то особенно назойливый башмак и с трудом удерживаясь, чтобы нерухнуть. Грозного выражения лица, видно, при этом не получилось, потому что летелДжейсон головой вперед, однако ноги оказались полусогнуты, что да, то да.Пожалуй, он протаранил бы стену, когда бы один из парней – Джейсон не успелразглядеть, который, Рыжий или Серый, – не сделал ему подножку и незадачливыйосвободитель грохнулся на пол, выронив электрошокер. Джейсон тут же вскочил,как мячик, потянулся схватить оружие, однако оно предательски заскользило прочьи уткнулось в ногу рыжего бандита, тот проворно поднял его с изумленнымвосклицанием:

– Ух ты, какая штучка!

– А это еще кто? – озадаченно спросил другой бандит, иДжейсон увидел, что опоздал: Соня уже схвачена. Заломив ей руки за спину, Серыйдержал девушку так, что всякая пуля (или электронить мощностью пять тысячвольт) должна неминуемо попасть сначала в нее, а уж потом…. Нет, вряд ли.

Глаза Сони казались сейчас не голубыми, не серыми – ихсплошь заливала чернота расширившегося зрачка, и Джейсон понял, что девушкаотчаянно, смертельно испугана.

– Отпустите ее! – крикнул он – и тотчас невольно отпрянул,когда Рыжий резко выбросил вперед руку с шокером:

– Стоять, Буян! Ишь какой швыдкой. Отпустите, отпустите! Аху-ху не хо-хо?

– Какого хрена тебе здесь надо? – спросил Серый, опасливовыглядывая из-за Сониного плеча (девушка была гораздо выше его ростом, ипоэтому его вытянутая шея смотрелась весьма комично).

– Я не позволю… – начал Джейсон, однако Соня вдруг яростнозадергалась в руках Серого:

– А ну, пустите меня! Пустите! Он знает, где Женькин тайник!Он его сам делал!

И с этими словами она рванулась так сильно, чтовысвободилась-таки и проворно метнулась к выходу.

– Куда? – Рыжий кинулся наперерез, и в это мгновениераздался тяжелый, гулкий стук, яростный скрежет, потом (Джейсону с того места,где он стоял, было все отлично видно) серая дверь прихожей подалась под мощнымтолчком, и в квартиру, дико лая и вихляясь всем своим плотным гладкошерстнымчерным телом, ввалился тот самый ротвейлер, которого уже видел сегодня Джейсон.

– Анрио! – отчаянно воскликнула Соня. – Фас!

Она махнула рукой, и пес, повинуясь команде, ворвался вкомнату, однако сбился с бега и затоптался на месте, не в силах решить, накоторого из трех мужчин бросаться первым делом. В этот миг Соня метнулась вприхожую и исчезла. А Анрио наконец-то сделал выбор, повернулся спиной кДжейсону, а оскаленной мордой – к Рыжему и Серому и начал рычать на них,собирая шерсть на загривке в угрожающие складки.

– Ты меня достал! – истерически взвизгнул Рыжий, выбрасываявперед руку и нажимая на кнопку шокера. – Ты меня достал, сукин сын!

Оскорбленный Анрио вдруг странно вильнул всем телом всторону, и раскаленно светящиеся нити, вылетевшие в этот миг из шокера, попалине в него. Они попали в Джейсона.

Боли он не ощутил, укола тоже. Просто – мгновенноепотрясение всего организма, вспышка, заполнившая мозг. Потом – полное онемениетела. Потом тупой удар в голову – это он, вероятно, грянулся оземь.

Телесные ощущения уходили от него с потрясающей, невообразимойскоростью. Дольше всего задержался слух.

– Эк его перекосоёбило! – услышал он изумленное восклицание,а потом – истошный лай и какие-то еще неразборчивые вопли, грохот шагов… инаконец-то на него рухнула полная тишина, навалилось полное бесчувствие.

Теперь, связывая разрозненные обрывки воспоминаний в одноцелое, Джейсон отчетливо понял, что Серый и Рыжий, конечно, сбежали, испуганныенеистовым Анрио, – дай ему здоровья собачий бог! – и бросили поверженногонезнакомца на произвол судьбы. Сбежал и ротвейлер. Еще раньше предательскисбежала Соня – принеся в жертву человека, который ради нее… который готов былради нее…

Господи, сколько бед и несчастий навлекла на него страсть кэтой женщине! И Джейсон снова дал себе клятву вырвать из сердца этот роковойобраз. В последний раз – безусловно, в последний! – он позволил себе вспомнитьясные глаза, зовущие губы, бледное золото волос, стройный стан и пленительнуюпоступь.

Все. С этим покончено. Теперь надо позаботиться о себе.