Утром в субботу 1 февраля 2003 года Штайнметц был дома с женой, Кэтлин Боуман, или попросту Кит, которая влилась в команду Scaled в качестве инженера-технолога. Она вошла в спальню с выражением боли на лице. «“Колумбия” развалилась», – медленно сказала она. Он сначала не понял, о чем речь, потому что не смотрел новости. А новость была такая: очередной корабль «Колумбия» из серии «Шаттл» развалился при возвращении на Землю через 16 дней работы в космосе, уже войдя в атмосферу. Связь с ним была потеряна, когда он находился на высоте около 61 км над Землей и двигался со скоростью в 18 раз больше скорости звука. В нем было семеро астронавтов, и до посадки оставалось 12 минут. Вместо этого стотонный космический корабль разлетелся в синем небе на пылающие обломки…

Позже в тот же день по телевидению выступил президент Джордж Буш. Он сказал: «Корабль “Колумбия” погиб. Центр управления полетами в Хьюстоне потерял связь с ним около 9 часов утра. Обломки упали с неба на территорию Техаса. Все астронавты погибли». Далее он упомянул о «трудностях полета во внешних слоях атмосферы Земли». Штайнметц никак не мог отрешиться от этой новости, думал о погибших и, конечно, о космической программе Scaled. То, что необходимо, чтобы достичь орбиты и оставаться на ней, сильно отличалось от того, что необходимо просто для запуска корабля в космос. «Шаттлы» летали со скоростью 25 М. Пилотам Scaled нужно было преодолеть 3 М. Тем не менее они пытаются подняться в космос, хотя их всего-то несколько десятков человек. НАСА занимается этим уже много десятилетий и тратит на каждый полет «Шаттла» более миллиарда долларов. Штайнметц спросил у жены: «Что мы делаем дальше?»

В понедельник утром Штайнметц въехал на территорию Scaled, выключил двигатель и несколько минут просто сидел в машине. День был мрачный, шел дождь, и ветер полоскал флаги на зданиях. Он все еще думал про погибшую «Колумбию». Космическая программа, в которую он верил с малых лет, теперь казалась лишенной смысла. В первых сообщениях о причинах катастрофы упоминалось повреждение левого крыла кусками пенопластовой изоляции, отваливавшимися от оранжевого внешнего бака при взлете[63]. Когда Штайнметц вышел из машины, он понял, что возложенная на него задача была больше похожа на миссию. Не было ни проблем с зажиганием двигателя, ни плохо закрепленных и неисправных частей. Значит, все должно было получиться.

Теперь первая публичная демонстрация SpaceShipOne была запланирована на утро 18 апреля 2003 года – Страстной пятницы. Берт работал круглосуточно и пил кофе чашку за чашкой. В прежние времена он любил поддразнивать Майка Мелвилла за то, что тот тратит время на езду на велосипеде для поддержания формы. По мнению Берта, лучшее упражнение – это лежать дома на диване, время от времени загружая в рот очередную ложечку мороженого из стаканчика. Но сейчас у него не было времени даже на мороженое[64].

И вот наконец наступило утро церемонии показа корабля. Гости съезжались и слетались отовсюду, и жившие по соседству, и издалека. Ожидалось, что соберутся сотни людей, хотя некоторые известные персоны не приехали. Например, не собирался приезжать Пол Аллен. После трагедии с «Колумбией» он решил, что не стоит громко афишировать свое спонсорство. Ходили слухи, что Аллен был спонсором Берта (а по сути – заказчиком), но Берт снял все вопросы, заявив, в частности, что «ничего об этом не слышал». Кроме того, Аллена и так незаслуженно много ругали в прессе. В недавно вышедшей «жесткой» биографической книге «Случайный зиллионер» (The Accidental Zillionaire) Аллен изображался как удачливый акционер Microsoft, плохой инвестор, но большой мастер устраивать вечеринки. А в февральском выпуске Newsweek Аллена вообще охарактеризовали как человека, обладающего даром, «противоположным дару Мидаса».

Берт внимательно следил за толпой гостей, начинавших рассаживаться в ангаре Scaled. Увидев Максима (Макса) Фаджета, он заволновался: это был тот самый Фаджет, который разработал форму капсулы для «Меркьюри», участвовал в работе по созданию «Джемини» и «Аполлонов» и был ведущим конструктором космического челнока – «Шаттла». Берт работал с ним в 1992 году, когда он, Фаджет, Антонио Элиас и Колдуэлл Джонсон встретились в Хьюстоне, чтобы обсудить предварительный проект самолета-носителя, обладающего многими разными возможностями, в том числе и возможностью запуска с него объектов на орбиту[65]. Берт позвонил Фаджету несколько недель назад и пригласил его на церемонию представления SpaceShipOne. «Макс, приезжайте и скажите мне, будет ли работать моя идея использования оперения при входе в плотные слои атмосферы», – попросил он. Фаджет отказался, сославшись на то, что ему за 80 и он уже не может много ездить. После некоторой паузы Берт спросил: «Макс, а что вы собираетесь делать с оставшейся частью вашей жизни?» На этом разговор закончился, и Берт решил, что он не приедет. Но через день позвонила дочь Фаджета и сказала: «Я привезу его на вашу презентацию».

Берт никогда не приглашал публику посмотреть на какой-нибудь из его самолетов до того, как он полетит, но для ракеты он решил сделать исключение. Питеру, чтобы успеть, пришлось выехать из квартиры в Санта-Монике в четыре утра. Рядом были Эрик Линдберг вместе с семьей Ансари и Пит Уорден, теперь уже бригадный генерал, отвечающий в центре ВВС США за космические преобразования. Через несколько сидений, в толпе, он заметил также миллионера-авантюриста Стива Фоссетта, для которого Берт построил «Глобал Флайер» ради попытки установить рекорд скорости в одиночном кругосветном полете. Были здесь и космический турист Деннис Тито, и руководитель исследовательского центра НАСА имени Драйдена Кевин Петерсен. В первом ряду сидел Базз Олдрин. Берта публике представил его хороший друг, обладатель «Оскара», актер Клифф Робертсон.

Насквозь промерзший Берт заговорил страшным хриплым голосом: «Это не просто еще одна модель экспериментального самолета. Это полная программа пилотируемого полета в космос». Сверкнув своей неподражаемой улыбкой с подтекстом «Разве это не круто?», он добавил: «Мы не ищем финансирования и ничего не продаем. Мы находимся в середине важной исследовательской программы, которая позволит увидеть, можно ли осуществить пилотируемый полет в космос в обход дорогих правительственных программ. То, что вы сегодня увидите, не макет. Я не хотел запускать эту программу, пока мы не убедимся, что это возможно».