– Здравия желаю, командующий, – неожиданно послышалось приветствие, исходящее от входной двери. Подняв голову, полковник увидел Гудзу с Корнелиусом и, приветливо улыбнувшись им, поднялся и, пройдя к ним, протянул руку для приветствия.

– День добрый, господа. Безмерно рад вас видеть в добром здравии. Признаться, соскучился я по вам, ведь с нашей последней встречи прошло довольно продолжительное время, хотя, конечно, скучать мне не приходилось, в дела был погружён по самые уши.

– Да и мы так же, – с едва уловимым сомнением в голосе отозвался Корнелиус.

Понимающе кивнув, полковник, внимательно посмотрев на своих бывших кураторов и глубоко вздохнув, обратился к ним:

– Проходите, товарищи офицеры, и присаживайтесь, нам с вами всерьёз надо поговорить.

Не дожидаясь реакции, полковник прошёл к круглому столу и, вновь устроившись в кресле председателя, вгляделся в задумчивые лица генерала Гудзы и Корнелиуса и, подумав несколько мгновений, решил начать говорить первым.

– Господа, со всей ответственностью заявляю, угроза продолжения вторжения иной расы в человеческие миры снята. Наступления армады вторжения ожидать не следует, по крайней мере в ближайшие несколько лет. Почему так, объяснить в полном объёме, простите, не могу, о причинах этого я пока умолчу, но скажу одно: противнику в самое ближайшее время будет не до того. Хотя, конечно, и расслабляться не следует, но часть флота вывести в резерв уже можно, атаки не будет.

– Гм-м-м… Позвольте полюбопытствовать, а откуда такая уверенность и на чём она основана? – прищурив правый глаз, поинтересовался генерал Гудза, в голосе которого имелось немалое сомнение.

– Константин Георгиевич, на данный момент я многое сообщить вам не могу, за исключением одного момента: в самое ближайшее время инфраструктура, обеспечивающая армаду вторжения, будет до основания разрушена. После этого о каком-либо продолжении полномасштабного вторжения не может быть и речи, по крайней мере один календарный год уж точно, – слукавил полковник, вдруг ощутив, как что-то в нём самом неуловимо меняется. Что с ним происходило, он и сам толком не понимал, но что-то точно стремительно изменилось. Краем уха вслушиваясь в то, что говорят по очереди Гудза и Корнелиус, полковник одобрительно покачивал головой и время от времени вставлял свои реплики, хотя это было с его стороны скорее игрой. Он вслушивался в себя и свои какие-то необычайные ощущения, а они и вправду были необычными, ничего подобного ему ещё испытывать не приходилось…

Прошло более десяти минут, когда полковник, не ожидавший ничего подобного, отчётливо услышал мысли генерала Гудзы и Корнелиуса, причём он одновременно различал разговорную речь и мысли, и что характерно, они далеко не всегда между собой совпадали, а порою друг другу противоречили. По сути, они говорили ему совсем не то, что на самом деле думали. Брейнет заработал, пусть пока это было самое начало, но и без этого перспектива впечатляла.

Перебирая мысли своих бывших кураторов, полковник в какой-то момент обнаружил у них обоих мысли касательно заговора, и что характерно, в нём участвовали не только генерал Гудза и Корнелиус, но и контр-адмирал Ивашутин, недавно сдавший дела Иностранного легиона и вместе с частью офицеров вернувшийся на Бастион. Ивашутина в зале заседаний не было, но полковник услышал и его мысли, а также по исходящему сигналу обнаружил его местоположение. Помимо контр-адмирала он увидел и всех тех, кто проходил вакцинацию, и в особенности тех, кто в скором времени должен был совершить внутренний скачок, после которого каждый из них и войдёт в брейнет.

Эти трое, сговорившись между собой, составили некий комплот. Особых планов у этой троицы пока не было, за исключением того, что они должны были в скором времени встретиться на Терме с начальником Управления контрразведывательных операций Коржановым и министром госбезопасности генерал-полковником Гончаренко, а также генерал-лейтенантом Корзуном, являющимся первым заместителем Генерального штаба. Инициатором заговора, как ни странно, оказался генерал Гудза, и причиной этому явились глубоко засевшие опасения касательно своего бывшего подчинённого, он опасался того, что тот со временем превратится в монстра.

– Я вас понял, господа. Не знаю, кто бы на вашем месте смог сделать большее, думаю, никто. Мы все последние несколько лет жили, словно на раскалённом вулкане, и теперь пришло время немного передохнуть. Именно по этой причине сдайте дела своим заместителям и слетайте на пару недель куда-нибудь на отдых. Передохните, ведь у нас с вами ещё впереди дел немало. Передохну и я, так как не просто устал, я вымотался. Нам всем требуется некоторая пауза.

Генерал Гудза с Корнелиусом мимолётно перебросились взглядами, и, посмотрев на Боброва, Корнелиус негромко заговорил:

– Да, пожалуй, соглашусь, мы все устали, и нам действительно стоит сделать небольшую паузу и передохнуть, слишком мы заработались. Да и оглядеться надо, чего мы по факту добились и каких высот достигли, а уже потом необходимо задуматься над тем, куда дальше курс держать. Одним словом, надо подумать над своим… вернее, нашим общим будущим.

Обратив внимание на оговорку, полковник хмыкнул про себя и, помолчав несколько мгновений, заговорил:

– Товарищи, прежде чем отправиться в краткосрочный отпуск, сходите в канцелярию и оформите надлежащим образом отпускные документы с указанием вашего маршрута и адреса вашего пребывания, после чего в кассе получите полагающиеся отпускные, а они, поверьте, будут немалыми. Хватит практически на любые излишества.

– Благодарю, командующий, отдых мне действительно требуется, – выдохнул Гудза и, поднявшись вместе с Корнелиусом, попрощался, и они покинули малый зал заседаний.

Оставшись в одиночестве, полковник поднялся и в задумчивости прошёлся по залу. Новые возможности, с одной стороны, впечатляли до глубины души, а с другой – в какой-то степени напугали, но в любом случае с этой новой способностью необходимо было разобраться, и чем скорее, тем лучше. Вернувшись в кресло и приняв наиболее удобную позу, полковник погрузился в себя и занялся изучением своих личных ощущений. Через какое-то время разобравшись, он вывел общую схему с отметками тех, кто вот-вот должен был войти в формируемый брейнет, и мысленно потянулся к ним, и неожиданно в один момент сразу несколько десятков людей, находящихся в совершенно разных местах, вошли в сеть.

Внимательно рассматривая все эти отметки вхождения, полковник внезапно с некоторой оторопью в душе осознал, что он видит не только тех людей, которые, сами не осознавая этого, вошли в брейнет, но и всевозможные устройства, управляемые силой мысли, привязанные к этим людям, а также их связи с периферийными устройствами. Приглядевшись более пристально, Бобёр в немалой степени изумился, перед ним вырисовывалась очень любопытная картина. Существенная часть периферийных устройств тем или иным образом следили за гаджетами, управляемыми силой мысли своих владельцев, и собирали на них данные, но не только. Среди этих периферийных устройств имелись и такие, которые не просто были задействованы в психологических операциях, они целенаправленно работали в области опосредованного наведения когнитивных искажений.