Отказавшись от просмотра новостей, он нашел детский канал и на несколько часов оставил его включенным на всех экранах автомобиля. Дочь смотрела передачи с отрешенным видом. Когда они добрались до Глостера, ее начало трясти.

По мере приближения к Вустеру дороги становились свободнее, что было даже как-то противоестественно. Дождь не прекращался.

Придорожные сервисы в Шропшире, где он остановился, чтобы воспользоваться туалетом, и где надеялся купить продукты, оказались закрыты, хотя еще не было пяти. На автостраде висела реклама какого-то круглосуточного магазина. Возле здания было припарковано несколько машин. Большинство грузовиков стояло с выключенными фарами. На протяжении предыдущих сорока миль автострада была тоже пустынной. Если какой-то транспорт и встречался, то в основном машины скорой помощи. Частные автомобили двигались по мокрой дороге слишком быстро. Водители переключались с автоматического режима на ручной, чтобы развивать в этих отвратительных дорожных условиях более высокую и при этом более опасную скорость. Для безопасности семьи Отец оставил автомобиль заблокированным в автоматическом режиме и позволил компьютеру везти их, хотя так они двигались гораздо медленнее, чем ему хотелось бы.

Купленную в торговом автомате еду он оставил на заднем сиденье рядом с женой. К тому времени его дочь уже уснула от изнеможения. Ее нос и глаза были красными от плача, голова покоилась на коленях у Миранды. Даже этот незначительный контакт и намек на доверие и близкие отношения наполнил его пьянящей надеждой. И, наблюдая за Пенни, он вспомнил, что она так спала, когда была совсем маленькой.

Перед последним этапом путешествия он постоял, навалившись на машину всем весом. Схватился за голову, словно чтобы унять буйство мыслей, чтобы успокоить шок от того, что дочь снова с ним – по крайней мере физически, как и ее настоящая мать. Попытки осмыслить все, что он сделал за последние пару дней, все, что он видел и что испытал, были тщетными.

Он забрался обратно в машину, и они снова отправились в путь.

Во время поездки он принялся шепотом и спешно рассказывать Миранде о том, как нашел Пенни. Она не перебивала и лишь с ужасом смотрела на него.

Вечером Отец почувствовал, что ночь наступает раньше и быстрее обычного. Он оставил два новых сообщения владельцам коттеджа в Сноудонии, куда они направлялись, и сообщил им предполагаемое время прибытия. Он забронировал дом утром, едва они выбрались из Нью-Форреста, пообещав заплатить наличными. Четыре коттеджа в старом сланцевом карьере все еще сдавались в аренду на сезон отпусков. Два из них были свободны. Отец останавливался там с семьей, когда Пенни было полтора года – их последний семейный отпуск. И это было самое отдаленное место, до которого он знал как добраться. Несмотря на три атомных электростанции и несколько химзаводов, этот горный район не столкнулся с перенаселенностью и не был поделен на закрытые сообщества, хотя в последнее время их стало больше.

Отец отменил передачу сообщения, которое подготовил в машине перед нападением на дом Карен Перуччи. Также он регулярно проверял новости на экране, расположенном на передней панели, чтобы никто сзади не мог их увидеть, поскольку все еще опасался сообщений о сопряженном с многочисленными жертвами вторжении в дом в Нью-Форесте и появления его лица на национальных новостных каналах. Звук он держал выключенным и читал субтитры. Если его задержат – а это была весьма реальная возможность, которую он отказывался представлять себе во всех подробностях и мысль о которой усиленно гнал прочь, – ему понадобится время, чтобы найти убедительное объяснение ситуации и придумать способ обеспечения своей безопасности в заключении. Но вместо новостей о национальной охоте на него он узнал, что в течение последних трех часов, пока у них в машине мелькали и прыгали детские «мультяшки», на Индийском субконтиненте произошел массированный обмен ядерными ударами.

Они прибыли к коттеджам старых сланцевых заводов в Грэйг-Вэне в начале десятого. Величественная гора Кадер Идрис и окружающие хребты были поглощены низко висящими тучами и сумерками. В долине горело лишь несколько огней. На протяжении пути через Уэльс его мучила паранойя, что в регионе произошел сбой электропитания. Он опасался, что безумие и разрушение, творящиеся в Азии, добрались уже и сюда и низвергли горы и море в пропасть тьмы и безмолвия.

Как только он вышел из машины, разреженный, холодный воздух и беззвездное небо, казалось, проникли ему в голову и грудь. Это было похоже на отсутствие гравитации, и ему ненадолго показалось, что он может оторваться от земли и взмыть вверх. Здесь они были тремя песчинками, затерянными в чернильном озере.

Ему пришлось нести дочь от машины до двери коттеджа, который он забронировал на месяц. Жена ковыляла за ним, онемение в ее ногах и руках сохранилось, но, по крайней мере, было уже не таким сильным. Ключ от коттеджа находился в том месте, о котором владельцы упомянули в коротком и сухом сообщении. Возможно, они сочли неуместным отправляться в отпуск в тот же день, когда в другой части планеты десятки миллионов людей сгорели заживо.

Оказавшись в доме, Отец поспешно закрыл все жалюзи и вернулся к машине, чтобы забрать их скудный багаж, деньги и оружие. Миранда положила Пенни на диван и завернула в три одеяла, которые вытащила из сушилки. Отец запер двери на два замка.

Когда он вернулся после проверки комнат на верхнем этаже, дочь проснулась и, робко высвободившись из одеял, тихонько разворачивала и надкусывала еду, оставленную им на кофейном столике. Миранда не смогла открыть пакеты, но голод заставил Пенни взять то, что было предложено. Вскоре она снова легла под одеяла, и Миранда подоткнула их под ее худенькое тельце.

За все время, что Отец искал свою дочь, он ни разу не задумывался, как будет ухаживать за травмированным ребенком. Он ничего не знал о том, когда и как нужно предоставлять неокрепшему сознанию дочери информацию о ее украденном прошлом. Верил ли он по-настоящему, что найдет ее живой?

Он положил планшет на маленький столик рядом с диваном. Не говоря ни слова, Миранда зашла в цифровой семейный альбом и стала проигрывать фотографии в режиме слайд-шоу. Снимки Пенни в грудном возрасте. Снимки Пенни, учащейся ходить. Снимки, где они все вместе и в том же самом коттедже, что и сейчас. Отец включил в монтаж еще три своих домашних фильма, в том числе последний, снятый в замке Берри Померой за пять дней до похищения дочери. Лежа абсолютно неподвижно, Пенни с безразличным видом смотрела на мерцающий экран. Миранда шепотом комментировала фотографии, гладя при этом дочь по голове. Перед тем как выйти из комнаты, Отец положил рядом с телефоном Тряпичного Котика.

Пройдя на кухню, он открыл бутылку рома, отхлебнул из горла и прислонился спиной к стене. Ему казалось, его мышцы напоминают сейчас посудные полотенца, намотанные на кости. Рука и плечо пульсировали от боли. Содранная на лодыжках кожа безмолвно кричала из-под слоя запекшейся крови.

Ты здесь, с ней.

Надолго ли?

Он включил новости, предварительно убрав звук. Все сообщения были посвящены Индии и Пакистану.