в тот момент рядом с Семёном, он бы точно погиб.

— Вот и не верь после этого в предсказания, — Кира весело рассмеялась. — Сёма, где ты нашёл эту удивительную женщину? Она ведь пожертвовала своим счастьем ради тебя.

— Нарьяна, вообще-то, не из той породы, — Семён скептично хмыкнул, — она потомственная ведьма, и благородные порывы ей не свойственны. Даже не знаю, что должно было случиться, чтобы она сделала что-то бесплатно. Из-за её колдовских штучек я потерял несколько месяцев жизни, а мог бы найти тебя раньше.

— Разве ты меня искал? — удивилась Кира. — Та женщина сказала, что ты меня даже не помнил. Так она просто соврала про амнезию?

— Соврала, — Семён горько усмехнулся, — но не про амнезию, а про тебя. Я действительно забыл всё, даже себя, осталось только одно воспоминание. Этим воспоминанием была моя любимая, и Нарьяна об этом знала. Правда, я считал Кирюшу ангелом, — он смущённо потупился, — но всё равно искал.

— Чёй-то сразу ангелом? — проворчал гном. — Хошь сказать, что земная баба — это не про тебя?

— Просто я случайно увидел, как Кирюша трансгрессировала, — Семён тут же принялся оправдываться, словно действительно чувствовал за собой какую-то вину. — А что ещё мог подумать человек, едва вернувшийся с того света и потерявший память?

— На кладбище? — в голосе Киры прозвучало такое отчаяние, что все невольно обернулись к ней. — А ведь я почувствовала твой взгляд, но решила, что это просто игры подсознания.

— Иногда здравомыслие оказывает нам медвежью услугу, — посетовал Антон. — Если б ты тогда доверилась своей интуиции, возможно, не было бы этих долгих лет разлуки.

— Дело было вовсе не в здравомыслии, — Кира жалобно всхлипнула, и Семён тут же обнял расстроенную женщину, — просто мне с таким трудом удалось уговорить себя уйти из того склепа… Если бы ни дети, — она отрешённо покачала головой.

— Ты боялась, что если вернёшься, то больше не сможешь уйти, — догадался Антон.

— Как же всё странно и трагично сложилось, — Алиса ласково погладила подругу по плечу, — вам пришлось почти всю жизнь прожить врозь. Сколько же времени вы потеряли?

— Время не имеет значения, — Кира на автомате повторила слова, сказанные Нарьяне, — а прошлого не вернёшь, так что не стоит о нём печалиться. В конце концов, молодость — явление преходящее.

— Ты в этом уверена? — в глазах Антона заплясали озорные искорки. — Что ж, посмотрим, не изменится ли твоё мнение завтра.

— А что случится завтра? — заинтересовался Семён.

— Сюрприз, — Антон поднялся на ноги и потянулся. — Пора ужинать и баиньки, совсем уже стемнело. Волк, должно быть, уже восстановил душевное равновесие и больше не станет рычать на нашего гостя.

— Я же не знал, что он ручной, — принялся оправдываться Семён. — А как ещё я должен был реагировать, когда эта зверюга бросилась на Кирюшу?

— А точно, Создатель, — гном с осуждением воззрился на Антона, — ты бы приструнил свово охранника, а то он совсем от рук отбился. Егозит, шо малый щенок, а ведь в ём, почитай, пять пудов весу.

— К счастью, пострадало только самолюбие серого, — улыбнулась Алиса. — Бедняжка даже представить не мог, что в мире имеется хоть кто-то сильнее и быстрее его самого. Вертер и тот не мог завалить нашего Волка, а Семён едва ни свернул ему шею, прежде чем Кира его остановила.

— Не наезжай на нашего гостя, — встал на защиту бессмертного Антон, — его действия были оправданы, а Волку и правда пора бы научиться себя вести. И вообще, всё хорошо, что хорошо кончается.

На этой примирительной ноте закатные посиделки завершились, и обитатели Дачи разбрелись по своим комнатам. Неизвестно, как спал этой ночью обиженный Волк, но Кира с Семёном задремали только под утро. Наверное, это было глупо, ведь впереди у них было сколько угодно времени, но долгое расставание научило их ценить каждую минуту, которую они могли посвятить друг другу, а ещё не откладывать важные вещи на потом, ведь этого «потом» могло и не случиться. Те несколько часов, что они провели в портале, никак не могли насытить их желание и заглушить тоску долгого одиночества, тем более, что оба понимали, чем всё закончится. Счастье пока не сделалось для них привычным, оно было настолько острым, что о сне не могло быть и речи.

Кира вынырнула из утренней дрёмы и сразу ощутила, что Семён не спит. Его дыхание было прерывистым, а пальцы мягко, но уверенно ласкали её обнажённое плечо. За окном едва рассвело, так что проспала Кира никак не больше пары часов, но потеря даже столь короткого промежутка времени показалась ей неоправданным расточительством. Семён почувствовал, что она проснулась, и его ласки сразу сделались более настойчивыми.

— Я так соскучился, — прошептал он в своё оправдание, приподнимаясь, чтобы поцеловать разомлевшую женщину, но отчего-то застыл над ней в недоумении. — Кирюша, что это с тобой?

В голосе Семёна прозвучала такая смесь восторга и недоумения, что Кира испуганно распахнула глаза и обомлела. В первый момент ей показалась, что она просто спит и видит сон, тот самый сон, который частенько будоражил потерявшую мужа женщину, про их первую встречу в приморском городке. Несмотря на недостаток освещения, не заметить произошедшую с Семёном метаморфозу было невозможно, исчезла седина в волосах и морщины на лице, он выглядел тридцатилетним. Киру инстинктивно охватил ужас, когда она представила, как будет смотреться рядом с молодым красавчиком. Да он же её бросит.

— Ты снова стал молодым, — испуганно пробормотала она.

— На себя посмотри, — Семён легко поднял женщину на руки и вместе с ней подошёл к зеркалу. Из сумрака рассветного зазеркалья на Киру смотрела юная незнакомка, облик которой за прошедшие годы она успела основательно подзабыть. — Думаю, это тот самый обещанный сюрприз, — констатировал Семён.

— Антон вернул нам потерянное время, — завороженно прошептала Кира. — Так вот о чём он говорил. Теперь мы сможем забыть про все старые беды и прожить жизнь заново, по-другому.

— Нет, мы ничего не забудем, — Семён отнёс свою драгоценную ношу обратно на кровать и заботливо укутал её одеялом. — Знаешь, когда-то я тоже мечтал вернуть всё, как было до нашего расставания, забыть обо всём и начать сначала. А когда действительно забыл, то это стало для меня невосполнимой потерей.

— Ладно, не забудем, — согласилась Кира, — нам слишком дорого обошлись наши ошибки, чтобы рисковать их повторить.

— Разве у тебя были ошибки? — Семён хитро подмигнул кающейся грешнице. — Это я запутался и всю жизнь разрывался между любовью и долгом, а ты всё делала правильно.

— Нет, нельзя было позволять обиде управлять моими чувствами и действиями, — возразила Кира, — я должна была верить тебе.

— Верить тому, кто