давно назревшие реформы. Напомню важнейшую для тематики этой книги, но все еще плохо усвоенную мысль Иоанна XXIII: «На свете не было бы ни одного язычника, если бы мы вели себя как настоящие христиане».

Еще далее пошел по пути демократизации церкви Папа Иоанн-Павел II, публично покаявшийся за инквизицию и отказавшийся от устаревших догматов. Если бы он успел объявить еще и об отказе от «филиокве»[217] и остальных 5 пунктов, отделяющих католиков и православных от совместного моления, — это, как это ни покажется парадоксальным, могло бы стать концом православной церкви, ибо не осталось бы даже формальных препятствий для унии с католиками, которую православные иерархи всегда считали смертельно опасной для своего института церкви.

Из других прогрессивных пап упомяну Льва XIII (1878–1903), Пия X (1903–1914), Пия XI (1922–1939), Бенедикт XVI (1927–2013), Франциск, во многом споспешествующих росту авторитета католической церкви в XX веке.

Крестовые походы

Если христиане умудрились истолковать учение Христа так, чтобы оправдать крестовые походы, костры инквизиции и религиозные войны — то нет такой идеологии, которая не превращалась бы в клинок с окровавленным лезвием.

Б. Кригер

Карающий и завоевывающий меч в руках «наместника Христа» — можно ли придумать нечто такое, что больше искажало духовную сущность учения Христа?.. Между тем папы не только возлагали на себя императорские обязанности, но несколько веков призывали Европу к походам против «неверных», в том числе — христиан…

Захватническими крестовыми походами XI–XIII вв. церковь пыталась очистить христианский мир от скандальных сражений между единоверцами, дать насилию и воинственности выход, указав «великую цель» — освобождение из рук мусульман Гроба Господня.

Даже папа Пий II (1405–1466) вынужден был признать ужасающую трагедию «христианского» мира — бесконечные дрязги, раздоры и сведение счетов между самими христианами.

Идея крестовых походов зародилась во времена пап Сергия IV (1009–1012), Григория VII (1073–1085) и Виктора III (1086–1087), но особый энтузиазм здесь проявил папа Урбан II (1088–1099), горячо откликнувшийся на просьбу византийского императора Алексея I Комнина (1048–1118) и истерично-экстатические призывы нищего отшельника Петра Амьенского ([?]-1204) защитить «христианский мир» от воинственных турок-сельджуков. Урбан II согласился помочь императору, преследуя собственную корысть — привлечь на свою сторону общественное мнение в борьбе с другим претендентом на папский престол.

Поздней осенью 1095 г., по завершении съезда церковников в Клермоне (Франция), Урбан II публично обратился к толпам рыцарей, крестьян, горожан, монахов, собравшихся на равнине близ города, с призывом начать «священную войну» против мусульман. Даже сам папа был удивлен энтузиазмом «освободителей Гроба Христова» — тогда на его призыв немедленно откликнулись десятки тысяч рыцарей и деревенских бедняков из Франции, а позже и из других стран Западной Европы.

Приведу отрывок речи Урбана II в Клермоне: «Всем идущим туда, в случае их кончины, отныне будет отпущение грехов. Пусть выступят против неверных в бой, который должен дать в изобилии трофеи, те люди, которые привыкли воевать против своих единоверцев-христиан… Земля та течет молоком и медом. Да станут ныне воинами те, кто раньше являлся грабителем, сражался против братьев и соплеменников. Кто здесь горестен, там станет богат». Эта речь папы многократно прерывалась возгласами слушателей: «Так хочет Бог!»

Там же, в Клермоне, желающие принять участие в походе давали торжественные клятвы и, в знак обета, нашивали на свои одежды кресты из полосок красной ткани. Отсюда пошло слово «крестоносцы» и название их кровавой миссии — «крестовый поход». Кресты означали, что рыцари идут на войну со «святой целью» — изгнать иноверцев (мусульман) из Иерусалима и других священных мест в Палестине.

Во главе «крестового движения» стала церковь: папа назначил своим легатом при крестоносном войске епископа Пюи Адемара, который одним из первых принял в Клермоне крест. Всех крестоносцев церковь брала под свое покровительство. Кредиторы не могли требовать с них долгов во время похода, а захватчики их имущества отлучались от церкви.

Предлогом для крестовых походов было «освобождение Гроба Господня», но на самом деле у христианских крестоносцев было два мощных стимула: грабеж и обещанное папой «Царство Небесное» — если рыцарь погибал в крестовых походах, то церковь автоматически отпускала все его грехи. Науськивая народ на погромы, «святые отцы» внушали «подопечным»: «Вы творите работу Бога!» Можно ли представить себе большее искажение представлений о Царстве Небесном самого Иисуса Христа?..

Еще одной причиной массовости крестовых походов, осуществленных церковью на протяжении без малого 200 лет (1096–1272 гг.), была сложившаяся в Европе практика наследственной передачи феодальных владений только старшему сыну. В результате образовался многочисленный слой феодалов, не имевших земли. Они жаждали получить ее любым путем. Католическая церковь не без основания опасалась, как бы эти безземельные рыцари не стали покушаться на обширные феодальные владения самой церкви. Другой задачей католической иерархии было расширение своего влияния на новые богатые территории, сулившие церкви дополнительную прибыль. Богатые торговые города Италии готовы были поддерживать крестоносцев в надежде на значительные торговые выгоды этого предприятия. Слухи о богатствах стран Восточного Средиземноморья, которые распространяли пилигримы (странствующие путешественники-богомольцы), еще больше возбуждали алчность как духовенства, так и спровоцированных им рыцарей. Этим воспользовались римские папы, бросив клич: «На Восток!» Освобождение «Гроба Господня» имело, таким образом, второстепенное значение: церковники, феодалы, купцы стремились к захватам заморских земель, городов, восточных сокровищ.

В 1096 г. армады крестоносцев впервые направились в Палестину против турок-сельджуков, которые незадолго до этого захватили «священный Иерусалим». В первых крестовых походах участвовала крестьянская беднота, сервы и вилланы, страдавшие от феодальных притеснений, болезней, неурожаев. В грабительские, по существу, замыслы церковь вовлекала даже детей[218]. Историки считают, что этот поход был провокацией, устроенной работорговцами с целью продать участников похода в рабство. Огромное количество подростков погибли в этом походе…

Внимая проповедям церковников, сервы верили в то, что, отвоевав у мусульман «Гроб Господень», они получат небесное благодарение и облегчение жизни здесь, на земле. Им тоже было обещано прощение всех грехов, а в случае гибели — верное место в раю.

Темные люди не сознавали всех трудностей церковного предприятия и уже во время Первого крестового похода большинство из них погибло. Когда 15 июля 1099 г. крестоносцы захватили Иерусалим и прибрежные города Сирии и Палестины, все богатства достались только крупным феодалам и церкви. Прибрав к рукам плодородные земли и цветущие торговые города «Святой земли», «Христовы воины» основали здесь свои феодальные государства, кстати, враждующие друг с другом. Кроме того, крестоносцы вели войну с христианами-греками из-за приморских городов. Немногие из выживших в этих походах крестьян почти ничего не получили, и поэтому в последующих походах их участие постепенно сошло на нет.

Впрочем, удержать завоеванное было значительно труднее, чем добраться до Палестины. Крестовые