К хану подъехали мурзы Чалаш, Джабар, Зубар, другие воинские начальники.

Они по привычке приступили к докладам о потерях в туменах, тысячах и сотнях, но хан оборвал их:

– Считать погибших и раненых будем потом, когда разобьем русских. Сейчас наказываю всем спешиться, сбиться в полки и, прикрываясь щитами, идти на гуляй-город.

– Но наряд неверных? – воскликнул Джабар.

– Что наряд? У русских не безграничные запасы пороха, ядер, дроба. Их осталось мало. Совсем скоро неверные лишатся своего главного преимущества. Нашему же наряду велю идти с полками, прикрывать их. Нас больше русских, они устали, голодны, среди них тоже много убитых и раненых. Мы обязаны уничтожить полки Воротынского и развернуться к Москве. Не принимаю никаких доводов против, вопросов и предложений. Всем исполнять наказ без ропота. Пусть гремят трубы, бьют барабаны, это действует на обороняющихся. Коней оставить у реки. Первые пять тысяч воинов поведет мурза Джабар. Задача – прорваться к гуляй-городу, поджечь его, порубить пушкарей, подорвать порох. За ним идут тумены Чалаша, Зубара, Амира. При мне находятся тумен Батара и нукеры мурзы Хазрата. После полуденной молитвы немедленно начать приступ русской крепости, бой с полками неверных. Их не более полутора десятков тысяч. Мы просто обязаны победить. Вперед!

Начальники бросились в свои тумены. Прошла полуденная молитва. После нее орда двинулась на гуляй-город. С передовым полком Джабара следовали полевые пушки.

Хворостинин находился на верхнем ярусе защитных сооружений вместе с князьями Федором Шереметевым, Семеном Коркодиновым, Захарием Сугорским и атаманом Черкашиным. Рядом пушкари и пищальники.

Передовой полк татар они завидели издали.

– Пешими идут, собаки, – проговорил Черкашин.

– Да, – сказал Хворостинин. – А за передовой ратью, похоже, движутся и все силы, оставшиеся у Девлета. А идут-то как! Ровными рядами, с музыкой.

До крепости уже доносились рев труб и бой барабанов.

Коркодинов повернулся к Хворостинину.

– У нас, Дмитрий Иванович, зарядов на пять выстрелов. У пищальников чуть больше, но тоже мало. Чего делать, как закончатся припасы?

– Я скажу, князь. А сейчас вели пушкарям и пищальникам приготовиться.

– Да они готовы. С западной и восточной сторон перетащили сюда дополнительные пушки. С юга еще раньше все забрали. Остались только полевые орудия на случай обхода татар с тыла.

– Там полки главного воеводы, в дубравах – засадные. У Девлета была возможность обойти нас, но он упустил ее.

Коркодинов усмехнулся и заявил:

– Так спешил хан к Москве, что оставил Молоди неприкрытыми. Ему надо было хотя бы один тумен здесь расположить, и не было бы в выгодном месте гуляй-города.

– Нечего говорить о том, чего не предвидел Девлет. У меня особая дружина придана полку, в ней воевода Михайло Бордак. Он долгое время был в Крыму. Много сделал, дабы прознать о намерениях Девлет-Гирея, говорил, что после прошлогоднего похода тот слишком высоко задрал свой нос. Крымский хан и мысли не допускал о том, что мы сможем оказать ему серьезное сопротивление. Москву напором решил взять, за ней ближние и дальние земли, провозгласить себя верховным правителем Руси. Вельможи льстили ему. Вот и просчитался Девлет, переиграл его вчистую государь наш Иван Васильевич. Уже понятно, что оставшихся сил хану не хватит, чтобы пробить оборону Москвы.

– Поглядим.

– По местам! – отдал приказ Хворостинин.

Воеводы, кроме Коркодинова, спустились вниз. Оттуда тоже уже было видно, как идет вражеский передовой полк. Ярко светило солнце, гудели трубы, гремели барабаны.

Пушкари и пищальники прильнули к бойницам.

Вдали ухали басурманские пушки, но не доставали до гуляй-города.

По шеренгам крымчаков, которые шли уже по телам своих погибших товарищей, залпом ударила вся артиллерия крепости. Передние ряды словно срезало остро заточенной косой. Отлетели в стороны трубы и барабаны, строй сломался. Задние басурмане, используя дымовую завесу от залпа, ринулись к гуляй-городу.

В дело вступили полевые пушки и пищальники. За короткое время передовой полк был разгромлен. Погиб и Джабар-мурза.

Но на поле вышла еще большая рать. Эти шли без музыки. Было их столько, что все поле будто накрыла черная пелена.

Наряд дал второй залп, третий. Били все орудия и пищали. Округу затопили крики боли и ярости.

Хворостинин ждал. Люди рвались в сечу, но князь покуда держал всех на месте.

Грянул четвертый залп, и крымчаки разгромленного тумена Чалаша кинулись назад, к высотам.

В стане в ярости рвал и метал Девлет-Гирей.

– Почему остановились? Вперед!

Чалаш-мурзе удалось навести порядок в своем поредевшем войске. Сзади его подпирал тумен Зубара, раскинулись по сторонам тысячи Амирбека.

Чалаш отдал общую команду:

– Всем на гуляй-город!

Там готовились к встрече с врагом. Ратники готовились снять прикрытие. Люди Хворостинина, Шереметева, казаки вскочили на коней, готовы были броситься на крымчаков.

После залпа стена гуляй-города упала на ров и прибила немало татар, посланных Чалашем поджечь крепость. Навстречу пешей рати вылетела русская конница. Она ударила по остаткам тумена Чалаша. Те метнулись назад, таща за собой татар Зубара. Тогда же по крымчакам с флангов ударили полки Хованского, Одоевского, Шуйского, Репнина. Тумен Зубара оказался зажат с трех сторон. Но оставались еще десять тысяч ногайского воеводы Амирбека, отборные янычары, резервный тумен и тысяча нукеров.

Князь Воротынский дал команду на обход. В тыл татарского войска пошли большой полк, воины Ивана Шереметева, Курлятева, казаки, стрельцы, немцы. В пылу сражения этот маневр остался незамеченным мурзами. Крымский правитель совершил ошибку, не прикрыл свои фланги, не выслал в окрестности разведочные отряды и сторожевые разъезды. Посему русской рати удалось с ходу нанести удар всему тумену Амирбека, вынужденного вступить в бой вместе с людьми Зубара.

Предприняв такой шаг, Воротынский рисковал получить удар в спину резервным туменом. Но опытный воевода верно рассчитал, что в такой ситуации хан не решится остаться с одними нукерами. Если он введет в бой Батара, то только в случае перелома хода сражения.

Так и вышло. Когда Девлет-Гирею доложили об ударе в тыл, нанесенном непонятно откуда взявшейся большой русской ратью, то первое, что пришло ему в голову, – а не передовые ли это отряды новгородских и псковских полков Ивана Грозного?

Посему он отдал наказ Батару выставить резервный тумен вокруг стана, рассчитывал, что Зубар и Амирбек отобьют натиск с тыла, разгромят полки, вышедшие из гуляй-города и ближних дубрав. Девлет-Гирей все еще надеялся на победу. Основания для этого у него были. Даже с потерей отрядов Джабара и Чалаша у хана еще оставались три полноценных тумена и янычары, которые уже вступили в бой. Впрочем, эта надежда гасла с каждой минутой.