— Отправиться домой? — переспросил вол. — Может, ты скажешь, где мой дом?

Крушила вспомнил Каменистый Склон и в который раз содрогнулся.

— Я Лорд-Чародей, — продолжал вол. — Я останусь Лордом-Чародеем и никогда не соглашусь на меньшее.

— Тогда ты умрешь, — сказал Вожак. — По-твоему, так будет лучше?

— Все мы рано или поздно умрем, — ответил вол. — Само название «Совет Бессмертных» лживо, как и слова тех, кто в него входит. Мы все умрем, вопрос лишь в том — когда. Знать нам этого не дано, но уверяю вас, если вы не откажетесь от своей глупой затеи, вы умрете раньше меня, а вместе с вами умрут ваши родные и друзья.

— У тебя есть что еще сказать? — спросил Вожак. — Или будешь бесконечно бубнить одно и то же?

— Я просто сообщил вам, что должно случиться, — сказал вол. — Зарубите себе на носу, если вы не прекратите своих жалких попыток, я, исполняя долг Лорда-Чародея, должен буду вас уничтожить. Таким был и будет удел тех, кто покушается на мир и согласие в Барокане.

— Говорунья, освободи это несчастное животное, — распорядился Вожак.

Говорунья кивнула, откашлялась и издала очень приятный низкий звук.

Вол задрожал, потряс головой, потоптался, но тут же успокоился.

— Готово, — сказала Говорунья.

— Отлично, — произнес Крушила чуть дрожащим голосом. Он терпеть не мог беседовать с Лордом-Чародеем, во-первых, потому что эти беседы ни к чему не приводили и, во-вторых, потому что ему было неприятно слушать угрозы.

Однако основная причина состояла в том, что эти разговоры постоянно напоминали ему об убийстве, о том, что ему придется пронзить мечом человеческое сердце.

Когда-то Лорд-Чародей представлялся ему абстракцией, а убийство абстракции казалось не таким ужасным делом. Но когда Лорд-Чародей стал голосом (пусть даже чужим) и начал говорить с Крушилой, все стало гораздо сложнее. Слова принадлежали человеку с таким же сердцем, как у других людей. Да, сердце этого человека было черным, ум извращенным. Он убил десятки невинных людей. Но никого из этих людей, кроме проводницы, Крушила не знал, и они не были для него до конца реальны. Они умерли, но не исчезли, оставшись, как эхо прошлого, в виде бесплотных теней. Но Арфа, Непоседа и Паучок… — Вперед, — сказал Вожак, обращаясь к Лучнику. Лучник хлестнул волов поводьями, и фургон тронулся с места.

Крушила, Вожак и Говорунья успели укрыться внутри до того, как возобновился ливень. Следующие полчаса ушли на то, чтобы пересказать Красавице, Ведуну и Ясновидице то, что говорил вол, а также на тщательное изучение с помощью Говоруньи подлинных имен тягловых животных. Надо сказать, имена эти не слишком годились для голосовых связок людей.

Когда разговор стих, в фургоне воцарилась мирная тишина, нарушаемая лишь скрипом колес да постоянным шумом ливня. Первой нарушила молчание Красавица.

— Кто-нибудь об этом думает? — вдруг спросила она. Крушила посмотрел на ее прикрытое шарфом лицо, затем взглянул в бездонные, чуть поблескивающие в свете лампы глаза.

— Конечно, нет, — ответил Вожак.

— Думает — о чем? — спросил Ведун.

— О том, чтобы повернуть назад и оставить Лорда-Чародея в покое, — сказала Красавица.

— О…

Тишина сделалась напряженной. Атмосферу разрядил Ведун.

— Похоже, эта сырость начинает действовать на мою поясницу, — пробормотал он.

— Когда же мы доберемся до дома Воровки? — спросил у Ясновидицы Вожак, тут же вызвав спор о маршруте, расстоянии и скорости. Но Крушила по-прежнему смотрел на Красавицу, и в ее глазах он прочел тревогу.

Дом Воровки стоял в центре буровато-зеленого озера глубиной в три-четыре дюйма. Из воды торчали верхушки кустов и огородных растений, а какие-то желтые цветы, высунув головки на воздух, даже ухитрились расцвести. Лучник поставил фургон на возвышенности у дороги и закрепил колеса, чтобы транспортное средство ненароком не скатилось под откос.

К дому Избранной Воровки направилась делегация. В ее состав входили: Ясновидица (на предмет обнаружения), Вожак (в целях уговора), Говорунья (для консультаций с местными леррами) и Крушила (для защиты от физической угрозы). Лучник, Красавица и Ведун остались в фургоне, а делегация зашлепала по воде к дверям дома.

Невысокие ступени у входа были залиты водой, и Крушила, оценив обстановку, решил, что дом вот-вот будет затоплен. Вода уже подтекала под дверь.

— Ты уверена, что она еще здесь? — спросил он у Ясновидицы.

— Здесь, — мрачно кивнула та.

Крушила пожал плечами и постучал. Чтобы стук услышали за шумом дождя, барабанил он довольно сильно. Стоящий за его спиной Вожак, прекратив попытки вылить воду из сапог, разгладил плащ и ждал появления хозяйки.

— Твоя магия на нее не подействует, — сказала, оценив его действия, Ясновидица.

— Знаю, — ответил Вожак, — но я обладал силой убеждения еще до того, как обзавелся талисманом.

Крушила посмотрел на Вожака, потом снова на дверь. Занес кулак, чтобы постучать еще раз, но, уловив краем глаза какое-то движение, задержал руку и поднял голову.

С соломенной крыши, чуть ли не свесившись через край, на него взирал енот.

— Это он, — сказала Ясновидица. — Лорд-Чародей завладел енотом несколько минут назад. Я не сомневалась, что он захочет оказаться здесь.

— А ты не могла предупредить нас пораньше? — недовольно пробурчал Вожак.

— Я думала, это для всех очевидно, — ответила Ясновидица.

Прежде чем Вожак успел ответить, послышался стук щеколды, и дверь открылась. На пороге стояла Избранная Воровка в коричневом платье и все том же переднике. В глубине дома надрывался ребенок.

— В чем дело? — спросила Меррилин. — Что вам надо?

— Я Вожак Избранных, — с поклоном начал глава делегации, — а ты, насколько я понимаю, Меррилин тарак Долин, величайшая в мире воровка.

— Я не воровка!

— Мы пришли, чтобы еще раз попытаться убедить тебя присоединиться к нам и помочь избавить мир от безумца, убивающего невинных и заливающего плодородные земли бесконечными ливнями. Мы призваны избавить Барокан от Лорда-Чародея, ставшего Темным Лордом!

— Неужели это делает Лорд-Чародей? Не может быть!

— Да, это делает он. Темный Лорд пытается помешать нам выполнить наш долг. Ты готова протянуть нам руку помощи? Ты поможешь остановить потоп, который губит урожай на корню?

— Если вы хотите остановить дождь, — раздался писклявый и гундосый голос, — отправляйтесь по домам и оставьте меня в покое.

— Что? — Меррилин едва не свернула себе шею, пытаясь определить, откуда исходит этот малоприятный звук. Крушила отметил, что лучшая в мире воровка сумела ловко поймать капор, соскользнувший в тот момент, когда она крутила головой.