Можно, конечно, не спать под специальными медпрепаратами в гиперпространстве, только вот Сеть полна страшилок об этом. Наверное, непросто, когда сознание твоё – коротит. Когда высота становится даже не глубиной, а скоростью. А вес – временем. По ощущениям. Когда круглое легко спутать с мягким, а красное – с тёплым. Первооткрыватели гипера, вынужденные летать в нём бодрствуя, ввиду отсутствия ещё не изобретённых способов защиты, – сходили с ума. Говорят, что ересь как раз и была принесена из непостижимой физики подпространства. А некоторые в той же Сети утверждают, что и Основатель прибыл оттуда же. Что он бесконечные годы провёл в подпространстве. Что он там делал – вопрос десятый. Родился он там или свихнулся он там, но именно непостижимости подпространства приписывают источник феномена Основателя.

Даже экипаж будет в гиперкапсулах. Корабль в подпространстве – неуправляем. И все системы, кроме гиперпривода, находятся в особом состоянии. Не выключены, но и не активны. Как на «паузе» стоят. Не на «паузе» только сознание людей. И никому не хочется испытать собственную психику на устойчивость голосами подпространства, никто не хочет увидеть призрак кого-нибудь, или вообще – столкнуться нос к носу с Демоном подпространства. Похоже на обычные сетевые страшилки. Но проверять их на достоверность нет желания. Мне хватает призраков в собственной голове. Один призрак коммунизма, бродящий по Европе, – достал и извлёк. А за ним крадутся остальные призраки – шовинизма, сексизма, глобализма, национализма, долбоеб… и прочих измов. Толпами бродят, тенями своими пугают человечество.

Но как фактический главнюк этой банды, обхожу всех. Из корыстных побуждений в том числе.

Начал с двухместной каюты Безликих. Вытягиваюсь в струнку и отдаю честь. Двудонный – улыбается и крепко жмёт мне руку.

Верж и Болан уже спят в капсуле. Вот что значит воинская дисциплина. Отбой – значит, отбой! Сорок пять секунд – они уже не с нами.

Эхр хандрит. Один в двухместной каюте. Но чем я ему помогу? А мои пустые слова ему не вернут любимую, друга, жену. Тогда зачем эти слова говорить? Просто крепко обнялись. По-братски. Война, брат! Просто не всегда близкие наши – возвращаются из боя. На войне как на войне. Он это знает. Я знаю, что он – знает. Потому не говорим ненужных слов.

Двухспальные места кончились. Нет, кают – пропасть. Только остальные размещены теми, кто нам купил билеты на этот вояж, по одиночным камерам предварительного подпространственного заключения. У каюты Асары сталкиваюсь с полуголым Ваней. Кивает мне, идём к нему.

– Что скажешь про краснорожего? – спрашиваю.

– А что тут говорить? – удивляется Ваня. – Что тут удивительного?

– Да так, почти ничего, – пожимаю я плечами, садясь на край гиперкапсулы, пока Ваня раздевается. – Что удивительного в том, что за партизаном и диверсантом – мной, использующим в боях с вольными полутеррористические способы борьбы, на планету, оккупированную армадой мародёров, в бою с которой объединённый флот Содружества и империи ощутимо получил по сопатке и нехило пустил юшки самим мародёрам, прибывают паладины самого Основателя? Да не абы какие, а лично знавшие Основателя ещё молодым. Те самые, легендарные примархи. За мной! На вражескую территорию! Не скрываясь! И мародёры – благостно смотрят на них. Не пытаясь им отомстить за миллионы погибших в вакууме вокруг Стиры от дальнобойных дезинтеграторов оплотов. И везут меня на станцию, принадлежащую вольным, где меня ждёт какой-то колдун…

– Псион, – буркнул Ваня. – Он псион. Провидец.

– Пусть будет краснозадой Вангой, мне фиолетово. Важно другое. Он – немалая шишка в империи.

– Очень немалая, – кивнул Ваня, садясь рядом. Он готов к гиперсну.

– Тем более, – киваю я тоже, – и он там был ещё до начала вторжения. Но никто даже не пытался штурмовать его апартаменты. И этот имперский комиссар колдунских дел крайнего ранга посылает меня с посланием в Содружество от имени Союза Советских Свободных Республик. В доме, который построил Джек, гля! Всё, к херам, смешалось в доме Обломовых! И в центре всего этого – я, простой русский мужик с потерянной планеты Земля! Что, гля, происходит? Ничего не понимаю.

– Игра, – пожал плечами Ваня, вставая. – Просто большая игра. Владельцы крупных корпораций Содружества решили немного поиграть в войнушку. Им очень нужна война. Война достаточно большая, чтобы навариться на ней, сбросить в эту войну излишнее социальное напряжение социумов, сжечь излишки биомассы. Ну и прочие людоедские мотивы. Меж собой бойня не вызовет таких масштабов и не даст нужных эффектов, а наоборот – вызовет очевидное социальное напряжение, направленное как раз на власть. Нужен внешний враг. С империей воевать себе дороже. Тут можно и до оплотов на орбите Альфа Прайма доиграться. Вот они и выбрали мишенью – диких. Идеальный враг, война с которым будет долгой и дорогой, кровопролитной и затяжной, но которому просто невозможно проиграть. А империя уже давно ведёт игру на консолидацию Диких пространств. На их хоть какую-то управляемость, точнее – самоуправляемость. А тут вмешивается третья сила. И всё – кувырком. Об этой третьей силе ничего не известно. Никому. Но есть зримые и ощутимые проявления этой силы – мы с тобой. И эту третью сторону пытаются втянуть в игру.

– Какая мы с тобой третья сила? – удивляюсь я.

– Это ты знаешь. Я знаю. А со стороны выглядит именно так. Воздействие этой силы на реальность каждый раз совпадает по времени и месту с нашими с тобой лицами. Что удивительного, что мы и стали олицетворением этой силы в их глазах? При этом есть и четвёртая сила – неведомый враг. Но о нём даже не все игроки знают. Или – игнорируют этот фактор. И чему ты удивляешься, простой русский мужик?

– Да всему, гля! Больше всего – как же я попал в этот замес?! – вздыхаю я. – Ладно, всё это эмоции. Пойду, пар стравлю. Давай, увидимся по ту сторону прокола реальности!

Хотел чисто по-человечески пожаловаться другу на то, как мне непросто, а он возьми, да ещё больше всё усложни! Вскрыв ещё больше скрытых смыслов происходящего. В следующий раз пойду в шлюз жаловаться. Вакууму. Он-то точно не грузанёт ещё больше. Наверное. Может, у меня судьба такая? Что именно на мне весь свет сошёлся клином.

Рата ждёт меня. Сделала вид, что только что разделась. Я сделал вид, что поверил в это, и сам сделал вид, что не подгадывал момент, не томил её ожиданием, не распалял её нетерпением. И сделаем вид, что Рата не применила ко мне выброс своих гормонов, феромонов или чего там ещё? Не знаю, как называется вся эта тонкая органическая постельная химия. Так вот, она не применяла, а я сделаю вид, что не заметил этого. Хочу её и люблю её просто потому, что она – именно она. Ведь нам обоим понравилось. Быстро, страстно, обжигающе. Да-да, такие вот мы оба – прошаренные. И оба делаем вид, что не применяем друг к другу все эти извыежёны изворотов. Просто нам хорошо друг с другом. И оба сделаем вид, что не замечаем уловок друг друга. Да-да! Такая вот мы хитромудрая парочка.

Как куколку укладываю Рату, наполненную моей страстью, в капсулу. Целую. Крышка опускается.