По правде, мне было совершенно всё равно. В тот момент, когда его руки наконец потянули мои трусики с бёдер – я готова была закричать от восторга. А возбуждение разнеслось по телу новой волной, заставило мою плоть пульсировать.

Мне казалось, что сейчас я достигну пика, самого сильного в моей жизни. Но этого не происходило. Я всё ещё никак не могла взобраться на вершину блаженства. Ах, если бы можно было немного себе помочь пальцами! Я бы начала прямо у него на глазах ласкать собственное перевозбуждённое тело. Пусть бы он смотрел, пусть бы думал что угодно! Но даже это было сделать не под силу: ведь и руки, и ноги оставались в крепком плену прикованных к кровати цепей.

Мистер Калленберг резким движением стянул трусики вниз. Они не сразу поддались. И тогда сильные мужские руки попросту рванули кружевное бельё – резко, нетерпеливо, жадно. Раздался хруст разрываемой материи, и мои бёдра лишились последней защиты.

И почему только я не могла этого увидеть! Теперь меня вовсе не пугала мысль, что я оказалась перед ним – обнажённой, влажной, ждущей новых ощущений. Теперь, напротив, я жаждала увидеть своё тело без одежды, но ещё больше жаждала увидеть над собой его – такого же страстного, преисполненного возбуждения и желания. Никакой ткани, ничего лишнего – только наша рвущаяся друг другу навстречу плоть, только наше вожделение.

Но увидеть я ничего не могла. Вместо этого я вновь чувствовала касания его руки. Он обводил пальцами моё лоно, с явным удовлетворением ощущая ту сочащуюся влагу, что недвусмысленно намекала на мои желания и раскрывала их без слов.

Пару раз он, будто бы случайно, погружал палец внутрь меня, и каждый раз от этого я начинала дрожать, вытягивалась в изогнутую струнку, мотала головой из стороны в сторону.

Конечно, он делал это не случайно! Конечно, ему хотелось подразнить меня ещё сильнее. Чтобы моё желание преодолевало вообще все разумные пределы, чтобы никто не мог сравниться со мной в стремлении отдаться ему, чтобы я сама превратилась в одно сплошное средоточие возбуждения и сексуальности, чтобы моя плоть пульсировала в такт ускоренным ударам сердца и готовилась к встрече с его плотью.

Вдруг я услышала шорох позади и поняла, что пора ждать чего-то нового, потому что пальцы мистера Калленберга на какое-то время перестали ко мне прикасаться. Произошло это столь неожиданно, столь внезапно, что даже пришло чувство вроде пустоты и утраты. Но лишь на мгновение.

Спустя это мгновение встреча двух проникнутых желанием тел наконец состоялась. Без преград, без одежды, без смущения! Я ощутила касания влажного, твёрдого члена. Несомненно, это был именно он: ощущалась и набухшая от желания головка, и рельефный пульсирующая ствол – длинный, утолщённый, будто вселенский источник сладострастия, который теперь оказался так близко, вплотную ко мне.

Хозяин прижался ко мне бёдрами, а его плоть расположилась вдоль моей, медленно и сладостно проскальзывая сверху вниз. Как я и ожидала, он не спешил входить в меня. Вместо этого он совершил несколько медленных движений, продвигаясь то выше, то ниже. Он скользил по мне, его влага смешивалась с моей, и до того это было волшебно, до того непостижимо…

Не в силах сдерживать свои чувства, я плакала от счастья. Я едва ли не завывала от изобилия ощущений, от сладкого, всеобъемлющего наслаждения, что растекалось по телу и выплёскивалось наружу: слезами, смехом, стонами, криками. Насколько могли мне позволить оковы, которые крепко держали и руки, и ноги, я двигалась из стороны в сторону – вилась, точно пламя, точно водопад. Пыталась обвиться вокруг его члена, стремилась впустить его внутрь.

Мне было мало тех прикосновений, что я уже получала. Хотелось большего! Хотелось принять его, хотелось быть вокруг него, ощущать его проникновение внутрь до самых вожделенных глубин.

Сходя с ума от дразнящих меня движений, я только теперь в полной мере оценила роль тех оков, что удерживали руки и ноги. Ведь от меня теперь ничего не зависело! Я не могла ускорить проникновение, а могла лишь истекать, сочиться, стонать, извиваться из стороны в сторону…

Член скользнул по моей сочащейся промежности, вошёл внутрь, сначала проникая неглубоко, только по самую головку. Но и это проникновение, вторжение в святая святых, было настолько сладостным, что я вскрикнула, запрокидывая голову настолько, насколько это вообще позволяли сделать оковы.

Толстый ствол члена принялся двигаться внутри меня, вызывая сразу такой шквал ощущений, который я и вообразить не могла каких-то пару дней назад! Тогда я была способна испытывать стыд и ужас – теперь же они уступили место сплошному вожделению. Теперь мне уже не хочется выталкивать член из себя, а совсем наоборот – хочется делать так, чтобы он проникал глубже и глубже, насаживаться на него, принимать его в себя!

И я по-прежнему оставалась во власти оков. Растянутая между кроватными спинками, я вытягивалась в струнку и двигалась настолько яростно, что браслеты буквально впивались в кожу на руках и на ногах до боли. Конечно, я всё равно не могла двигаться так, как если бы оставалась свободной. Не могла подняться в полный рост или хотя бы сменить позу, не могла сразу насадиться на его член во всю его длину. Это он был моим хозяином. Он владел мной, он брал меня, он нарочно мучил меня, не спеша проникать сразу целиком.

Зато я сама принялась, вовсю используя свою скромную свободу движений, насаживаться на пульсирующий горячий стержень, стараясь впустить его как можно глубже в себя. Ещё какое-то время назад я со смертельным ужасом представляла, как он вторгнется в оплот моей невинности. Теперь же мне самой хотелось во всей красе показать, как я распрощаюсь с этой невинностью. Да ещё и сделать это так, чтобы оставить о себе совершенно неизгладимое, незабываемое впечатление!

Ствол члена, толстый и рельефный, проникал всё глубже и двигался туда-сюда, наращивая скорость. Прикосновение возбуждённой, горячей, пульсирующей плоти наполняло меня нестерпимым экстазом, трепетом, дрожью. Я боготворила своего первого мужчину, я вожделела его каждой клеточкой своего тела. Я была растянута на кровати, извивалась под ним – обнажённая, страстная, желающая новых истязаний и новых ласк, а теперь ещё и ощущающая внутри себя огромный твёрдый член.

Пальцы на моих руках свело судорогой. Голова запрокинулась против воли, глаза закатились. В этот раз я даже не успела понять, что на меня накатывает волна наслаждения. Такая, какой никогда не бывало раньше. Настолько сильная, настолько мощная, яростная, вселенская – будто цунами, готовое снести и меня, и остатки сознания, и всё, что могло бы составлять меня, кроме удовольствия и чувства единения с мужчиной, который проникал в меня.

Уже находясь на грани обморока от изобилия накатывающих ощущений, я почувствовала, как его член стал пульсировать ещё чаще, стал ощущаться ещё горячее и ещё твёрже. Через мгновение брызнула струя. Огненная, напористая, она толчками врывалась в меня, покрывала моё тело. Сперма истекала мощным прерывистым потоком, точно водопад, и казалось, что каждый новый толчок лишь усиливает те сверхмощные ощущения, что я испытывала.