Нужно время. Просто время…

— А ты новенькая, да?

Лиза не заметила, как она появилась — русая девчонка лет тринадцати в длинном цветастом сарафане, старомодном, но сидевшем на ней отлично.

— Новенькая, — призналась Лиза и улыбнулась.

Однако в черных глазах девчонки зажегся гнев.

— Не вздумай влюбляться во Влада, — огорошила она. — Не по твою честь.

— Э-э-э… — Лиза растерялась. Это еще что за номер?

А девчонка стояла напротив, сложив руки на груди, хмурила брови и явно ждала ответа.

— Аксинья! А ну перестань приставать к гостье!

К ним шла женщина лет на десять старше Лизы. Высокая и стройная, современно одетая: обтягивающие джинсы, майка и модные босоножки. Она погрозила девчонке пальцем, а та глянула волком.

— Прекрати, — велела с шипением. — Я тебе не дите малое.

— А ведешь себя именно так. Поди погуляй в другом месте.

Аксинья фыркнула, но распоряжение выполнила, унеслась, свергая босыми пятками. Правда, сначала показала Лизе кулак, мол, помни, что велели.

Женщина проводила ее хмурым взглядом и вздохнула тяжко.

— Не обращайте внимания на мелкую занозу. Она с характером.

— Родственница? — спросила Лиза из вежливости, хотя хотелось поскорее забыть об инциденте. Как и о самой Аксинье.

— В некотором смысле родственница, — неопределенно ответила женщина и, наконец, улыбнулась. — Я, кстати, Людмила. Но все Милой зовут. А вы, наверное, Лиза. Мама о вас рассказывала. Очень точно описала.

Лиза встревожилась, а потом внимательно посмотрела на Людмилу. Ох… Глаза-то знакомые, малахитовые.

— Вы дочь Ясмины?

— Нет. Ей я прихожусь племянницей. Моя мать работает медсестрой в больнице.

— Арина, — сообразила Лиза, с благодарностью вспомнив заботливую женщину. Это она посоветовала наведаться к сестре-психотерапевту. Иначе бы сейчас Лиза находилась не здесь, а дома с вышедшем на свободу Вовой. — Передайте маме, что ее совет оказался кстати. Я рада, что попала на прием к Ясмине Владленовне и приехала сюда.

— О! Вы еще и не видели тут ничего толком. Поверьте, вы влюбитесь в озеро грез.

Лиза вздрогнула. Вспомнились слова Аксиньи:

"Не вздумай влюбляться в Влада"

Неужели, малолетка без ума от взрослого мужчины? Да, увлекаться парнями постарше для юных девчонок в порядке вещей. Реки слез проливаются из-за неразделенной девичьей любви, а уж мечты посещают самые безумные. Однако Влад именно взрослый. Ему вовсю за тридцать. Тринадцатилетним девочкам такие "дядьки" обычно кажутся стариками, вот-вот на пенсию.

— Вы знакомы с Владом? — спросила Лиза Людмилу неожиданно для самой себя.

— Да. Немного, — та не удивилась вопросу. — Хороший он человек. Только несчастный. Давно бы семьей обзавелся, жизнь наладил. Но, видно, однолюб.

Людмила махнула рукой, так и не объяснив ничего толком, а Лиза не посмела выпытывать подробности. Татьяна же сказала "трагическая история". И, понятное дело, личная. А в личное посторонним лучше не соваться. Лизе бы самой не понравилось, начни кто-то выспрашивать о семейной жизни с Вовой. Это с Ясминой на приеме можно пооткровенничать, она профессионал. А всем остальным нечего любопытствовать.

— Заходите как-нибудь к нам на чай, — предложила Людмила на прощание. — Мы в одиннадцатом домике живем.

Лиза дала обещание, что непременно навестит новых знакомых, хотя сама не сомневалась: этого не случится. Мысль о встрече с Аксиньей вызывала странное смущение. Ничего не сделала и не собирается делать, а считают соперницей. Неприятно.

Ох, лучше бы Влад забыл об обещанной прогулке. В конце концов, у него своих дел хватает. Пансионат не маленький, а для мастера на все руки всегда работа найдется.

Однако Влад не забыл. Явился вскоре после обеда. В джинсовых шортах по колено, светлой футболке и бандане.

— Отлично, — похвалил он Лизу за шляпку на голове. — А кремом защитным намазаться не забыли? На воде и августовское солнце чревато неприятными последствиями.

— Намазалась, — кивнула она.

На самом деле Лиза и не вспомнила бы про крем, если б Наташа не сунула свой в последний момент. Вот что значит, сто лет не бывала на пляже. Разрешил бы Вова жене щеголять полураздетой. Как же! Сегодня, правда, речь о купальнике не шла. Лиза его, конечно, надела — сплошной, закрывающий послеоперационный шрам. На всякий случай. Но купальник прятался под летними брючками и свободной рубашкой.

— У нас с вами запланирована прогулка на лодке, — объяснил Влад на ходу. — Все покажу. Обо всем расскажу. А потом можно по берегу погулять. Если захотите. Кстати, может, перейдем на "ты"? Вчера я, правда, это уже сделал, но разрешения не спросил.

Лиза вспомнила сердитое лицо Аксиньи и собралась, было, отказаться, но Влад широко улыбнулся, и она сказала "да".

Легко. Слишком легко.

Озеро выглядело великолепно, умиротворяюще. Переливающаяся на солнце спокойная вода. Застыть бы на берегу и любоваться-любоваться до бесконечности. Получать эстетическое удовольствие, забывая обо всем на свете.

— Все самое интересное впереди, — угадал желание Лизы Влад и махнул в сторону причала, где поджидала лодка.

Влад подал руку, помогая новой знакомой взойти "на борт".

"Джентльмен", — пронеслось в ее голове.

Лиза одернула себя. Ну и что такого? Так полагается вести себя любому мужчине. Просто большинство не вспоминает о манерах, не открывает перед женщинами двери, не уступает место в транспорте. Потому элементарное проявление вежливости представительницы прекрасного пола воспринимают, как нечто выдающееся, и сразу млеют. Дурочки. Слишком легко попадаются на уловки. Хотя Влад… Влад, впрямь, производит впечатление человека, для которого расстелить перед дамой плащ поверх грязи в порядке вещей.

— Озеро получило свое название лет шестьдесят назад, до того это было просто озеро, — объяснял Влад, работая веслами. Они раздвигали серо-зеленую воду плавно, будто гладили, ласкали. — В то время местные жители начали замечать здесь странности.

— Галлюцинации? — спросила Лиза, вспомнив упавшую в воду "дочку".

— Я бы не стал использовать это слово. Звучит, как недуг. А все наоборот. Озеро выявляет боль каждого гостя и помогает излечиться. Говорят, все из-за Валентины. Она была колдуньей. Доброй колдуньей. В момент ее смерти озеро получило особые силы.

— Самоубийство подарило воде волшебные способности? — Лиза недоверчиво покачала головой. — Простите, но звучит совсем уж нереально. Самоубийство — страшный грех. Оно не способно принести ничего хорошего. Никому.

— Это было не совсем самоубийство, — Влад перестал грести, и лодка просто покачивалась на мелких волнах. — Скорее, жертва. Обряд, призванный спасти других людей. Ну, так рассказывают. По легенде Валентина отдала силы воде, чтобы та помогла ее родным.