Виктория молниеносно развернулась и ударила меня ногой в лицо, лишив зрения на несколько секунд. Я рухнул на пол и закашлялся. Один глаз тут же заплыл, а второй вращался, не желая фокусироваться.

— Отличный удар… Ты играешь в футбол? — прохрипел я.

Принцесса закричала, и я зажмурился, готовый к тому, что она сейчас меня прикончит, но как ни странно, этого не произошло. Приоткрыв неповреждённый глаз, увидел Имри, сдерживающую Викторию. Всё было неясно и плыло, так как глаз сильно слезился. Виктория яростно трепыхалась в железной хватке Имри, как котёнок, пытающийся вырваться от медведя. Эта картина заставила улыбнуться, и не успел я осознать, что происходит, как начал дико хохотать во всё горло. Был ли это шок, или отчаянное сожаление, насколько нелепо сложилась моя жизнь после смерти, но я просто не мог сдержать вспыхнувшего вдруг веселья.

Женщины замолчали, а я всё смеялся. Растерянное выражение их лиц заставляло меня хохотать всё сильнее. Это была истерика — я просто не мог остановиться. В конце концов прекратил попытки сдержать безумный хохот и просто позволил себе упасть на спину.

К чёрту всё это!

Глава 5

Меня оставили лежать на земляном полу палатки. Трудно было определить, сколько времени прошло, но я уверен, что на какое-то время потерял рассудок. Бедро и плечо жутко болели, а глаз совсем заплыл.

Если посмотреть с другой стороны, то, получив пару серьёзных ножевых ранений, очень трудно воспринимать всерьёз такую мелочь, как синяк на лице. Я не знал, что происходит за пределами палатки — звукоизоляция была слишком совершенной.

Оранжевое свечение на цепях потускнело, а когда нащупал свою магию, что-то показалось мне иным. Старательно пробежался глазами по рунам, пытаясь определить, не изменилось ли что-нибудь. С одним глазом и ограниченной подвижностью я не мог найти источник гложущего меня беспокойства, но всё же решил попытаться хоть что-то сделать.

Закрыл глаза и сосредоточился на дыхании. Первые попытки медитировать, будучи закованным в цепи, не увенчались успехом, но я не сдавался. По коже пробежали мурашки, чужая магия пыталась помешать мне получить доступ к мане. Вес заколдованных цепей, казалось, становился всё тяжелее, дыхание было затруднённым, а кожа покрылась липким потом, пока я противился удерживающему заклинанию. Наконец в сознании возникло видение маны — энергия находилась в магической оплётке, и её движение полностью прекратилось.

Я направил своё осознание на ману внутри и толкнул.

— Ты сейчас закрутишься, ты сейчас закрутишься, чёрт возьми, и мы уберёмся отсюда! — мысленно заорал на свою силу. Это было всё равно, что биться лбом о бетонную стену, но упрямства мне было не занимать. Я подбодрил себя, а затем снова упёрся в блок, снова и снова обрушивая разум на давление внутри себя. Единственным звуком было моё собственное тяжёлое дыхание, а освещение в палатке оставалось постоянным, так что ничто не могло подсказать, сколько времени прошло.

Сейчас мне было плевать на время, на боль от ран, я отказался от всего, кроме своей решимости перемещать ману. Оранжевое свечение вновь вспыхнуло на цепях. По всему телу выступил пот, а мышцы свело судорогой в ответ на мысленное напряжение.

И вдруг я почувствовал свою ману, лишь на долю секунды ощутил потоки её силы. Это было всё, что мне было нужно. Стиснув челюсти, снова бросился к барьеру. — Не собираюсь умирать из-за каких-то психопатов и религиозных уродов! — яростно прорычал я себе под нос. Сознание снова коснулось маны, и на этот раз энергия пришла в движение.

Моя решимость была подобна спичке, брошенной в комнату, наполненную газом — как только я крепко зажал ману, моя сила взорвалась. Чёрный и багровый свет хлынул из глубин души и вырвался из глаз. Пурпурная энергия физической маны залила всё тело, и мгновение спустя цепи застонали. Я направил свою бело-голубую энергию укротителя в связи с Ангелиной, Фиби, Трак и Дерпом, отчаянно желая дать им знать, где нахожусь. Пять якорей душ, представлявших моих любовниц, получили взрыв демонической чёрно-красной силы, когда эмоции вышли из-под контроля.

В одной руке возник Пандемониум, в другой — серебряная трость. Почувствовав прохладу на лице, понял, что на нём снова появилась маска. Я дёрнулся всем телом, и палатку наполнил звук разваливающихся цепей. Крылья распахнулись, прорезав ткань палатки, и до меня донёсся шум битвы. Хвост поднялся и вонзился в землю, а зажатые вокруг него цепи с треском разорвались. Поднимаясь на ноги, я смутно осознавал, что с меня дождём сыплется сломанный металл, но был слишком поглощен эмоциями, чтобы обращать на это внимание.

Цилиндр в Пандемониуме начал вращаться, в него вливался нескончаемый поток чёрной энергии. Смутное ощущение движения промелькнуло в периферийном зрении, и я нажал на курок. Луч, вырвавшийся из пистолета, был похож на адскую реку. Четыре потока чёрно-багровой силы, закручиваясь, понеслись вперёд, сжигая всё на своем пути в пыль.

Трость в левой руке удлинилась, превратившись в посох, который образовал вокруг бело-голубую стену. Синие сгустки силы ударили в мой щит, но это было неважно. Я двинулся вперёд, следя глазами за сиянием маны, и ища в сознании белые потоки, олицетворяющие Викторию. Сознание отступило перед океаном эмоциональной маны, поднявшейся в душе и сделавшей меня Повелителем Демонов.

Пандемониум стрелял снова и снова, каждый раз посылая волны разрушения по имперскому лагерю. Передо мной появился толстый генерал, а затем исчез — его тело было сожжено дотла одним нажатием на курок. Я шёл напролом, следуя за белой маной. Крылья за моей спиной расправились, взмахнули, и я поднялся с земли. Светящийся щит, созданный тростью, двигался вместе со мной, защищая от слабых атак, которые сыпались со всех сторон.

Вдалеке показались стены Академии. Из-за одной из них выскочила фигура в серебряных доспехах, держащая в руках массивный багровый меч. Доспехи покрывали тело с ног до головы. Из её локтей, ступней и спины вырвалось красное пламя, и женщина, закружившись в воздухе, пробила своим клинком дыру в имперской баррикаде. Оружие ударилось о землю, и огонь вырвался в обе стороны, расширив отверстие.

За бронированным воином последовала масса лиан, и посреди растительности показалась светящаяся серебристая фигурка. Плющ образовал мост через стену Академии, и по нему побежала женщина в коричневом платье. В её руке была зажата огромная серебряная коса, и она крутила ею над головой, спрыгивая с лианы. Когда она приземлилась среди солдат империи, коса закружилась вокруг неё, сея смерть. Тела воинов просто разрывало на части, когда лезвие касалось их.

Гнев вспыхнул с новой